БереZOVский, разобранный по буквам - Евгений Додолев

— Это не кровь, — отшучивался Басаев. — Это клюквенный сок.

И шел дальше, оставляя кровавую дорожку.

А еще Басаев очень любил слушать певицу Зыкину. И очень не любил певицу Аллу Борисовну Пугачеву. «Какая она, в сущности, сволочь, — думал Басаев долгими бессонными ночами. — Другое дело Зыкина». Ему представлялось, что тощая, как фитиль, Зыкина, расставив крепкие ноги с бутылкообразными икрами, поет на фоне гор песню про Аллаха.

Раздумья Басаева о высоком прервал его помощник Мухаммед.

— Какие будут распоряжения, начальник? — спросил он, и боевой шрам на его лице противно задергался, как у негодяя.

— Принес план? — вопросом на вопрос ответил Басаев. — Что говорит разведка?

Мухаммед молча протянул ему цветную схему московского метро, нагнулся к уху Басаева и горячо зашептал:

— Сахар завезли. Варенье тоже. Из Кремля сообщают, что Лебедь два раза звонил Пугачевой. Ее не было дома, Филька подходил. Но он перезвонит.

Басаев резко схватил Мухаммеда за грудки и рывком притянул к себе, жарко дохнул в лицо:

— Что?! Что ты сказал?!

— Лебедь два раза звонил Пугачевой. Ее не было дома. Филька подходил. Но Лебедь еще перезвонит, — послушно повторил Мухаммед.

Басаев отпустил помощника.

— Спасибо, Мухаммед. Только впредь говори громче: чего-то я в последнее время стал плохо слышать, переспрашиваю постоянно. Контузило, наверное, когда в Буденновске с Черномырдиным по телефону говорил. Он так орал… Я не люблю Пугачеву, она злая. Если бы она тогда оказалась в Буденновске, нам бы не поздоровилось. Ладно, иди.

Мухаммед пошел, потирая пальцами ожог на щеке от жаркого дыхания своего патрона. Дело в том, что месяц назад у Мухаммеда взорвался патрон, лежащий в нагрудном кармане. Тогда-то лицо и опалило. Испорченный патрон пришлось выкинуть. А злопамятный Басаев вычел у Мухаммеда из жалованья стоимость утраченного боеприпаса.

Басаев лег на овечьи шкуры и задумался. Он размышлял об интересах тех неведомых людей, которые делали неведомую ему политику в далекой Москве.

Неведомые их интересы неведомо как переплетались между собой и имели непонятные для Басаева последствия, на поверхности которых лежали два звонка Лебедя Пугачевой. Всего-на-всего два самых обыкновенных, ни к чему не обязывающих телефонных звонка.

— Кто-то серьезно влип, — размышлял Басаев. — А кто-то что-то замышляет. Кто? Что? Где? Зачем? Почему? И чем все это закончится?

Вопросы, вопросы.

Если это надо Волошину, то при чем здесь братья Черные, а если бучу затеял Коржаков, то не импотент ли он? Господи, как все сложно и непредсказуемо в российской политике! Нужно кого-нибудь зарезать или изнасиловать для прояснения ситуации. Басаев вытащил из ножен кинжал и начал точить его о камень, вспоминая старушку-маму и ее напутствия: «Живи честно, сынок, никогда не езди в Буденновск». Увы, заклинания старушки остались без внимания, и Басаев стал тем, кем он стал — великим мыслителем современности и крупным философом.

«Все ясно, — вдруг дошло до Басаева. — Ельцину недолго осталось: скоро выборы. ОНИ готовят замену. Значит, будет большая буча.

Действительно, кому же и быть президентом, как не Пугачевой? Кто еще соберет голоса? Только она».

От возбуждения Басаев начал чесаться. Так, так, так. А почему бы и ему не выставить свою кандидатуру на выборах президента России? А что, не джигит он что ли? Смел, красив, в Бога верит. Неужели не проголосуют?

— Мухаммед!

Подбежал помощник.

— Я здесь, хозяин.

— Аллах нам всем хозяин. Запусти в российские средства массовой информации слух о том, что России нужен новый президент — настоящий крутой и хозяйственный мужик, а именно — Шамиль Басаев. Пробный шар. Мне любопытно, как отреагируют.

— Но ведь Чечня — самостоятельное государство, — робко возразил Мухаммед. — Разве можно быть президентом другого государства?

— Не проблема, — махнул рукой Басаев. — В крайнем случае Россию мы завоюем. Это очень просто. За два-три часа одним чеченским батальоном можно взять Москву.

— А зачем нам такая большая провинция? — спросил Мухаммед. — Кормить их, этих дикарей, не знающих Аллаха и истинной духовности.

— Что ж, — пожал плечами Басаев. — Нужно же нести культуру диким народам. Миссия великой вайнахской нации состоит в том, что мы несем свет народам, сеем разумное, доброе, вечное.

— А президент России будет подчиняться президенту Чечни?

— Масхадову? — Басаев почесал затылок. — Об этом я как раз и не подумал. М-м-м-м. Нет, пожалуй, не надо Чечне завоевывать Россию. Пожалуй, я и так протырюсь в президенты России. Ведь формально-то я российский гражданин.

— Арестуют, Шамиль.

— Да за что? — не скрыл удивления Басаев.

— За Буденновск, Шамиль.

— Да ну, брось! Кто старое помянет. Да они уже забыли давно! Да они благодарны мне: я убил-то там самую малость, попугал больше. Зато я спас тысячи русских мальчиков с цыплячьими шеями, остановив войну. Один ноль в мою пользу. Неужели русские добра не помнят?

— Ты прав, Шамиль, — склонил голову Мухаммед. — Твоими устами хорошо мед пить.

— Лучше водки. — Шамиль достал из-за пазухи запыленный граненый стакан, свято хранимый им еще со времен московского студенчества, продул его и протянул Мухаммеду. — Наливай.

Когда Алла Пугачева увидела мужественного Лебедя, она испытала какое-то неведомое ощущение. Если бы на месте Пугачевой была Невозвращенка (которая, кстати, сидела совсем рядом), она бы сказала, что это ощущение сродни тому, какое бывает, когда идешь на задание с «Царевым оком». Но Пугачева никогда не ходила с «Царевым оком». Она и царя-то никогда не видела. Как-то один из первых мужей попытался повести ее на оперу «Борис

Годунов», но Алла не пошла. Потом следующий муж попытался повести ее на оперу «Жизнь за царя» про Сусанина. Но Пугачева тоже отказалась. И лишь одному из последних мужей почти удалось уговорить ее сходить на кинофильм «Дикая охота короля Стаха». Но в последний момент Пугачева тоже отказалась.

— Ах, что вы от меня хотите, мужчина? — томно спросила Пугачева, чувствуя, как тает ее сердце в присутствии генерала.

— Вы знойная женщина, — пробасил комплимент генерал. — Будто вы не знаете, чего хочется по весне котам и генералам.

— Ах, — скромно потупила глазки рыжая Пугачева. — Вам, генералам, всегда хочется думать только о деле — как достроить дачу. Вам и дела нет до тонких чувственных переживаний!

— Это, простите, херня! — добродушно прогудел Лебедь. — И мы, генералы, не чужды тонкости. Вот, пожалуйста. На волю птичку выпускаю при светлом празднике весны. — Генерал взмахнул дланями и подкинул птицу-лебедя вверх. — Лети!

Но грузный лебедь один раз тяжело махнул руками и рухнул на грязный асфальт.

— Сука такая, — не растерялся генерал и пнул наглую птицу кованым ботинком. — Лети, говно!

Но лебедь вместо того, чтобы воспарить, радуя Пугачеву и бегающих вокруг детишек, отлетел от удара под лавку и там затих. И у него еще, кажется, оторвалась голова.

«Черт!» — про себя выругалась Невозвращенка. Было отчего ругаться. Дело в том, что наука уже давно открыла — лебедь при перемещении через магнитные силовые линии Земли излучает электромагнитные помехи в весьма широком спектре длин волн. И может даже вызвать пожар при попадании на горючесмазочные материалы. Именно поэтому столкновение лебедя с самолетом приводит к страшной катастрофе. «Наверняка пленка засвечена мощным сигналом. Не зря, выходит, он лебедя с собой принес. Действительно, какой же дурак попрется на деловую встречу с такой большой птицей, когда можно спокойно взять щегла или канарейку», — подумала шпионка, но решила тем не менее снимать дальше, несмотря на холодный ветер между ног.

Березовский VS Зюганов

Вопрос первой мартовской недели 1999 года: «Чем вызваны очередные атаки Березовского на КПРФ?»

Мартин ШАККУМ, президент Фонда «Реформа»:

Когда в стране дела идут плохо, всегда пытаются найти «крайнего», создать «образ врага». Указывая на КПРФ, Березовский не просто отводит внимание общественности от собственной персоны, он еще и зарабатывает на этом очки, так как озвучивает то, чего пока не может себе позволить Ельцин.

Алексей КАРА-МУРЗА, директор Центра теоретических проблем российского реформирования РАН:

Причин две. Во-первых, Березовский, выступив против коммунистов, пытается нанести удар по Примакову лично, по его политической базе в Думе и первым замам в правительстве. Во-вторых, Березовский известен как мастер улавливать объективные социальные тенденции, а затем делать вид, что это он их породил и возглавил. Вот и сейчас в обществе множатся формы противодействия возможному левонациональному реваншу: от резкого неприятия национал-социализма в масс-медиа до создания сильного регионального блока «Голос России», призванного не допустить коммунистического термидора в регионах. В этих условиях, когда общественные тенденции пошли мимо Березовского, он вновь решил напомнить о себе.