Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До вечера он наслаждался тишиной: утолял голод привычной пищей и нежился на солнце. Ему никто не мешал: ни прочесывающие лес патрули, ни самолеты-разведчики.
Должно быть, агенты Кайтемпи свято верили, что диверсанта стоит ловить только в крупных населенных пунктах. Им просто не приходило в голову, что кто-то решит укрыться в глухом лесу. Подобные мысли не лишены логики: Сирианская партия свободы, судя по ее выступлениям, была слишком крупной подпольной организацией, чтобы прятаться по пещерам. Искали нору большого хищного зверя, а не маленькое осиное гнездо.
Ночью Моури спал как ребенок: крепко и беспробудно. Утром искупался в ручье, немного позагорал. Потом, ближе к вечеру, подстриг волосы, оставив лишь короткую щетину на военный манер. Новой инъекцией убрал родимое пятно. Подкрасил кожу в более насыщенный багровый цвет. Вставил пластины на место вырванных зубов, отчего лицо стало более широким, а челюсть — квадратной.
Одежду и обувь он сменил на костюм из дорогого магазина и ботинки военного образца. Шейный платок повязал по-особому, как делают офицеры космического десанта.
Образ дополнили платиновые часы и браслет с опознавательным личным знаком.
Теперь Моури выглядел как офицер в отставке — типичный сирианец среднего класса. Это подтверждал и новый набор документов. Согласно им, полковнику Кросне Галопти из Военной разведывательной службы должны были оказывать содействие по первому же его слову.
За незаконное присвоение офицерского чина, да еще такого ранга, полагалась смертная казнь. Впрочем, какая разница — в случае разоблачения Моури так или иначе ждет палач. А двум смертям не бывать.
Убедившись в отсутствии сходства с другими его личинами, Моури сел на контейнер и набросал короткую записку:
«Искал вас в баре, там полно соко. Деньги под крайней южной опорой Асако-Бридж. Если вы на свободе и не прочь подзаработать еще, оставьте здесь записку, как вас найти».
Подписываться Моури не стал; свернул лист трубочкой и засунул в прозрачный пластиковый конверт. В карман он положил маленький автоматический пистолет с глушителем. Оружие было сирианским, и на него у Моури имелось разрешение (само собой, поддельное).
Новая роль была рискованнее предыдущих: первая же проверка списков офицерского состава выведет его на чистую воду. Однако имелись и плюсы: мало кто из сирианцев низшего класса рискнет спорить с человеком столь высокого ранга. Если вести себя достаточно нагло, купятся даже рядовые агенты Кайтемпи.
Два часа спустя он включил контейнер № 22 и отправился в путь. На этот раз его чемодан был тяжелее обычного. И снова Моури проклял долгую дорогу: тридцатикилометровая прогулка по лесу изрядно его утомила. Впрочем, жалел он не всерьез: безопасность того стоила.
К тому же сегодня шел он гораздо дольше лишь потому, что не стал сразу выходить на трассу. Полковнику не пристало ловить попутку, это вызовет ненужные вопросы. Поэтому он достиг ближайшего перекрестка, дождался рассвета и сел в рейсовый автобус до Пертана.
Спустя полчаса он обзавелся автомобилем. Арендовать не стал — все равно машина нужна была лишь на день. Он просто прогулялся по улочкам, нашел подходящий динокар, сел в него и уехал. Вслед никто не сыпал проклятиями — владельца не было рядом, а значит, об угоне никто не сообщит.
Моури добрался до нужного указателя по дороге в Радин и, когда трасса опустела, закопал послание. Затем вернулся в столицу и поставил машину на место. Не было его чуть больше часа; хозяин, скорее всего, и не заметил пропажи.
Затем Моури выбрал почтовое отделение, где народу побольше, достал из чемодана полдюжины маленьких, но тяжелых пакетов и разослал их по списку адресов. В каждой посылке была банка с самыми дешевыми часами и запиской. Часы тикали достаточно громко, чтобы их было слышно сквозь коробку, особенно если получатель — человек мнительный.
Послание было коротким, но емким:
ЭТО — БОМБА. А ТЫ — ТРУП.
У НАС ЕСТЬ И ДРУГАЯ — ЯДЕРНАЯ.
КОГДА ОНА РВАНЕТ, ПОГИБНЕТ СТО ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК.
КОНЧАЙТЕ С ВОЙНОЙ, ПОКА НЕ ПРИКОНЧИЛИ ВАС.
ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.
Всего лишь слова, не более того. Однако они тоже способны посеять панику.
К каждому высокому чину теперь приставят телохранителя, а здесь, на Джеймике, столько шишек, что на охрану придется выделить целый полк.
Всю почту отныне будут проверять саперы. Город перевернут вверх дном в поисках ядерной бомбы. На случай возможного взрыва поднимут гражданскую оборону. Любого подозрительного типа с сумкой или чемоданом станут хватать и тащить на допрос.
В конце концов, на руках у властей уже три трупа, а значит, ДАГ не склонна к пустым угрозам. За игрушечными бомбами вполне могут последовать настоящие.
Моури неторопливо шел по улице, во всех красках представляя, как получатель письма топит банку в унитазе или истошно орет в трубку, вызывая бригаду саперов. Он настолько растворился в мыслях, что не сразу услышал вой сирены. Замерев, осмотрелся, но не увидел ничего необычного: только улицы отчего-то опустели: лишь несколько прохожих, как и он, недоуменно поглядывали по сторонам.
Глава восьмая
В спину вдруг с силой пихнул полицейский:
— Шевелись давай! Живо вниз!
— Вниз? Куда вниз? — непонимающе переспросил Моури. — Что вообще происходит?
— Да в подвал же! — заорал полицейский, размахивая руками. — Что, не слышал сигнал тревоги?!
Не дожидаясь ответа, он побежал дальше, крича остальным:
— Все вниз! В укрытие! Быстрее!
Моури поспешил в подвал ближайшего административного здания, который, как ни странно, был уже переполнен. Сотни людей спускались сами, не дожидаясь тычка в спину. Они сидели на деревянных скамьях или на корточках, привалившись к стене; многие и вовсе стояли. Моури перевернул свой кейс и пристроился сверху.
Хмурый старик рядом бросил на Моури косой взгляд и сказал:
— Опять тревога… Странно, не находите?
— Вовсе нет, — равнодушно отозвался Моури. — Тревога и тревога. Что в ней странного? От нас все равно ничего не зависит.
— Но ведь спакумский флот уже уничтожили, — настаивал старик, утирая слезящийся глаз. Он обращался не столько к Моури, сколько ко всем. — Об этом целыми днями по радио твердят: «Мы начисто разбили войска противника!»… Кто ж тогда на нас напал, а? По какому поводу тревога?! Нет, вы мне скажите!
— Может, учебная? — пожал плечами Моури.
— Учебная? — мигом вскипел старик. — А чему нам учиться-то?! Если спакумов прогнали, от кого теперь прятаться? Не от кого! И учебная тревога нам не нужна!
— Я-то здесь при чем? — огрызнулся Моури, изрядно устав от старческого брюзжания. — Не я
