Покоренный дикарь - Синтия Пауэлл

— Ты теряешь свой профессионализм из-за какой-то деревенщины в драных джинсах. Конечно, он очень красив — настоящий Адонис. Но редактор ждет от тебя фотографии диких животных, а не слащавые плакаты. Что у них там, вода какая-то особенная или воздух? Что с тобой случилось?

Фалин молча слушала, наматывая на палец шнур от телефона, жалея, что Вэйл так далеко от нее. С каким бы удовольствием она сейчас задушила его этим самым проводом. Но она не могла не согласиться с ним. Вэйл прав — она действительно потеряла свой профессионализм.

Конечно, она не должна была делать Вестона центральной фигурой всех фотографий. Но так случилось, что он стал центральной фигурой в ее мыслях, и аппаратура просто равнодушно зафиксировала этот факт. К тому же Фэнг по-прежнему боялся ее и камеры и потому не подпускал ее ближе чем на двадцать футов.

Она вздернула подбородок:

— Я все поняла, Вэйл. Не волнуйся.

Он тяжело вздохнул в ответ:

— Но я волнуюсь, Фал. Это так непохоже на тебя. Заканчивай поскорее работу и сматывайся оттуда, пока этот абориген не решил принести тебя в качестве девственной жертвы или что-нибудь в этом роде.

Фалин горько улыбнулась:

— Боюсь, у него мало шансов.

— Ну хорошо, по крайней мере, ты девственна в мыслях, ягодка, а этот парень, судя по всему, способен на что угодно.

— Он не маньяк, Вэйл. Он едва дотронулся до меня. — Фалин виновато подумала, что не могла сказать ему правду.

Та ночь около бассейна была для нее самым чудесным опытом, какой у нее когда-либо был с мужчиной. Фалин понимала, что Бренд проявил нечеловеческое самообладание. Ей хотелось, чтобы он повел себя как маньяк и овладел ею пусть даже грубо, несмотря на все ее страхи. По крайней мере, теперь бы она так не мучилась.

— Значит, в этом проблем не будет? Хорошо. Тогда убери объектив от Тарзана и наведи его на кошечек. Понятно?

Повесив трубку, Фалин поняла, что настала пора действовать. Ей необходимо сделать хорошие фотографии этого тигра.

В первую очередь ей нужно было превратить Бренда из мешающего ей работать препятствия в главного помощника. Он должен помочь ей советом. В конце концов, он — дрессировщик, имеет биологическое образование. В его красивой голове было достаточно мозгов, и сейчас самое время применить их по назначению.

На следующий день за завтраком она с надеждой спросила его:

— Работа у меня что-то не ладится. Что ты мне посоветуешь?

Бренд сделал большой глоток кофе, внимательно поглядывая на нее поверх чашки. Она это серьезно? Неужели она наконец решила довериться ему? Неужели она в конце концов приоткрыла створки раковины? Он давно ждет этого. Впервые Фалин сделала попытку уничтожить возникший между ними барьер.

— У меня есть пара мыслей, — осторожно сказал он. — Но боюсь, тебе они не понравятся.

— Например?

— В первую очередь, забудь про камеру.

— Забыть про…

— Вот именно. И не смотри на меня так. Я предупреждал, что тебе это может не понравиться.

— Но камера…

— Может подождать. Сначала надо разобраться с тобой.

— Со мной.

Бренд заколебался, опасаясь своей прямотой уничтожить тот небольшой прогресс, которого они добились. Но он знал, Фалин достаточно смелая, чтобы услышать правду. Это должно пойти только на пользу.

— Я думаю, что ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Дело вовсе не в Фэнге и не в твоей аппаратуре. Дело в тебе. В твоем страхе.

Она не стала с ним спорить, лишь задумчиво произнесла:

— Я понимаю.

Бренд надеялся, что так оно и есть. Это было важно для них обоих. Он хотел помочь Фалин. Он так же, как и она, очень хотел, чтобы ее фотографии наконец удались.

У него были на это свои причины. Бренд знал, что не будет иметь ни минуты покоя, пока мисс Истбрук не вернется к себе в Нью-Йорк. Чем скорее это произойдет, тем лучше, пока они не привязались друг к другу окончательно. Если это, конечно, еще не слишком поздно. Даже если она немедленно уедет отсюда, Бренд сомневался, что сможет вернуться к прежней жизни.

Он быстро допил свой кофе и поднялся из-за стола, жестом предлагая ей следовать за ним.

Фалин снова заколебалась:

— Но я не понимаю, как…

Бренд подошел к ней, схватил ее за плечо и потянул за собой.

— Доверие, киска. Ты должна мне доверять.

Доверие? Это было почти невозможно. Она уничтожила это чувство в себе в тот день, когда Скотт ушел от нее. А теперь Бренд требует, чтобы она снова доверяла — но кому? Четырехсоткилограммовому непредсказуемому животному? Отшельнику, который понятия не имел о реальной опасности?

Она посмотрела на него, надеясь увидеть в его глазах поддержку. Бренд не улыбался, не говорил пустых слов о том, что все будет в порядке, но его спокойный решительный взгляд помог ей собраться с мыслями. Он был уверен в себе, в ней, и потому не было необходимости в словах. Бренд обладал способностью общаться без помощи слов, и тот взгляд, которым он окинул ее, говорил: «Идем со мной. Тебе нечего бояться».

Фалин оставила сумку со снаряжением в доме и последовала за ним. Они быстро прошли через лес, не обменявшись по дороге ни единым словом, и подошли к вольеру Фэнга как раз в тот момент, когда первые лучи прорезали темные заросли.

Развалившись на земле, огромная дикая кошка зевала и потягивалась после крепкого сна, но, когда они подошли ближе, вскочила на ноги. Большие глаза с любопытством поглядывали на Фалин.

Бренд остановился и повернулся к Фалин, сложив на груди руки:

— У меня есть следующее предложение: снимай рубашку.

— Рубашку? — Фалин нервно рассмеялась, не уверенная, серьезно ли он говорит.

Она, по крайней мере, надеялась, что это всего лишь очередная шутка.

Но Бренд даже не улыбнулся, продолжая напряженно смотреть на нее.

— У тебя какие-то очень своеобразные понятия о доверии, — запротестовала она.

— Ничего не поделаешь.

Фалин не шевельнулась. Она не могла этого сделать.

— Как хочешь, — сказал он. Его голос был ровным, спокойным, бесстрастным.

Поднеся руку к воротнику, Фалин взялась за верхнюю пуговицу.

— Ты мне не хочешь объяснить, для чего все это?

Бренд задумчиво провел рукой по подбородку:

— Тебе это поможет?

Фалин кивнула.

— Я смотрел сегодня утром на твой костюм, и мне пришло в голову, что тебе нужно одеться во что-нибудь другое. Например, надеть мою рубашку. Мне кажется, что тогда Фэнг спокойнее отнесется к тебе.

Фалин в недоумении посмотрела на него:

— Я ничего не поняла. Какая ему разница? Или ты считаешь, что у него белый — любимый цвет? — Она взглянула на хлопковую рубашку Бренда. Тигр, разбирающийся в моде? Что-то маловероятно. Чего же тогда добивается Бренд?