Лягушка-нецаревна - Татьяна Герцик

Если бы на ее месте была какая-нибудь другая девица, он бы подумал над столь приятным предложением, но сейчас от него у Кирилла волосы встали дыбом. Он представил, чем закончится эта самая укладка.

Наобум спросил:

– У тебя кандалы с собой?

У Даши весело заблестели глаза.

– Ага! Представляешь, как будет весело!

– Тебе – может быть. А вот мне что-то не хочется. Так что давай до понедельника!

Даша хотела возразить, но, увидев кого-то в проходившей мимо толпе, смешалась и быстро согласилась:

– Ладно, до понедельника! – и поспешно растворилась в темноте.

Кирилл повертел головой, рассматривая прохожих, но никто из них никаких подозрений ему не внушил, и он медленно пошел домой, испытывая облегчение сродни помилованному перед самой казнью.

Даша бежала домой, стараясь не выходить на освещенные улицы. Темноты она не боялась, а вот того, что может столкнуться с кем-нибудь из родственников – боялась. Показалось ей или нет, что среди гуляющих мелькнул дядька? Встретиться с ним в таком виде смерти подобно! Может быть, он ее и не узнает, но уж лучше не рисковать!

Дома набрала номер Оксаны Федоровны, решив уточнить, едет куда-то Рокшевский или нет. Рокшевская ответила не сразу. Услышав строгий голос, Даша залепетала какую-то чушь, будто наяву видя, как хмурится собеседница.

– Нет, я никуда не собираюсь, с чего ты взяла? У Кирилла свои дела, он своей жизнью живет и не обязан мне обо всем докладывать. Если у вас какие-то проблемы, ко мне это никакого отношения не имеет.

Голос мамочки мог заморозить и пальму в тропиках, но Даша полученным сведениям только обрадовалась. Ага, попался, голубчик! Радостно поблагодарила за полученные сведения, заставив Оксану Федоровну насторожиться и озадачиться. Она тут же принялась звонить сыну, выясняя, что он наговорил этой несносной девице.

Если б Даша слышала разговор матери с сыном, то порадовалась бы еще больше, ведь именно после этого разговора Рокшевский запаниковал всерьез. Чтоб избежать вполне возможного насилия, позвонил другу, жившему в пригороде, и напросился в гости на выходные под предлогом ночной рыбалки. Помня о Дашиной способности проникать сквозь запертые двери, на всякий случай подпер их стулом. Спал он беспокойно, без конца ворочаясь на своем ортопедическом матрасе и боязливо прислушиваясь к каждому шороху.

А Даша до полуночи работала над видео фильмом из жизни тети Маруси. Перед сном отключила будильник, решив наконец-то отоспаться.

Утром проснулась в двенадцатом часу и удивилась быстроте возвращения организма к привычному расписанию. Не спеша привела себя в порядок, позавтракала и уселась перед трюмо, соображая, наносить боевой раскрас или нет.

Решив, что ради Артема и Константина Петровича стараться не стоит, расчесалась и, даже не пользуясь помадой, отправилась на работу в своей обычной одежде – синих джинсах и серой рубашке навыпуск.

Артем был в лаборатории один точно в такой же одежде, что и на ней. Уткнувшись в монитор, негромко проговорил:

– Привет! Ты готова?

Даша вяло поинтересовалась, уже предчувствуя ответ:

– А где Константин Петрович?

Артем бодро, без всякого сожаления доложил:

– Дома. Он позвонил час назад и предупредил, что прийти не сможет, заболел.

Даша хмуро уточнила:

– И какого рода эта болезнь? Не похмелье ли случайно?

Шеф не скрывал понимания:

– Да это все знают. Ему всю неделю приходится сдерживаться, но уж в пятницу и субботу он отрывается по полной. Так что ждать его бесполезно.

– И зачем ты держишь пропойцу?

– Он не пропойца, а любитель выпить. У него бывают светлые идеи. К тому же он самый старый сотрудник лаборатории. Так сказать, память поколений.

– А ты что, соблюдаешь преемственность поколений?

– Приходится. К тому же Константину Петровичу через пару лет на пенсию, подождем.

– На пенсию? Ему же до шестидесяти далеко?

– У него вредность выработана, он на пенсию в пятьдесят пять пойдет, если законодательство в очередной раз не поменяют. Но ты садись рядом, не стесняйся. Надо пару вопросов обсудить.

Даша села на стул, стоящий рядом, и тоже уставилась в монитор.

– Ну, что, разобрался, в чем причина?

– Ну да, и даже записал, что нужно сделать. – И, повернувшись к ней, подал листок бумаги.

И только тут заметил, что Даша кардинально изменилась. Он тупо уставился на нее, не веря своим глазам.

– Что это с тобой? Ты решила имидж поменять?

– Нет, не хотела тратить на тебя драгоценное время. А если честно, то примитивно проспала.

Артем несколько минут молча ее разглядывал.

– Я даже в том диком камуфляже считал, что ты красавица. И теперь в этом убедился.

Даша нахмурилась.

– Может, работать начнем? А то я и уйти могу.

Артем с трудом оторвался от нее. С силой провел руками по лицу, будто прогонял наваждение.

– Да, конечно. Ты права. Просто я себя чувствую так…

Даша сердито его прервала:

– Мне твои ощущения абсолютно неинтересны. Задание давай!

Он обреченно кивнул головой на листок.

– Вот тебе программа, приступай!

Даша заглянула в бумажку, которую он ей протягивал. Там было подробно расписано все, что нужно делать. И когда только он успел? Действительно, настоящий талант. Ей за ним не угнаться. Или это просто потому, что она не в теме? Ей захотелось вникнуть во все поглубже, но она одернула себя. К чему ей это? Она все равно здесь долго не задержится. Один только подъем в такую рань убийственен для ее мозгов, это она уже почувствовала.

Ушла за свой стол и принялась методично, пункт за пунктом, отрабатывать программу. Мощный компьютер работал быстро, и к вечеру она сделала почти половину. В шесть в комнату вошел уставший Артем.

– Как дела? – несмотря на утомленный вид, глаза его поблескивали хорошо знакомым Даше огнем.

С крайне строгим видом она показала ему листок с отмеченными заданиями.

– Как видишь, неплохо. Я, в принципе, не устала и могу поработать еще.

– Не получится. В выходные разрешается находиться в здании до восемнадцати ноль-ноль.

– Это как в сказке про Золушку? Не то карета превратится в тыкву? То бишь компьютер?

Артем задумчиво предложил:

– Можно, в принципе, продолжить у тебя. У меня не получится, домочадцев много. Будут мешать.

Даша изучающе посмотрела в его лицо. Он постарался принять непроницаемый вид обеспокоенного срывом плана начальника, но его выдавали горевшие нехорошим огнем глаза под полуопущенными веками.

– Ну как? А до того мы бы заскочили куда-нибудь перекусить. Уж очень есть хочется. Я с утра ничего не ел.

При мысли о еде Дашин желудок отозвался аналогичным требованием.

– Поесть – это хорошая мысль.