Драйвер заката - Евгений Прошкин

– Как тебе аромат? – осведомилась Мила, возвращаясь из кухни.

Сигалов осторожно понюхал пустую чашку и затряс головой:

– Кофе отличный.

– Я не про кофе, я про сеновал! – драматически воскликнула Майская. – Четыре дня конструировала запах, парфюмеры так не выкладываются, как я. Хотела составить уникальный букет, сильный, но не удушливый и при этом натуральный. А ты и не заметил даже?!

– Давай я лучше честно скажу, ладно? – Виктор посмотрел ей в глаза так, словно намеревался сообщить о смертельном диагнозе. – Та блондинка с волосами до жопы… Она настолько хороша, что какой-то запах соломы… Ну вот не отложился он, понимаешь? Не до него мне было. Ты могла бы и навоз там раскидать, блондинка перекрывает всё. Какие же у нее волосы, господи!

– Все вы, мужики, одинаковые. – Мила поиграла бровями, соображая, как реагировать на завернутую в мусор лесть.

Соображала она так долго, что Виктор обеспокоился: не слишком ли туго завернул? Оказалось, не слишком. Всё-таки Майская была умницей.

– Отмазался технично, – сказала она с улыбкой.

– Я только думаю: Комитет не зарубит?

– Голенькие люди – это еще не порнуха, для «шестнадцать плюс» покатит. Я на этом собаку съела.

– Тебе видней. Кстати, о голеньких. Хотел спросить про эпизод, где они едут на лошадях.

– А что там не так?

– Как бы тебе объяснить…

– Боишься отбить причиндалы? – прямо заявила Майская.

– Особенно если лошади пойдут вскачь.

– Во-первых, не пойдут. Это не тренажер для жокеев, а сентиментальная история. Во-вторых, пользователи – женщины, им начхать на ваши вечные фобии. И в-третьих, Витя, шел бы ты подальше со своим реализмом. В моих скриптах ничего плохого не случается, даже если упасть башкой о камень. Любое происшествие – это лишний повод обняться.

– У тебя кофе убежал, – невпопад заметил Сигалов.

На кухне действительно шипело, и Майская, опомнившись, упорхнула к плите.

Она была права, учить ее не имело смысла. Ее сочинения были бессюжетны и безыдейны – если рассматривать их с точки зрения идеи и сюжета. Но целевая аудитория Неломайской искала в скриптах совсем другое и получала это от Милы сполна. Никто не умел так выстраивать извивы меняющегося настроения, как она. Никто не мог за пятнадцать минут провести пользователя через десятки оттенков одного и того же чувства. Майская – могла. Все ее локации были до боли банальны – и тропический остров, и корзина воздушного шара, и сеновал, – но именно этого жаждали одинокие дамы среднего возраста. Как любой профессиональный автор, Мила эксплуатировала то, в чем прекрасно разбиралась сама. Грезы про героических полковников с благородной сединой и телом двадцатилетнего латиноамериканца Неломайская не создавала, а просто брала готовыми с какой-то дальней полочки своего бессознательного.

Виктор с печалью подумал о том, что у большинства его знакомых семейная жизнь либо совсем не устроена, либо устроена так, что лучше бы они были холостяками. Общего правила на сей счет никто не формулировал, и каждый морфоскриптер мог верить, что его собственная жизнь сложится иначе. Но практика показывала обратное: креатив забирал все душевные силы, близким людям мало что оставалось. Если ты любишь человека, но не даешь ему живых эмоций, твоя любовь похожа на фальшь. А где взять эти эмоции, когда из тебя их высосал немуль, всё до капли – высосал и передал на рабочую станцию, где они превратились в строчки кода, сконвертировались в очередной фрагмент морфоскрипта. Не для близких, а как бы для всех сразу. Ни для кого персонально.

– Кухарка из меня слабая, – поделилась Майская, заходя в комнату с подносом. – Всегда что-нибудь убежит, пригорит или пересолится.

Сигалов взял новую чашку и отхлебнул. Мила кокетничала, варить кофе она умела вполне. Ей бы только собранности побольше.

– Чуть не забыл! – спохватился Виктор. – Фамилия Керенский тебе о чем-нибудь говорит?

– Ни о чем.

– Сан Саныч, – добавил он.

– М-м… Нет.

– В смысле, Александр Александрович, – уточнил Сигалов.

– Я поняла, не тупая! Нет же. А кто это?

– Вчера вечером позвонил и предложил работу. А вот кто он – это вопрос. Потому и спрашиваю.

– А откуда он взялся, этот Сан Саныч?

– В том-то и дело, что ниоткуда. Сам по себе.

– Так не бывает. Кто ему дал твой номер?

– Мила, – вздохнул Виктор. – Если бы я знал, кто ему дал мой номер, с кем он работает или работал раньше… Если бы я знал о нем хоть что-нибудь, зачем бы я у тебя спрашивал?

– Давай по порядку, а то как-то странно. Ты же объявления на заборах не развешивал?

– Звонит вчера вечером: «Здравствуйте, мне Сигалова». «Это я», – говорю. Он говорит: «Мы ищем бета-тестера, решили обратиться к вам». Я говорю: «Ну хорошо, а что да как? Что за работа?» И так далее. Он мне: «Все подробности при встрече, но гонорар могу назвать сейчас. Чтобы убедить в серьезности». И всё такое.

– Ну и сколько предложил?

– В пять раз больше, чем я ждал. Такие деньги мне только Лаврик… – Виктор резко умолк и снова схватился за чашку.

– А Лаврик – это кто? – заинтересовалась Мила. – Что-то я от жизни отстала, столько новых имен…

– Лаврик – это из другой оперы, забудь.

– Какие-то сказки, Витя, – подумав, сказала Майская. – Я бы поверила, если бы тебя «Гипностик» в новый проект позвал. Но у них сейчас такие дела… Прям шпионский триллер. Все на ушах стоят.

– Ну-ка, просвети.

– Туманова ты помнишь? – не совсем уверенно проговорила Мила.

– Егорку-то? Ну еще бы. Правда, давно не виделись.

– Он недавно в аварию попал. Ехал на скутере, кто-то его сбил вроде… Подробностей я не знаю. В общем, Егор сейчас лежит с сотрясением. А работал он последнее время как раз на «Гипностик», у них новый проект. Тема, как всегда, покрыта мраком, но бюджет – мне так на ушко шепнули… Ладно, я не туда углубляюсь. Дело не в этом. Егор попадает в больницу, неизвестно насколько. А через два дня исчезает Максимов.

– Максимова не помню, – вставил Виктор.

– Это из молодых. Хотя по возрасту ты вроде помоложе будешь… Но ты у нас старая гвардия, а этот из новых. Ну, не важно! – одернула себя Майская. – Короче, Туманов был штатным скриптером в проекте, а Максимов – так, на подхвате. И вот Максимов исчезает. Родители, друзья, подруги – никто не может найти. В «Гипностике» засуетились, подключили кой-какие связи, проверили, не покупал ли он билеты, где расплачивался последний раз… Выяснилось, что никуда он не уезжал и нигде не платил. Просто вот залег человек на дно, представляешь? В больницах нет, среди неопознанных трупов тоже нет… Но это еще не всё! На место Максимова студия приглашает Левашова. Этого я и сама плохо знаю, видела всего пару раз. Проходит два дня!.. – Неломайская напряженно замерла с поднятым пальцем. – И Левашов точно так же пропадает. Вслед за Максимовым. Третий человек на проекте – за одну неделю. Тут либо мистика, либо шпионский детектив.