Драйвер заката - Евгений Прошкин

– Может, пешком? – предложил Виктор. – Здесь же невысоко, по идее.

Попутчица не реагировала.

– А какой здесь график вообще?

Девушка вновь промолчала.

– Тебе по инструкции разговаривать не положено, или у тебя ко мне что-то личное? – не выдержал Сигалов.

Сопровождающая наконец-то повернулась к нему, одарила прелестной улыбкой с ямочками на щеках и вдруг широко раскрыла рот. И Виктор впервые в жизни увидел, как выглядит отрезанный язык. Вернее, его отсутствие.

– Прости… – пробормотал он, растерянно отступая назад. – Надеюсь, это не здесь с тобой сделали? Ох, черт… Я не то хотел… – Сигалов, проклиная себя, стиснул зубы до боли.

Девушка отрицательно покачала головой и опять отвернулась к створкам.

– Прости, я дурак, – продолжал бубнить Виктор. – С моей работой чувство юмора становится… немножко странным.

Пока он терзал извинениями и себя, и спутницу, лифт незаметно тронулся – но не вверх, а вниз. Несколько секунд кабина плавно опускалась, потом остановилась с мягким толчком.

Впереди открылся пустой холл с кофейными автоматами, от которого расходились три коридора. Вместо офисных перегородок на этаже стояли высокие секции из молочно-белого стекла, поэтому проходы выглядели как психоделические тоннели.

Девушка повела Виктора прямо.

По обеим сторонам попадались двери с номерами и какими-то аббревиатурами – все закрытые, каждая со сканирующей панелью. Судя по их расположению, большие залы чередовались с крошечными комнатушками.

В коридоре никого не было, хотя жизнь в офисе, несмотря на вечернее время, кипела. Везде горел свет, за стеклянными стенами ощущалось присутствие людей, иногда доносились обрывки разговоров, но настолько неявные, что нельзя было разобрать ни слова.

Как Виктор и ожидал, начальство сидело в конце коридора. Немая остановилась в тупике перед дверью – тоже белой, но деревянной и без панели под бейджик, – и показала на табличку: «Керенский Александр Александрович». Затем развернулась и направилась обратно к лифту.

– Прости меня еще раз, я не хотел, – сказал ей Сигалов шепотом и, постучавшись, вошел.

Кабинет ему сразу понравился. Виктор опасался увидеть гигантский дубовый стол, загроможденный бездарными офисными сувенирами, или иконостас из неведомых дипломов, или даже целый стеллаж с пафосными призами. Виктор хоть и жил вольным стрелком, но периодически сталкивался с обитателями подобных храмов. Эти люди предпочитали спрашивать не о профессии, в которой они сами смыслили чуть больше уборщицы, а о каких-то отвлеченных материях. Как будто единственное, что их интересовало, это способность человека сформулировать «семь своих достоинств и семь своих недостатков», а вовсе не то, что он умеет делать.

Здесь всё было не так. Кабинет оказался небольшим и строго функциональным, а отсутствие окон придавало ему особенно аскетичный вид. Поклонники красного дерева в таких помещениях не приживались, здесь были заняты работой.

За простым серым столом сидел суховатый и, видимо, невысокий человек лет сорока пяти со смоляными усами, которые были подстрижены так коротко, что как бы существовали над верхней губой сами по себе. Вероятно, усики были объектом неустанных забот Керенского. Сигалов отрешенно подумал, что такому персонажу подошла бы плоская соломенная шляпа-канотье и контрастный полосатый пиджак. Впрочем, на комика Керенский был не похож.

Он поднялся из-за стола и, доброжелательно улыбнувшись, протянул руку:

– Рад встрече, Виктор! Спасибо за пунктуальность.

– Здравствуйте, Сан Саныч. По пути немножко задержались… с этой девушкой, которая меня встретила…

– Какие-то проблемы?

– Нет-нет! – торопливо ответил Виктор. – С девушкой никаких проблем. В лифте с ней застряли просто. Но не надолго.

– Этот лифт не застревает. Там карантин, вас не предупредили.

– Карантин?.. – озадаченно переспросил Сигалов.

– Не в санитарном смысле, а в смысле безопасности. Трехминутная задержка, – бесхитростно пояснил Керенский. – Как в некоторых банковских хранилищах, если вы слышали. Да вы присаживайтесь.

Предложение оказалось весьма стати, посидеть Виктору и правда сейчас не мешало. На такой поворот он не рассчитывал. Не то чтобы банковский сейф, встроенный в кабину лифта, был откровенно избыточен… Сигалов как раз испугался, что для этой конторы такие меры в порядке вещей. И немая девчонка… ее присутствию в штате вдруг нашлось идеальное объяснение: чтоб языком не болтала. Да и дедуля на вахте, который в случае чего не задержит и ребенка… Видимо, не привлекать лишнего внимания для него было важней.

Так или иначе Сигалова больше не тянуло спрашивать, почему у компании нет названия. Даже в шутку.

– Сан Саныч, мне бы хотелось узнать о характере работы, – сказал Виктор, стараясь, чтобы это звучало пободрей.

– Работа по вашей специальности. Нам нужен бета-тестер. В компании уже есть несколько тестеров, но морфоскрипт у нас большой, поэтому дело найдется для всех. Вы даже не будете пересекаться, у каждого свой участок.

– Свой фрагмент, – попытался уточнить Виктор. – Или свой эпизод.

– М-м… Участок, – настойчиво повторил Керенский. – Так правильней, вы потом поймете.

– Что это за проект, если в двух словах?

– У нас довольно своеобразный скрипт.

На слове «своеобразный» Сигалов непроизвольно дернул коленом.

– Хотелось бы немного конкретнее, – попросил он, удивляясь своей смелости.

– Разве предложенная вам оплата не снимает некоторых вопросов? – сказал Керенский, глядя на Сигалова всё с тем же доброжелательным выражением.

«Такая оплата их как раз добавляет», – хотел ответить Виктор.

– Есть вещи, которые не измеряются деньгами, – проговорил он, мысленно попрощавшись и с самими деньгами, и с немой сотрудницей, и с секретным лифтом тоже.

«Беру вискарь и возвращаюсь к Неломайской, – с облегчением подумал Сигалов. – Теперь она просто обязана меня утешить».

– Вот это хорошо. – Керенский энергично мотнул головой. – Значит, мы в вас не ошиблись. Что касается ваших опасений: нет, мы не нарушаем закон. И-и… есть темы законные, но аморальные. Таким контентом мы тоже не занимаемся, если вас это беспокоит. Сейчас вы сами убедитесь.

– Сейчас?..

– Вы же хотели конкретики. Лучше один раз увидеть, не правда ли? Пойдемте, я провожу.

Дружески похлопывая Виктора по спине, Керенский вывел его из кабинета. Вдвоем они дошли до холла с непонятным лифтом и свернули в боковой коридор, по которому снова прошли до конца. И снова оказались у лифта.

– Это обыкновенный, – с иронией прокомментировал Керенский, видя замешательство Виктора. – Просто лифт.