Бэйр - Алёна Дмитриевна Реброва

я не могла. Убийства, кражи, страх настигаемой жертвы, скользящая перед носом смерть, – все это смешалось в одно состояние. Очень, очень плохое состояние.

В голове, что с открытыми, что с закрытыми глазами, проносились жуткие картины пережитого. Раньше бояться просто не было времени, и только сейчас пришло осознание того, что на моей совести теперь убитые, в том числе змей, который заранее велел мне уйти, потому что не хотел трогать меня… От этих мыслей мне стало не то что стыдно, мне стало омерзительно быть собой, чувствовать эти чудовищные руки, ощущать биение сердца и пульсирующую во всем теле магию, которая, как разошедшийся хищник, все еще требовала выхода.

По моей вине погибли существа, которые ничего мне не сделали, и мне нужно засыпать здесь, посреди леса, как будто ничего не было… Как так? Они погибли, а я живу…

– Ты чего? – послышался голос Дейкстера, лежащего рядом.

Я не ответила.

– Рыдаешь, что ли?… Ох, крошка, хватит! Они того не стоят. Давай, иди сюда. Просто нервы. Завтра полегчает.

У меня не было сил отвечать Дейкстеру. Он обнял меня за плечи, стало теплее. Я вдруг поняла, как сильно устало. Измученное сознание, наконец, окунулось в глухой молчаливый сон.

Зверь в Верегее

Жители деревни

– Вставай, Бэйр, – рыцарь тихонько потряс меня за плечо, отгоняя сон. – Нам пора идти.

За ночь все тело озябло, пальцы на руках и ногах онемели, в волосы вцепились десятки сухих листочков и веточек. Нос был заложен.

В первые секунды пробуждения мне казалось, что я самый несчастный человек во всех мирах… а потом вспомнились события прошлого дня, и мне стала еще хуже.

Закрыв глаза, я мечтала уснуть снова и больше никогда не просыпаться.

– Чем быстрее ты встанешь, тем скорее мы выберемся из леса, – сказал рыцарь, уже складывая свой испачканный плащ в сумку. – Давай, поднимайся, иначе мне придется тебя хорошенько пнуть!

Очнувшись от голоса рыцаря, я села на своем плаще. Запрокинув голову наверх, я всмотрелась в кусочки неба, просвечивающие сквозь деревья. Еще даже не посветлело толком.

– У нас на хвосте Адольф и его змеи, – объяснил мне Дейкстр, отвязывая своего коня. – Если мы от них не скроемся… рано или поздно они придумают, как лишить тебя магии, и схватят нас обоих. Теперь ты тоже в списке их кровных врагов, так что в твоих интересах поторопиться.

– И куда мы поедем? – встав с плаща я отряхнула его и снова надела. За рубашку тут же затекла роса, скопившаяся на капюшоне… Даже мой плащ хотел обидеть меня в это утро!

Мой рыжий конь спокойно стоял, привязанный к дереву, но стоило мне подойти и протянуть руку, как он очнулся и попытался меня укусить.

– Что за больная лошадь?…

Даже ругань у меня вышла какая-то вымученная.

– Сама ведь выбрала, – ухмыльнулся рыцарь.

– Может, дать ему по морде крапивой? – предлагаю, беря свои чувства в кулак. Киснуть буду в седле…

– Может, тебя крапивой? Это тебе лошадь, а не шавка!

– Как же вы этих лошадей усмиряете? – спросила я, посмотрев на рыжего черта, который повернулся ко мне задом.

– Любовью и лаской, – проворчал рыцарь, беря своего коня за поводья и уходя дальше в лес. – Мы пойдем через рощу на восток, там должна быть деревня.

– Откуда ты знаешь?…

Рыцарь мне не ответил, скрылся за деревьями и кустами. Спустя какое-то время я все-таки умудрилась отвязать Черта от дерева и остаться при этом со всеми десяью пальцами.

Пробираясь сквозь лес, раздвигая ветки, я, наконец, догоняю рыцаря.

– Так с чего ты взял, что там деревня? Ты же первый раз в этой стране.

– В городе, в здании Ордена на стене висело одно старое объявлений, от деревни «Верегея». У них завелся на болотах беспокойный зверь, убивающий скотину и подвыпивших мужиков… Трезвых, что самое интересное, не трогает. Деревня глухая, как столетняя бабка. Проведем там недельку, охотясь за этим зверем, авось и собачку заработаем. Адольф нас там не найдет.

– Думаешь, он жив?

– Да что ему сделается с подпаленной чешуи?… Жив-здоров, мы с тобой еще о нем вспомним.

Я задумалась.

– В Ордене на доске объявлений, говоришь, нашел? Разве Адольф не может заглянуть туда и догадаться, что ты решишь спрятаться в самом глухом месте?

– Во-первых, туда никого без медальона не пускают, а во-вторых… А мой медальон ведь у тебя? – подозрительно посмотрел на меня Дейкстр.

Вытаскиваю из кармана жилетки круглый знак на цепи.

– У меня. Держи.

Рыцарь взял медальон и повесил к себе на шею.

– …А, во-вторых, я сорвал объявление с доски, и его там больше нет.

– А как ты меня вчера нашел, кстати? – медальон напомнил о моей вчерашней выдумке.

– Когда я с девицей закончил, то спустился на первый этаж, воды выпить. И кого я там обнаружил? Продавец из лавки с оружием бледный, как смерть, стоял у стойки и рассказывал своему другу, что Бэйр объявилась в городе. Я поспрашивал у него поподробнее, а потом собрал вещи и отправился за тобой, чтобы прибить… Дальше просто шел за медальоном.

Я думала Дейстр семь шкур с меня сдерет своей руганью, но он вдруг замолчал. Спустя время рыцарь заговорил снова:

– Кстати, ты ведь могла и не вмешиваться. Гильдийцы не тронули бы тебя, скорее взяли бы в воспитанницы с такой-то репутацией.

– И где бы я еще нашла себе такого рыцаря, связанного клятвой? Нет уж, ты от меня так просто не отделаешься, – вздохнула я, чувствуя, что понемногу прихожу в себя. Вон, уже шучу.

По лесу мы шли очень долго. К тому моменту, когда деревья начали немного редеть, солнце уже клонилось к закату. С каждым часом Черт – так мне пришлось назвать коня, потому что иначе, как на ругательства, он не реагировал, – вел себя все хуже, а мой голодный желудок начинал урчать так, что птицы с соседних деревьев разлетались с испуганным криком, наверное, принимая эти звуки за рычание хищника.

Настроение у меня не улучшилось, но из утренней меланхолии превратилось в раздражение уставшего, голодного и обозленного на жизнь человека. Зато Дейкстр шагал бодренько, прям ни дать, ни взять пионер в походе.

– Лес редеет, а там, смотри-ка, свежий пень, оставшийся после работы дровосека. Скоро придем в деревню, – это было единственное, что он сказал за все время пути.

В деревню мы пришли действительно скоро, часа через два, когда уже начало темнеть. Из леса вдруг показалась почти заброшенная дорога, одну сторону от нее возвышалась стена деревьев,