Цирк кошмаров - Екатерина Неволина

– Ну как? – спросил Олег.

По плану предполагалось, что, пока Алиса во сне глазами Квазимодо будет следить за происходящим, Волков через сеть клиники устроит так, чтобы беглецов не заметили через камеры наблюдения, а электронные двери открывались вовремя.

– Все отлично, – девушка улыбнулась, – Квазимодо справится. Малыш сильный, иначе бы он просто там не выдержал.

Алиса невольно вздрогнула, представляя, каково малышу приходилось в клинике. А выдержала бы она сама, если бы оказалась на его месте?..

Вечером девушка вновь вошла в сон. Время тянулось медленно-медленно. Алиса ужасно боялась, что сиделка все же что-то заподозрила и вот-вот завоет сирена, а в палату ворвется армия врачей, вооруженных самыми сильнодействующими и дурманящими лекарствами. Чтобы успокоить себя и Квазимодо, который тоже был как на иголках, она стала рассказывать ему сказку про трех медведей, местами путалась или придумывала что-то, но, к счастью, он слушал не перебивая.

Наконец дверь палаты открылась, и вошла сиделка, толкая перед собой инвалидное кресло. Женщина удивленно осмотрелась, как бы пытаясь понять, зачем она здесь.

– Быстрее, сейчас она придет в себя! – закричала Алиса.

Квазимодо посмотрел на женщину, Алиса почувствовала, как что-то, похожее на невидимую упругую нить, протянулось между ними.

«Наверное, это и есть его влияние», – подумала девушка.

В какой-то момент ее даже напугала сила этого ребенка, но Алиса отбросила сомнения: Квазимодо добрый, он никому не причинит вреда и не использует силу во зло.

Она не сомневалась в этом.

– Ты молодец, у тебя все получается. Поехали! – обратилась она к Квазимодо.

Тот велел санитарке перенести его на кресло и везти к палате, где находилась мама Олега.

Алиса недавно навещала ее, чтобы проговорить все детали предстоящего побега. Мама Олега восприняла ее появление без особого удивления – мало ли что происходит во снах. Весь вопрос в том, что она будет делать в реальности.

Сиделка легко подняла тщедушное тело, привычно устроила его в каталке и выкатила коляску из палаты.

Коридоры клиники были пусты. Их заливал холодный безжизненный свет люминесцентных ламп, и Алисе казалось, что они страшнее, чем самое страшное и темное подземелье. Часы на стене показывали три пятнадцать. Несчастные пациенты и большая часть персонала клиники крепко спали. Алиса так ясно видела все происходящее, что почти забыла о том, что находится в чужом сознании. Ей казалось, что это она бежит из давно опостылевшей темницы.

Сиделка осторожно выглянула за угол коридора.

– Никого нет, – сказала она и бодро покатила инвалидное кресло с его маленьким пассажиром. Висевшая в коридоре камера подмигнула красным глазком.

«Наверное, это привет от Олега», – подумала девушка. Олег уже успел войти в систему и страховал их, зацикливая изображение камер.

Дверь в секцию, где держали маму Олега, несмотря на кодовый электронный замок, оказалась открытой.

А вот это – точно Олег!

Алисе захотелось как-то подбодрить его, попросить Квазимодо помахать рукой, но она предпочла не рисковать. У палаты сиделка остановилась.

Квазимодо, напрягшись, мысленно дал женщине новое задание.

Ей было необходимо войти в палату и вывести оттуда маму Олега.

На этот раз сиделка послушалась не сразу.

– Не могу. У меня нет допуска в эту палату, – возразила она. Видимо, больничные установки вполне могли конкурировать с настоящим гипнозом.

Квазимодо усилил воздействие, и женщина повиновалась.

Шагая механически, как робот, она скрылась за дверью. Квазимодо тяжело вздохнул.

– Я не могу, я устал, – пожаловался он. – Она сопротивляется и не хочет нам помогать. Очень боится профессора.

– Конечно, не хочет, но нам придется ее заставить, – сказала Алиса. – У тебя хватит сил, вот увидишь.

– Но разве это хорошо? – возразил Квазимодо.

Девушка задумалась. Раньше всякие рассуждения на тему «что такое хорошо и что такое плохо» казались ей занудными и ненужными, ведь и так все понятно. Но как объяснить маленькому человеку, обладающему чудовищной силой, когда можно ее применять, а когда нельзя? Не зря говорят, что ошибки учителей меньше заметны, но иногда приводят к более страшным последствиям, чем ошибки медиков или даже взрывотехников.

– Вообще-то влиять на сознание и заставлять делать что-то не очень хорошо, – признала она, – но для того чтобы спасти хороших людей от плохих, можно. Особенно если плохие хотят их убить. Пообещай мне, что ты не будешь заставлять людей подчиняться себе просто так, или от злости, или если тебе чего-то хочется, а тебе не дают. Этого нельзя делать.

– Хорошо, – ответил Квазимодо, – я верю тебе, обещаю.

Вскоре сиделка и мама Олега, переодетая в медицинскую форму, со штативом и капельницей в руке, вышли из палаты. Увидев Квазимодо, она тихо вскрикнула. Алиса подробно проинструктировала ее накануне, но, похоже, женщина не слишком верила тому, что видела во сне, и теперь не знала, что и думать. В ее глазах читался испуг, а руки заметно дрожали. И немудрено. Если Алиса с Олегом уже давно убедились в реальности непознанного, то для психики обычного взрослого это тяжелый удар.

– Успокой ее, – попросила Алиса Квазимодо, – пусть она верит, что все будет хорошо.

Малыш кивнул, сосредоточился, и от него к маме Олега протянулась еще одна, но более тонкая, почти незаметная нить.

Напряженное лицо женщины разгладилось и стало спокойным.

«Вроде ничего подозрительного, – подумала Алиса, – две медсестры везут больного, который не может ходить. Одна катит кресло, вторая несет капельницу, но я надеюсь, что Олег подстрахует нас с камерами».

В этот момент дежурный охранник пристальнее вгляделся в монитор.

– Что такое? – спросил его напарник.

– Вроде бы изображение дернулось. Пойти проверить?

– Брось, если всю ночь смотреть на пустой коридор, так вообще можно глюки словить, а то и не заметишь, как заснешь, – возразил тот. – Смотри лучше сюда, – он ткнул пальцем в камеры, в которых отображалась территория за оградой больницы. – Если и ждать неприятностей, то отсюда.

Тем временем медсестры прошли до конца этажа, но свернули не в сторону процедурных кабинетов, оснащенных всем необходимым, вплоть до ремней для удержания слишком буйных пациентов, а направились к грузовому лифту, ведущему к хозяйственным помещениям.

В лифте пассажир каталки подвергся чудесному преображению. Его тело полностью скрыл черный пластиковый мешок для мусора с предварительно прорезанными отверстиями для дыхания. Двери лифта раскрылись.

Настало время дать последние распоряжение сиделке, чья помощь сегодня оказалась для них бесценна. Квазимодо велел ей выйти в коридор и отвлечь охранника, а затем забыть все, что произошло этой ночью.

Повинуясь неслышному, но от этого не менее весомому распоряжению, медсестра выплыла в коридор, подобно линкору, прикрывающему более мелкие корабли от вероятного противника.

Мама Олега неуверенно осмотрелась. Алиса с волнением наблюдала за ней: справится или нет?..

Наталья Валентиновна выдохнула и пониже натянула выданную ей вместе с прочей медицинской формой шапочку. После событий последних дней она уже устала чему-либо удивляться, даже навещающей ее во снах и незримо присутствующей рядом подружке сына. Осторожно, чтобы не причинить боль странному ребенку, оставленному на ее попечение, она переложила его на длинную металлическую каталку, помеченную ярко-красной надписью «Мусор», и покатила вперед по коридору.

– Тебе не больно? – спросила малыша Алиса. – Нет? Вот и хорошо. Главное: лежи тихо и ни в коем случае не шевелись.

Когда Наталья Валентиновна проходила мимо охранника, Алиса замерла. Ей казалось, что сейчас он закричит, вытащит оружие и схватит беглецов, но тот мирно и очень увлеченно беседовал с сиделкой.

Слава богу, миновали! Алиса вздрогнула и потянулась, чтобы вытереть со лба испарину, и вдруг поняла, что на самом деле находится совершенно в другом месте. Просто в какой-то момент она забыла, что видит все это во сне, настолько настоящими были и зловещая атмосфера клиники, и страх, и напряжение беглецов.

«Мне показалось, что я на самом деле, по-настоящему, была там, – подумала Алиса, и эта мысль почему-то ее встревожила. – А если бы я забыла, что сплю? Так и осталась бы бестелесным привидением, а на самом деле бы… умерла?..»

Девушке стало так жутко, что пришлось приложить изрядные усилия, чтобы не проснуться немедленно.

Тем временем мама Олега прошла в дверь в конце коридора и оказалась на пандусе, уставленном большими металлическими контейнерами. Весь мусор из клиники вывозился в закрытом виде. Здесь тоже была камера, но, по словам их невольной помощницы, «она все равно что не работает».