Леди для короля - Александра Воронцова

поставил такую мощную защиту на замке, что отправить послание с почтовым телепортом не получилось. А еще меня глодало какое-то чувство, похожее на вину. Причину его разобрать не удавалось.

Я смотрела, как за ограду дворца вырываются первые гончие, вылетают соколы, и все силилась понять, что не так. Может, я что-то упускаю. Мимо меня на белоснежном Смелом во всем своем великолепии сильного мужчины и молодого воина гарцует его величество. Он машет рукой подданным, улыбается, и от него как будто исходит сила и уверенность.

Не задумываясь, сорвала с себя защитный артефакт, который сделала для меня Алиска и с которым я не расставалась. Неброская брошка обладала такой мощью, которой, наверное, не обладала тиара королевы. Я прицелилась и швырнула в сторону Эдуарда. И мне повезло! Я попала в колет короля, брошь зацепилась острым краем за воротник. Оглянулась, не заметил ли кто.

И как два дня назад я наткнулась на взгляд ее величества. Она ехала следом за сыном в открытом ландо в компании грузного Плангета. Вероятно, в карету, плетущуюся позади кортежа, она планировала пересесть уже за городом. Королева явно видела мой поступок, но и бровью не повела. Я встретила ее взгляд открыто. Эслинн через минуту согласно прикрыла глаза, и я поняла, что брошь останется на колете Эдуарда по крайней мере на пути в замок.

За ландо королевы важно вышагивал конь Эдгара, принц переговаривался с кем-то неизвестным по левую руку от себя. Внешность у незнакомца была приметная, такого я бы запомнила. Наверно, это и есть тот, кто заменил Фингвилда. Надо сказать, красив, но его портило надменное выражение лица. Видимо, близость к короне накладывает на людей отпечаток.

А ее ношение тем более.

И сердце мое вдруг успокоилось. Я ничего не сделала для защиты Эдуарда, именно это меня мучило. А теперь все прошло. И остается только ждать. Ну и разгадывать загадки Сарды.

Дворец не то чтобы опустел, но в нем стало значительно тише. Оставались те, кому до охоты нет никакого дела, кого не пригласили или кому не позволяли возраст и здоровье. Отдельные лорды во главе с Сомсэтом заканчивали свои одним им ведомые дела и собирались отбыть из Вингфолда ближе к вечеру отдельной группой. Кажется, с ними вместе направятся Тофинбейл и леди Имоджин. Что задержало их, я, увы, не знаю, но, вероятно, что-то серьезное.

Стало откровенно скучно, я вспомнила про приглашение Дель, и чтобы не впадать в уныние, решила им воспользоваться. Захватив отданный подругой дневник, я отправилась к ней.

Это было хорошим решением. Леди Каролина отбыла на охоту, и Дель с Алиской под присмотром Басинды перебирали жениховские подарки.

Аделина, доставая очередной подарок, рассматривала его, вспоминала, кто его подарил, и принимала решение оставить себе или отдать Алиске.

Несколько колец, одна пара серег и три камня уже лежали искрящейся кучкой возле Алисии. Она хищным взглядом провожала каждое украшение, иногда что-то примеряя, а иногда просто любуясь работой ювелира. Вот кто был бы идеальным хранителем королевской сокровищницы.

Некоторые изделия привлекали и мое внимание, особенно те, что могли вмещать в себя порошки и зелья. Профессиональный интерес, знаете ли.

Я устроилась на софе, вежливо потеснив Басинду, и принялась рассматривать дневник уже как следует. Действительно старый. Все еще крепкий, хоть и потрепанный переплет, но многих листов недостает. Они не выпали, а вырваны чей-то варварской рукой. Интересно знать, самим ли хозяином или кем-то еще.

Местами чернила выцвели, кое-где размылись. Иногда на полях встречались рисунки, портреты неизвестных мне людей. Я узнала только одного: уж больно характерную черту передали. Таким носатым по воспоминаниям современников был правая рука Иннокентия I Джейми Вайнкат, тогда, кажется, его называли воеводой. Любопытный был персонаж из тех, кто в смутные времена умудряется хорошо подняться, выбрав верную сторону.

— Какое необычное, посмотри, — я отвлеклась от убористого почерка и решила присоединиться к девчонкам, а то глаза уже начали побаливать.

Аделина протягивала Алисии перстень, старомодный и довольно массивный. Кто-то явно не поскупился на подарок невесте, огромный изумруд в центре был окружен зелеными аметистами. Изящным украшением его не назвать, но было в нем какое-то грубое очарование. Такой мог бы носить и мужчина.

Алиска вертела его, рассматривая, как лучи пронзают камень и заставляют его сверкать.

— Ого, тут есть гравировка.

Дель вооружилась лупой, и мы принялись изучать обнаруженное.

Чем больше я смотрела на гравировку, тем сильнее мне казалось, что я уже где-то ее видела. Совсем недавно. Но память не подбрасывала мне подходящих образов.

— Из чьего рода ты увела этот экземпляр? — надо подумать, так ли на самом деле плох жених, от которого Аделина отказалась, может, мне к ему стоит присмотреться?

— Это подарок лорда Эттвуда, побочная ветвь угасшего рода герцогов Аддингтонов.

— Странно, почему титул Аддингтонов не перешел дальше к побочной ветви, — задумалась будущая герцогиня Уэзерфлоу.

— Там было какое-то условие, — вспоминая, Дель даже наморщила лоб от усилия, — герцог Аддингтонский — это же титул, полученный Вайнкатом после Объединения. Тогда Иннокентий раздавал титулы легко и непринужденно. Казна после войны была пуста, а титулы ничего не стоили. Богатства генералы награбили себе сами.

— Да, — припомнила я. — Что-то про то, что титул дарован не просто, а как-то там звучало… «и сила Аддингтонов будет что-то там, пока жива их кровь». Звучит пафосно, но к формулировке придрались в нотариальном совете лет сто назад, когда встал вопрос о переходе титула к Эттвудам.

И тут у меня щелкнуло. Точно. Я схватила дневник и начала судорожно его перелистывать. Ну да! Вот! Я была права! Я уже видела где-то эту гравировку, точнее, ее схему. Среди рисунков в дневнике был изображенный весьма искусно клинок, в эфес которого вставлен огромный камень с гравировкой, такой же как на перстне. Не значит ли это, что дневник принадлежит ушедшим Аддингтонам?

— Так ты всерьез собираешься писать исторический роман? — поинтересовалась Алиска. — А как же наше потрясающее творчество? Ты оставляешь меня без соавтора?

Еще в пансионе, отбывая в библиотеке наказания за шалости, мы вместо переписывания пыльных фолиантов, сочиняли любовный и местами эротический роман. Шалости были частыми, и наказания за них тоже. Поэтому романов вышло несколько. Художественная ценность этих произведений могла вызывать сомнение, но мы смеха ради давали почитать их другим ученицам. Кто же знал, что они приобретут популярность?

— Вам пора расширять аудиторию, — хмыкнула Дель. — Ваше творчество — это запретное чтение, любопытное только пансионеркам и скучающим зрелым дамам, которые ищут пикантных развлечений.

— А вовсе и нет, — буркнула я. — У его величества стоит вся серия. Не очень-то