Выигрывать любой ценой - Стивен Джеррард

И все же через тринадцать лет Фергюсон, начав свою биографию с событий 22 октября 2013 года, утверждает в своей книге, что никогда не считал меня «топ-игроком». Он пишет, что я «редко забивал в ворота» «Манчестера» и что в сборной Англии так часто играли мы с Фрэнком Лэмпардом, а не Майкл Каррик, лишь из-за нашей «бравады». Его замечания вовсе не лишили меня сна, но после тех слов, что он говорил, когда я еще даже не достиг своего пика, меня они несколько озадачили. Кроме того, мой агент, Струан Маршалл, рассказывал, что «Манчестер» под руководством Ферги делал серьезные попытки переманить меня. Когда мы жили на тренировочной базе английской сборной, ко мне захаживал Гари Невилл. Он заглядывал поболтать и сообщал, как сильно в «Юнайтед» желали бы, чтобы я играл за их клуб. Гарри говорил, что его послал Ферги.

А теперь, когда прошло больше десятка лет и он ушел из спорта, Фергюсон резко отзывался обо мне. Кто знает, был ли он действительно искренен. Барьер между «Юнайтед» и «Ливерпулем» не преодолеть, и мы до сих пор в некоторой мере соперники. Уверен, что прежде я тоже пару раз говорил кое-что, что вызывало досаду Фергюсона.

В тот день журналисты раздули это, и телефон у меня разрывало от сообщений. Единственное, что было важно, – это то, что Фергюсона я на самом деле уважал. Но интересно, сколько же, по его мнению, призов лиги могли бы взять Пол Скоулз или Рой Кин, если бы один из них поменялся со мной местами. В команде «Манчестера» я бы неплохо себя чувствовал, если бы вместе с Кином играл в центре поля, с Дэвидом Бекхэмом на правом фланге, Райаном Гиггсом на левом и Рудом ван Нистелроем в качестве нападающего. В этой команде я бы отлично преуспел. Во всяком случае, что это Ферги подразумевает под «лучшим, самым лучшим игроком»? Если он имеет в виду Зинедина Зидана, или Андреса Иньесту, или Хави, тогда он, разумеется, прав. Я не так хорош, как они. Но я играл и соперничал с большинством ведущих игроков и никогда не попадал впросак. Я не склонялся ни перед одним из противников, с которыми я встречался. Но бывали времена, когда мой родной «Ливерпуль» уступал в сравнении с командами Алекса Фергюсона и лучшими клубами Европы, и мне было непросто примириться с этим. Что же касается Майкла Каррика, то я – большой поклонник его самого и манеры его игры в составе «Юнайтед». Он проделал потрясающую работу. В отличие от Каррика, прирожденного опорного полузащитника, я – футболист совершенно иного плана. Если взглянуть на мою статистику и статистику Майкла Каррика, они кардинально различаются. Поэтому если говорить о количестве забитых голов, то Каррика нельзя сравнивать со мной или Лэмпардом. Как нельзя сравнивать мою игру или игру Лэмпарда с тем, что Каррик может выполнять в обороне, из-за того, что мы выполняем совершенно разные задачи в центре поля. Вероятно, Фергюсона расстраивало, что Каррик получает недостаточно похвал, и я думаю, что, пожалуй, он прав.

Все это – только мнение, точно так же, как в тот раз, когда Зидан однажды был столь любезен, чтобы заявить, что я – лучший игрок в мире. Мне было приятно прочесть эти слова, но я не забывал и о том, что это – всего лишь одно мнение, которое Зидан высказал именно в этот день. Фергюсон же решил прокомментировать меня в другой день.

Меня, однако, больше волновало воздействие другой фразы из его книги. Фергюсон высказал странное замечание после того, как «Ливерпуль» заплатил слишком много, подписывая контракт с Джорданом Хендерсоном на 20 миллионов фунтов, когда тот ушел из «Сандерленда». Тренеру не понравилась «поступь» Джордана. Фергюсона заявил, что Джордан «бежит от колена, распрямив спину», и сказал, что позже ему придется помучиться от травм.

Джордан был одним из тех футболистов «Ливерпуля», который больше всего меня интересовал. У меня всегда было хорошее предчувствие, что он станет ключевым игроком клуба и сборной страны. Он мне нравился, и я видел в нем много своих черт. Он усердно работал, был командным игроком, стремился к победе и происходил из семьи вроде моей. Я помню, когда у него были трудные времена – что нередко бывает с юношами, – его мама отвела меня в сторонку. По ее лицу я понял, что она озабочена. Она волновалась за своего мальчика. Он ушел из «Сандерленда» и, впервые появившись в «Ливерпуле», был слегка растерян. Этот переход с самого начала был слишком значительным. Мы с ней поболтали, и я сказал: «Вам не о чем волноваться. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь ему, да с ним и в любом случае все будет хорошо». Я видел, что он делает на тренировках, и это меня впечатлило. Как человека я его уже знал и был уверен, что в «Ливерпуле» у него все наладится. Недавно мне рассказали, что раньше у Джордана был плакат с моей фотографией на стене. Этого достаточно, чтобы я почувствовал себя очень старым. Но сейчас он мужчина и может сам о себе позаботиться. Я не могу поставить себе в заслугу, что для Джордана Хендерсона все изменилось. Я лишь переубедил его мать. Это самая приятная из капитанских обязанностей – брать чужие заботы на себя. Я взглянул на маму Джордана и сказал: «Поверьте мне, с ним все будет в порядке». Сплачивать команду, знакомясь с близкими игроков и выслушивая их тревоги и сомнения, – большая ответственность. Теперь я передал эту роль самому Джордану. Я буду смотреть на него, рассчитывая, что как новый капитан клуба он будет выполнять ту же незаметную работу, которая необходима для того, чтобы все футболисты были довольны.

Когда сообщили о выходе книги Фергюсона, я после тренировки отвел Джордана в сторону и сказал:

– Не обращай на это внимания, все это неправда. Ты играешь великолепно и будешь играть все лучше и лучше. Просто Фергюсон устроил небольшой разнос «Ливерпулю». Мы послушаем да пойдем себе дальше!

Кивнув, Джордан ответил:

– Ага!

Но по его лицу было видно, что ему досадно. Ему было непонятно, почему Фергюсон выбрал именно его. Для человека такого ранга, как Фергюсон, это было низко. А Джордан продолжил свой неистово победный сезон, давая таким образом наиболее удачный ответ Фергюсону. Надеюсь, что однажды наши с сэром Алексом пути вновь пересекутся. Возможно, я смогу расспросить его и выяснить, что же он на самом деле обо мне думает.

Конец ознакомительного фрагмента.