Бэйр - Алёна Дмитриевна Реброва

Ни один любопытный путник не осмелится заглянуть туда по доброй воле: ведь цена секретов великих равнин – человеческая жизнь! Птицы хаарь – удивительные существа, птенцов они растят только там, где родились сами. Говорят, что скорлупа их яиц крепче гранита, а сами они все равно что самоцветы размером с медвежью голову! Чтобы разбить скорлупу, птенец должен, еще будучи внутри, скинуть его со скалы, на которой гнездятся эти птицы. Когда яйцо разбивается, скорлупа разлетается на тысячи осколков, цена одного такого будет равна цене целого стада! – рассказчик махнул рукой в красном рукаве в сторону пастбища. Завороженные слушатели проследили за ней взглядом и ахнули, зашептались. Дав им наговориться, рассказчик продолжил. – Птенцы хаарь рождаются совершенно голые, но кожа у них уже тверда, как камень, и еще прочнее! Железные перья вырастают у этих птиц только к трем годам, до этого они не летают, ходят на лапах, как звери, – он поставил руки на землю и изобразил походку кошки, – и питаются мясом пойманных животных, ведь в детстве они очень хорошо бегают. Матери не оставляют своих детей до десятилетнего возраста… Представляете, чтобы было, если бы курица возилась с цыпленком десять лет? Смешно! А вот родители хаарь совсем как люди, они не бросят свое чадо до тех пор, пока оно не сменит оперение три раза, не научится летать и не найдет себе пару. Кстати, пару эти удивительны птицы находят себе одну на всю жизнь, а отец растит птенцов вместе с матерью – ну чем не люди? Когда же птенец находит себе пару, он улетает вместе с ней с родной скалы, с родных Равнин в далекую чужбину. Обычно юные птицы селятся близ людских домов и пытаются питаться едой, приготовленной человеком – до сих пор никто не знает, почему они не любят охотиться самостоятельно. Хаарь зачастую обещают людям за корм драгоценности и золото, которое крадут, как сороки, но это не всегда срабатывает. Люди прогоняют птиц от своих жилищ сразу, как увидят, потому что они опасны не только своими острыми перьями, но и гром-криком. Когда хаарь начинает петь, а поют они всегда высоко в небе, то гремит гром и сверкают молнии, начинается сильный дождь, вымывающий зерно из почв. Но самое удивительно у этих птиц не железные перья, не голос и даже не яйца, представьте себе! Самое удивительное в них то, что между железными перьями у них есть длинные мягкие перышки, которые есть, и которых нет!… Ха-ха, но ведь так оно и есть! Эти перья, мягкие и длинные, впитывают в себя молнии, а потом создавать образы-обманки! Ты видишь, например, что птица большая, а она маленькая на самом деле, или ты видишь не птицу вовсе, а дерево или собаку! А если птица взрослая и мудрая, она может даже обернуться человеком! Но птицу Хаарь легко узнать по одной особенности: у них необычные, невероятно притягательные глаза. В этих глазах не только живет свободолюбивая душа волшебной птицы, но и бушуют стихии, сменяя одну другую, как волны в далеком бушующем море, в них взвивается рыжее пламя, угасая в темнеющей бездне, которая распадается, открывая чистые и прозрачные, как грозовой ливень, помыслы небесного создания. В них распускаются чувства, словно дикие цветы, и увядают сомнения, как цветы садовые, не способные выжить в яростной, пылкой душе, – под конец этого животрепещущего бреда рассказчик впился в меня глазами с подозрительной внимательностью, казалось, он следит за каждым моим движением и ждет чего-то. – Птицу Хаарь всегда можно узнать по ее глазам… – закончил он.

Рассказ о хаарь оказался предисловием к легенде о храбрости молодого воина, которого очаровала коварная птица, превратившись в девушку. Она требовала у юноши постоянных подношений и заставляла его воровать, но потом ее обман раскрылся и был жестоко отмщен.

В тот были еще сказки и легенды, сказитель был невероятно талантлив и, казалось, он говорил только для меня. Я могла слушать его вечно.

Постепенно жители деревни расходились, их становилось все меньше и, наконец, мы со сказочником действительно остались одни.

Как будто не видя, что все ушли, он продолжал свою историю, все так же яро размахивая руками и подражая голосу персонажей и чудовищ. Но когда последняя история кончилась, он встал и, устало зевнув, потянулся, мгновенно спустившись с пьедестала поэта в ранг простого смертного.

– Ненадолго их всех хватило, однако, – заметил он, подмигнув мне.

– Странные люди, – пожимаю плечами и тоже потягиваюсь: спать хотелось неимоверно. – Ты прекрасный рассказчик, не понимаю, как можно было уйти.

– Они вообще те еще ценители, – усмехнулся он. – Но я тем и кормлюсь, и не плохо, знаешь ли, кормлюсь, – улыбаясь, он подошел ко мне и подал руку, помогая встать. – Меня зовут Али ибн Дамьяр, странствующий объедала и профессиональный балабол.

– Бэйр, – пожимаю ему руку. – Я путешествую с рыцарем, который приехал сюда охотиться за зверем.

– Вместе с рыцарем?… Ты его жена? – спросил он, насторожившись.

– Нет, я просто помощница, – качаю головой. Мой ответ, видимо, порадовал сказочника.

– Что ж, и чем ты занимаешься, помощница бродячего рыцаря? – Али улыбнулся.

– Мешаю ему жить, – усмехаюсь, подавляя зевок, – …Ааааххх… Объедаю и отбираю последние гроши.

– Ты можешь рассказать мне о ваших путешествиях? Приключения рыцаря и его помощницы – неплохой материал для сказки. Поговорим об этом завтра, а? Сегодня я немного устал, да и ты, смотрю, тоже… едва на ногах держишься.

– Хорошо, думаю, мне есть, что рассказать. Но и ты мне расскажешь что-нибудь, но только чур жизненное! Ты знаешь что-нибудь из истории?

– Истории?… – он удивился. – Я не летописец, но кое-что, конечно, знаю… Странно, обычно все хотят сказки… Но, так и быть, тебе я расскажу кое-что, что было на самом деле.

Али проводил меня в темноте до дома, где приняли нас с Дейкстером, а потом ушел к себе.

Освещая себе путь горящими руками, я добралась по темной избе до нашей с рыцарем коморки и без чувств повалилась на свою лавку, забыв даже раздеться.

– Вставай, Бэйр. У нас сегодня много дел, – пробасил Дейкстр, тряся меня за плечо.

– … Если солнце еще не встало, я тебя сожгу… – обещаю я, закрываясь одеялом… Хм. Я не помню, что у меня было одеяло… А, да к черту! – Я не встану, нам некуда спешить, а я хочу спать! Отвали от меня!

– Во-первых, сжечь ты меня не можешь, потому что не умеешь, а во-вторых, восход солнца был полчаса назад.

– Дейкстр, я сплю всего четыре часа! – рычу, закрываясь уже с головой. – Я встану, когда захочу!