Роза и виолончель (СИ) - Зеленая Марья

— Ну и дьявол с ним, — буркнул жених. — Значит, созовем этот чертов консилиум.

Мия сидела сама не своя. Во рту пересохло, руки сводило нервной судорогой. Она с жадностью вслушивалась в разговор, а в мозгу вихрем проносились суматошные обрывки мыслей.

— Постойте! — неожиданно для себя выпалила она. — Я ведь могу с ним увидеться, и вам не придется… — она с усилием проглотила ком в горле, — откладывать казнь.

Три пары глаз потрясенно уставились на нее.

«Дура! Что ты творишь? — вякнул противный голос у нее в голове. — Ты только ускоришь его смерть!»

Мия уже пожалела о своей инициативе, и лишь какая-то безумная надежда не дала ей взять свои слова обратно.

— Но, дорогая… Нет! Я не позволю, — Константин решительно замотал головой. — Вдруг он причинит тебе вред.

Себастьян в задумчивости потер подбородок.

— Чисто теоретически, никакой опасности в этом нет. Мариотти прикуют к стене, и там, разумеется, будет стража… Да тебе даже в камеру заходить не придется, поговоришь с ним через решетку, и все — формально последнее желание будет исполнено, и завтра мы спокойно его казним.

— И все же я не согласен! Где это видано, чтобы принцесса навещала преступника! Мы не можем требовать от нее таких жертв, — заявил Константин.

Мия с пафосом вскинула голову.

— Я готова на любые жертвы ради чести семьи Фьораванти. Ведь я сама скоро стану одной из вас! — высокопарно изрекла она.

— Я восхищен тобой, моя дорогая! — благоговейно выдохнул Константин, а Изабелла презрительно поджала губы.

***

Мия боялась, что жених увяжется за ней в тюрьму, но сегодня в театре давали долгожданную премьеру, которую он бы не пропустил, даже если бы небо обрушилось на землю.

— Миледи, вы точно уверены, что хотите войти в камеру? — Капитан Рикардо огладил свой выдающийся живот. — Мерзавец, конечно, и пальцем вас не коснется, но все же это вовсе не обязательно.

— Уверена. — Мия поправила капюшон бархатного плаща. — Велите вашим людям впустить меня внутрь.

Она огляделась по сторонам. Грубый деревянный стол, пара ободранных стульев, в углу — продавленный диван, а над ним — пейзаж в потемневшей рамке. За спиной капитана — ряды ключей на вбитых в стену гвоздях. Интересно, какой из них от камеры Тео?

— Как вам будет угодно. Бруно! — позвал Рикардо. Двери тотчас распахнулись, и в кабинет вошел стражник с вислыми усами на туповатом лице. — Возьми Джованни, и отведите госпожу к Мариотти. Впустите ее в камеру и внимательно следите за тем, чтобы он не причинил ей вреда. Отвечаете головой, понятно?

— Слушаюсь, капитан! — гаркнул Бруно.

— Одну минуту, — Рикардо протянул руку. — Позвольте вашу корзину, миледи, я должен произвести обыск.

Мия недовольно цокнула языком.

— Это еще зачем?

— Простите, но таковы правила.

Пришлось выполнить его просьбу. Капитан достал из корзины бутылку вина и свертки с сыром и колбасой. Когда он отогнул устилавшую дно вощеную бумагу, Мия невольно вжала голову в плечи.

— А это что? — Рикардо продемонстрировал длинный нож с деревянной рукоятью.

— Нож, — буркнула она. — Колбасу резать.

Она прихватила его на кухне, когда в суматохе собиралась на свидание. Просто так, на всякий случай… Как глупо!

— Не положено. — Капитан оставил запрещенный предмет на столе, а продукты сложил обратно в корзину. — Простите, миледи, вы бы не могли показать, что у вас под плащом?

— Что? — вызверилась Мия. — Может мне еще догола раздеться?

— Догола необязательно, — ответил Рикардо. — Просто снимите плащ.

Скорчив недовольную физиономию, Мия подчинилась, и когда она предстала перед капитаном в одном платье, то успела заметить, с каким сальным интересом поросячьи глазки окинули ее фигуру.

— Все в порядке, госпожа, можете идти, — сказал он.

Мия с раздражением выхватила корзинку из его рук и в сопровождении усача вышла из кабинета.

Шаги гулким эхом разносились под мрачными сводами темницы, неверный свет факелов тревожно метался по закопченной каменной стене. Слева и справа тянулись ряды решеток. Кое-где за ними сидели заключенные, распространяя вокруг себя омерзительную вонь немытых тел.

— Гы-ы, баба! — осклабился один из них, протягивая сквозь прутья заскорузлые руки. — Возьмешь в рот, красотка?

— Сейчас ты у меня сам в рот возьмешь, псина! — Бруно изо всех сил врезал дубинкой по пальцам узника, и его дикий вопль заглушил пронзительное дребезжание металла.

Несколько минут они петляли по извилистым коридорам. Мия старалась тщательно запомнить каждый поворот. По дороге к ним присоединился второй тюремщик, а кроме него больше стражников на глаза не попадалось. Подземелье охраняется не так уж и тщательно… Мия лихорадочно пыталась изобрести план спасения, но ничего путного в голову не приходило. Из оружия остался лишь крохотный кинжал под подвязкой чулка, но толку? Ей ни за что не справиться с двумя крепкими мужиками. Что же делать? Неужели эта встреча станет для них с Тео последней, и своим приходом она только приблизила его смерть?

— Мы на месте. — Бруно остановился перед приземистой решетчатой дверью. — Эй, ублюдок, к тебе пришли!

Пристально вглядевшись в темный провал камеры, Мия различила смутные очертания человека. Сердце учащенно забилось.

— Прошу, миледи, — стражник открыл решетку. — Не беспокойтесь, мерзавец прикован к стене.

Мия шагнула внутрь.

Примечание: * Повешение, потрошение, четвертование — это не влажные фантазии автора, а реально практиковавшееся в Европе наказание за государственную измену.

Глава 17

В нос ударило затхлой сыростью. Мия зажгла свечу — Тео сидел на куче гнилой соломы, привалившись к блестящей от влаги стене. Он поднял голову — на лице красовалось несколько запекшихся ссадин, а щетина уже начала превращаться в бороду.

— Черт, если бы я знал, что ты и вправду придешь, то потребовал бы цирюльника. — От звука хрипловатого голоса все тело покрылось мурашками. — Прости, не могу предложить тебе сесть — обстановка здесь, как видишь, скудновата.

Мия нервно сглотнула.

— Ничего страшного.

Что-то лязгнуло, и она заметила, что запястья Тео скованы между собой кандалами, а от них к стене тянется довольно короткая цепь. Сердце сжалось. Ублюдки! Посадили его на привязь, как собаку! Мия оглянулась — оба стражника стояли возле решетки и внимательно наблюдали за происходящим.

— Эй вы! — Она достала из кармана несколько серебряных монет и подошла к тюремщикам. — Хотите немного подзаработать?

— А что надо сделать? — охранники алчно уставились на вознаграждение.

— Снимите с него кандалы.

Бруно развел руками.

— Нее, барышня, не положено, — виновато протянул он. — Нам за такое бошки поотрывают.

— Капитан лично приковал его к стене перед вашим приходом, — добавил Джованни, — так что, ключ у него.

— Ладно, — с досадой бросила Мия. — Тогда хотя бы отойдите в сторону и не маячьте. Мне нужно поговорить с заключенным с глазу на глаз. Встаньте за угол и ждите там.

— Хм… Ну что ж, — ухмыльнулся Бруно, — это мы можем, да, Джованни?

— Угу, — осклабился тот. — Повезло же утырку, даже в тюрьме его такая дамочка навещает.

— Пошли прочь, пока я не передумала! — рявкнула Мия. — Если понадобитесь — позову.

Она всучила деньги Бруно. Сумма вполне устроила, и оба тюремщика исчезли из поля зрения.

Мия повернулась к бывшему возлюбленному.

— Ну, здравствуй, Тео, — нарочито понизив голос, проговорила она.

Тот сидел на соломе, измученный, осунувшийся, но в его глазах по-прежнему горел неукротимый огонь. Мия подошла поближе и опустилась рядом.

Тео шумно вздохнул.

— Вот уж не думал, что ты действительно придешь. — Он чуть отодвинулся в сторону. — Я тут торчу уже хрен знает сколько — от меня, должно быть, разит, как от свиньи.

— Ничего, как-нибудь переживу, — усмехнулась Мия, доставая из корзинки вино.