Своя вселенная - Игорь Харичев

Всё ликовало в нём. Никаких сомнений – он сделал открытие. Быть может, грандиозное. Перекусив на скорую руку, Василий спешно вернулся в кабинет, начал делать нужные записи. Мысль о новом произведении теплилась в его сознании.

Какой-то посетитель открыл дверь. Петровский хотел просить его подождать, но увидел, что перед ним давний приятель Сергей Потапов. Широко улыбнувшись, Василий встал, шагнул навстречу. Обнялись.

– Серега, я только сегодня вспоминал тебя, – вырвалось у Василия.

– Молодец. Потому я и приехал. Почувствовал. Ну, как ты тут командуешь отечественной литературой? – громогласно поинтересовался Потапов.

– По-моему, вполне успешно.

– Не сомневаюсь в этом…

Они уселись в кресла, стоящие в углу кабинета.

– Сколько мы с тобой не виделись? – спросил Потапов.

Василий не знал, сколько они в этой вселенной не видели друг друга. Выговорил осторожным голосом:

– Давно. Полгода.

– Ну-у. Не преувеличивай… – Потапов задумался. – Впрочем, да. Не меньше полгода прошло. Всё дела, дела. – Он будто оправдывался. – Ты же знаешь, сколько у меня работы. Ситуация не позволяет расслабиться. НЭП – дело серьёзное. Пашем в Горкоме как лошади.

Вот оно – работает в Городском комитете КПСС. Явно большой партийный начальник. Должен же он был дослужиться до высокого поста за прошедшие годы. Как дослужился его двойник в прежней вселенной.

– Что-то стряслось? Тебе нужна моя помощь?

– Нет. Просто захотелось тебя увидеть. Представь себе, захотелось.

– Я рад. – Василий не слишком поверил в слова друга.

– А сам почему не звонил, не приезжал?

В самом деле, почему? Как объяснить то, к чему он, Василий, не имел отношения?

– Видишь ли… ситуация не позволяет расслабиться. Пашем как в Горкоме КПСС.

Потапов рассмеялся, легко, непринуждённо. Что, всё-таки, привело его? Неужели приехал просто так?

– Кофе будешь или чай? – решил проявить гостеприимство Петровский.

– У тебя ещё много работы? – прозвучало вместо ответа.

– Много.

– Бросай. Пошли, посидим, поговорим, немного выпьем.

– Где?

– Здесь, в Доме литераторов, в Дубовом зале. Так сказать, по соседству. Какой смысл куда-то ещё ехать?

Василий на пару секунд задумался, потом весело глянул на приятеля.

– Я всё-таки предлагаю тебе поехать.

– Куда? – удивился Потапов.

– Ко мне домой. Посидим в домашней обстановке. Поговорим, выпьем.

Теперь настал черед Потапова задуматься.

– Я не против. – Таким был итог мыслительной деятельности.

– Отлично. По пути заглянем в магазин. У нас на Тишинке хороший универсам.

Перед выездом Василий позвонил Наталье на работу, предупредил, что у них будет гость. Некоторое время спустя они с Потаповым появились в торговом центре. Здешнее изобилие мало чем отличалось от того, которое Василий мог лицезреть в прежней вселенной. Заполняя тележку мясными деликатесами, Петровский как бы между прочим проговорил:

– Ходят слухи, что этот магазин принадлежит крупному партийному деятелю.

– Это неправда, – спокойно отвечал Потапов. – Я немного знаком с хозяином. Отец его – партийный деятель. Это так. Но сам он не имеет к партии никакого отношения. Толковый, энергичный человек, этим всё объясняется. Возьмём бастурмы. Я её обожаю. И ещё надо взять плесневелого сыра.

– Сыры там, за углом.

– Я знаю.

На кассе Потапов хотел расплатиться, но Василий не позволил ему сделать это.

– По-моему, ты идёшь ко мне в гости, а не наоборот.

Довод подействовал.

– Хорошо, ты расплачивайся, а мне надо кое-что сделать. – Потапов двинулся назад, туда, где товары находили покупателей.

Василию пришлось его ждать. Когда он появился, довольно продемонстрировал цилиндрическую коробку с виски «Гленфиддиш».

– У меня хватает выпивки. – Василий смотрел на него с укором.

– Если я иду в гости, я обязан что-нибудь принести. – Шутливая назидательность звучала в голосе приятеля.

Машина доставила их к самому подъезду. Лифт выполнил своё вертикальное дело. Натальи не было ещё дома. Василий начал с того, что достал два изящных стаканчика, лёд, налил виски.

– Со свиданьицем, – предложил он.

Потапов поддержал тост. Хрустальные изделия сошлись, издав положенный звук, а вслед за тем осуществили свою главную функцию – виски попало туда, куда следует. Василий принялся накрывать стол в гостиной. За этим занятием его и застала Наталья.

– Занимайся гостем, – приказала она, и Василий послушался её.

Теперь можно было спокойно попивать виски и рассуждать о новой экономической политике.

– К сожалению, слишком многое сейчас зависит от чиновника, – заметил Петровский.

– Есть такая проблема. Есть. Но не стоит преувеличивать её значение…

«Что бы он сказал, если бы узнал, что я не я, и что я знаю другого Сергея Потапова, – думал Василий, глядя на приятеля, – а он – другого Василия Петровского? Рехнулся бы. Ему сложнее будет это понять, чем здешнему Астахову…»

– Всякая экономика нуждается в государственном регулировании, – пояснял Потапов. – А коли так, без чиновника не обойтись.

– Но чиновнику наплевать на граждан, – возразил Петровский.

– Поэтому задача партии – держать чиновника под контролем, наказывать, если требуется…

– Идите за стол, – позвала их Наталья.

Открывшаяся картина радовала многообразием. Ещё раз выпили за встречу и сразу принялись за еду. Петровский почувствовал, что всерьёз проголодался.

– Представляешь, мы с Василием полгода не виделись. – Потапов оживлённо обращался к Наталье.

– А что вам мешает встречаться чаще?

– Мы – занятые люди. На таких, как Василий и ваш покорный слуга, Советский Союз держится. Но если серьёзно, очень много работы. Именно теперь, когда НЭП дал хорошие результаты. Партия – главная движущая сила. Инициатива граждан – это хорошо. Но кто будет направлять всё в нужное русло?.. А ты почему сок пьёшь? – заинтересовался вдруг Потапов.

– Мне сейчас алкоголь противопоказан. – Она с ласковой улыбкой посмотрела на Василия. – Мы ждём ребёнка.

– Да?! Ну, вы молодцы. Молодцы.

– А ты не женился за эти полгода?

– Нет.

– Не для того он разводился, чтобы опять жениться, – вставил своё слово Петровский.

По мрачной паузе Василий понял, что сказал нечто нехорошее. Следовало экстренно переключить внимание на что-то другое. Он схватил бутылку, принялся наполнять стаканы.

– Давайте выпьем за успех НЭПа, – вылетели сопутствующие слова.

– Нет уж, – отрезал Потапов. – Давайте выпьем за успех вашего семейного начинания. Чтобы всё получилось как надо. Я не спрашиваю, кого вам больше хочется.

– А я скажу, – весело проговорила Наталья. – Лично я хочу сына, а вот Василию всё равно.

Петровский смотрел на неё ласковыми глазами и снисходительно улыбался.

– Ну, чтобы всё было в срок и без осложнений, – уточнил Потапов.

За это и сомкнули пузатые стаканчики. Василий не был страстным ценителем виски, но вкус «Гленфиддиш» наконец распробовал. И оценил. Потянулся за осетриной, направил её в рот – не менее достойный вкус. Даже в другой вселенной.

– Бери осетрину, – побеспокоился он о приятеле. – Нежнейшая.

– Спасибо. Мне хочется салата оливье… А что вы не перебрались на дачу, в Переделкино? Уже пора.

Василий представления не имел, почему не перебрались. И про дачу ровным счётом ничего не знал. Растерянное выражение устроилось на его лице. И тут раздался голос Натальи:

– На даче не успели закончить ремонт. Вернее, закончили, но так, что мы попросили переделать. Теперь они возятся.

Гость понимающе кивнул. И тотчас задал новый вопрос:

– Где собираетесь отдыхать в этом году?

Этого Василий тоже не знал. Оставалось выказывать недоумение. Но его жена в очередной раз внесла ясность:

– Как всегда, в Коктебеле. Во второй половине июля поедем… Кстати, ты взял путевку? – Последние слова относились уже к Василию.

– Нет.

– Не забудь.

– Хорошо.

– А я поеду на Пицунду, – лениво сообщил Потапов. – Это куда лучше, чем ездить в Турцию. – Он поднял стаканчик. – За успешный отдых.

Дружеская пирушка продолжалась. Нашлось ещё несколько поводов, чтобы выпить. Разговор всё больше крутился в сфере искусств, и тон задавала Наталья. Поговорили о новой работе главного скульптора страны, заполонившего своими памятниками пол Москвы, – оказалось, что он бурно творит и в здешней вселенной, – разругали эту новую работу за невнятность, гигантизм. Василий охотно вторил супруге – она, похоже, разбиралась в этом деле. Потом переключились на последний фильм главного режиссёра страны, который был сыном главного баснописца и автора гимна СССР. Фильм тоже подвергся критике – сделан по-американски, без души, похоже, лишь для того, чтобы произвести эффект. И вновь Петровский поддакивал жене, говорившей весьма убедительно. Потапов тоже соглашался с ней.