Рисунок шрамами - Юлия Шолох

Рондо встретился со мной взглядами и улыбнулся. Вернее, растянул губы в холодной гримасе, которая на самом деле ничего не означала.

Подумать только, неужели я действительно хранила свою девственность для него?

В голове не укладывается.

А ведь на днях мне прозрачно намекнули, что Рондо, наоборот, будет рад, если его невеста заранее подсуетится и подучится доставлять ему удовольствие. Мол, кому интересен секс со скованной неумелой девушкой. Я пропустила мимо ушей, естественно, просто сделала вид, будто ничего не слышала, потому что прозвучало кощунственно. Но теперь закрывать глаза уже бесполезно – окружающие всем своим видом подтверждают, как некрогеры далеки от моих соотечественников, и то, что у нас по большей части пошлость, у них обычное времяпрепровождение.

Но сейчас не это главное, совсем не это. Сейчас стоит вопрос куда важнее вещей интимных – моя жизнь, которая тут, оказывается, ровным счётом ничего не значит. Отсюда простой и одновременно страшный вывод - если я хочу выжить, нужно бежать домой.

- Таким образом, - повысил голос Филимон, который всё это время что-то рассказывал, и почему-то посмотрел в мою сторону. Тревожно, хочется демонстративно проигнорировать любое внимание, но вызывающего вида в моём положении лучше не делать. – Таким образом, - с удовольствием повторил он, - граница полностью перекрыта несколькими рядами подъемных решёток и охраняется специальными группами охраны, поэтому отныне проникнуть сквозь них можно только по разрешению, подписанному лично вашим величеством.

В ушах будто зазвенела… она, эта самая решётка, толстые кованые прутья, которые упали и вонзились в землю, перекрывая проход сквозь скалы – единственный возможный путь к землям моего отца. Последний путь к отступлению.

Всё что я могла – только следить за дыханием, чтобы не всхлипнуть и не разрыдаться. В ушах билась кровь, стонала и выла от отчаяния пойманная в силки душа.

- Никто другой не проскользнёт, - закончил Филимон, и его глаза красноречиво заявляли, что вот она – его месть недостойной внимания некрогеров девице, никчемной хабирше, возомнившей себя пупом земли. Отныне я не смогу просто взять и сбежать. Пути домой нет.

Вероятно, это было трусостью, но я всё-таки отвернулась. Отсутствие завтрака тоже невовремя сказалось, так что меня повело от слабости, но я успела сложить руки на коленках и застыть.

Окружающие некрогеры чувствовали себя вполне уютно, переговаривались, как ни в чём не бывало. Отвращение ко всей этой королевской семейке постепенно нарастало, так что мой взгляд переключился на остальных жителей замка и бродил по ним, перескакивая с одного некрогера на другого: с группы служанок, среди которых была Дорис, на группу фавориток, всё так же беспечно и расслабленно возлежащих на коврах, с охраны у выхода до толстых бледных управляющих, сидевших кружком в низких креслах. Взгляд бесцельно бродил по залу, пока в самом дальнем углу, отгороженном высокой ширмой, не наткнулся на некроманта.

Он сидел на полу, на жалкого вида соломенной циновке, скрестив ноги, рядом стоял низкий крошечный столик с чашкой чая, а вокруг – полоса пустоты, как будто возле некроманта очерчен круг, который нельзя пересекать.

Никто не обращал на него внимания. А некромант смотрел в мою сторону. Так, как будто видел только меня одну.

Глава 9

Постепенно окружающий гул запертых в одном помещении людей так надавил на уши, будто помещение уменьшилось в размере и тихие голоса превратились в оглушительные вопли. Ощущалась духота и нехватка свежего воздуха. Разговор за королевским столом давно перестал мною восприниматься, хотелось только одного – убраться подальше. И ещё взгляд некроманта – часто его закрывал кто-то из проходивших мимо некрогеров, но ненадолго – и я чувствовала, когда препятствия исчезают – его взгляд тут же возвращается ко мне. Хотелось бы думать, что на самом деле он всё же следит за кем-то из королевской четы или за принцем, но не получалось. Некромант сидел там,  в отдельно отведенном ему закутке, прямой и неподвижный - и наблюдал.

Когда мне казалось, что я больше не вынесу, неожиданно подоспела помощь с той стороны, с которой я не ждала. Неподалеку слуги отгородили ширмами от основного зала отделение, где можно было уединиться и заняться рукоделием. Я тут же поднялась и ушла туда, даже не попросив позволения.

За ширмами в довольно тесном пространстве суетились служанки и почтенного возраста некрогерка в форме старшей домоправительницы, которая, стоило зайти, окинула взглядом моё синее платье и тут же подошла, опуская голову:

- Госпожа Лили, вы хотели бы заняться рукоделием?

- Да, с удовольствием.

Да я чем угодно бы занялась, только бы оказаться подальше от короля и некроманта!

Внутри уже сидело несколько женщин, в том числе кружевница, встреченная мною на дамском вечере. Она увидела меня, глаз не отвела, но и не поздоровалась. Я отвернулась первой, хватит с меня их нелюбезности, обойдусь без общения. Люди умирают без воды, еды и воздуха, остальное можно пережить.

- Чем именно? – уточнила управляющая.

- Что угодно, только бы это занятие требовало всего моего внимания.

- Тогда, кружево? – с сомнением поинтересовалась смотрительница ремёсел.

- Нет, у меня нет предрасположенности к унылому плетению кружев.

- Может, подойдёт ковроплетение? – неожиданно вступила в разговор кружевница. – Прикроватный круглый коврик?

- Конечно же! – смотрительница оживилась. – У нас есть потрясающие расцветки шерсти. Хотите создать свой узор?

- Нет, пусть будет общий. Только не круглый коврик, а квадратный.

- Как пожелаете.

Вообще-то, общим узором, уже нанесённым на основу пользуются только юные ученицы в процессе обучения, но в данный момент мне было наплевать на выказанную мною несостоятельность в деле ковроплетения – главное, заняться чем-нибудь отвлекающим, чтобы не потерять последние душевные силы и в здравом рассудке переждать вынужденное затворничество с некрогерами в замкнутом пространстве. А потом… потом я подумаю, что делать.

Смотрительница моментально организовала мне место, приготовила основу с рисунком, нитки, которые оказались оттенками серого и сиреневого, крючок, ножницы и прочие нужные инструменты, так что я немедленно принялась за работу, ожесточенно выдергивая нитки из пучка и зло связывая на основе, нимало не заботясь, подходят ли цвета.

Не знаю, сколько прошло времени, пальцы успели занеметь, когда неожиданно заговорила кружевница, которая сидела неподалёку.

- Меня зовут Мила.