Чеченское колесо - Александр Михайлов

Такое требование нам было выдвинуто. Мы с моим заместителем пошли. Нас по пути останавливали, мы сказали, что нас полевые командиры отпустили, мы вроде как парламентеры... Ну, нас пропустили. Мы пешком дошли до штаба, и это требование было доложено".

Рассказ своего командира полностью подтвердил заместитель старший лейтенант милиции Миненко Олег Иванович. Оставляя за скобками основную часть рассказа, считаю необходимым использовать подробности произошедшего на блокпосту в тот момент, когда командир вышел к бойцам в окопах.

"Ко мне подошли несколько полевых командиров и сказали (после того, как разоружили всех бойцов, оставив оружие только у меня и командира): "Ты видишь, мы тебя не трогаем, но если твои бойцы с огневого рубежа не выйдут, то мы расстреляем вас, а потом займемся ими". После этого я вышел, полагая, что на моей совести будет гибель не только тех бойцов, которые уже разоружены, но и тех, которые заняли огневые рубежи, я посчитал, что нужно собрать весь личный состав. Сами полевые командиры заверили в том, что "с нашей стороны провокаций в отношении вас не будет до тех пор, пока федеральные войска не выполнят требования по сопровождению нас в Чечню".

Я позвал командира. Все остальные бойцы пришли... Их разоружили. Мы же ходили с оружием в боевом снаряжении... Никто не препятствовал нам. Могу добавить, что сами полевые командиры предложили все оружие собрать в одну кучу, перенести в командирский кубрик, выставить одного своего часового и нашего часового для охраны. Чтобы никто к этому оружию не подходил.

Если бы со стороны федеральных войск не прозвучали бы выстрелы, то вот этого хаоса, и разбора оружия, и взятия нас в заложники не было бы. У меня был разговор с некоторыми полевыми командирами (они не представлялись мне, но я видел, что их распоряжения выполнялись). Я ходил с оружием сюда и с оружием возвращался. Никто меня не трогал ни по пути, ни обратно. Я ходил в дневное время. Докладывал ситуацию в штаб развития чрезвычайной ситуации, докладывал своему руководителю зоны.

Руководители воспринимали мой доклад как информацию, никаких распоряжений не отдавалось. Единственный раз, когда я доложил ситуацию командиру 5-й зоны, в наш адрес прозвучал упрек: "Надо было командовать!"

Добавляет капитан милиции Лихачев:

"Я упустил в своем рассказе одну деталь. Когда колонна остановилась после обстрела с вертолета и в течение полутора-двух часов велись переговоры между полевыми командирами и, в частности, руководителем нашей 5-й оперативной зоны полковником Г., об изменении обстановки нам ничего доведено не было. Предугадать развитие обстановки мы не могли. О том, что боевики будут возвращаться обратно, мы предупреждены не были".

Вновь рассказывает зам. командира:

"Когда колонна пошла и была обстреляна, когда велись все эти переговоры, руководство Дагестана, которое сопровождало эту колонну (там было немало людей, в том числе вооруженных людей - сотрудников милиции, сопровождавших эту колонну), им была команда развернуться и уйти с блокпоста. Нам же никакой команды (сгруппироваться, отойти на запасные рубежи или быть готовыми к нападению) не было! Автоматчики и все вооруженные люди, сопровождавшие колонну, были сняты со своих позиций и отведены от блокпоста до того момента, как решился вопрос. Еще велись переговоры, а они уже покинули Первомайский. Мы остались одни.

Со слов сотрудника, который попытался подсчитать боевиков, их было около 160. Это - без учета тех, кто уже ушел в деревню. Он, конечно, и два раза мог посчитать кого-то из боевиков, но тем не менее порядка 160-170 боевиков было.

Вместе с нашими бойцами были разоружены водитель и два охранника командира 5-й зоны. Они находились в моем кубрике. В один из моментов там появился полковник, забрал свое оружие из общей кучи: вытащил свой автомат, забрал оружие, которое принадлежало его бойцам, забрал своих бойцов и УШЕЛ! Нам никаких команд, ни приказаний, ни рекомендаций не давал.

Они ушли, их "уазик" остался там стоять: он до сих пор находится в Первомайском.

РУКОВОДИТЕЛЬ НАС ПОКИНУЛ, А МЫ ОСТАЛИСЬ ОДНИ РЕШАТЬ СВОИ ПРОБЛЕМЫ!"

То, что бойцы Новосибирского ОМОНа были способны на поступок, показали последующие события. Командир и его заместитель шли в первых рядах атакующих во время штурма.

На них не было бронежилетов, не было особого вооружения. Но они шли, не считаясь с опасностью, шли, несмотря на то, что ОМОН не приспособлен для штурма, а следовательно, навыки его бойцов в подобных условиях неприменимы. Я счастлив, что в последний день своего пребывания в зоне боевых действий видел их живыми и здоровыми.

* * *

Наутро начинают прибывать войска. На броне боевых машин буквы "ВВ". В небе появляются вертушки.

"С утра 11 января 1996 года федеральные войска осуществили блокирование села Первомайского силами подразделений усиленной 136-й ОМСБр (отдельной мотострелковой бригады) численностью 730 человек с востока, двух тактических групп 7-й ВДД (воздушно-десантной дивизии) численностью 80 человек с запада и юго-запада, тактической группы спецназа численностью 59 человек во взаимодействии с отдельной ротой спецназа 58-й армии с северо-запада, мотоманевренной группы 41-го погранотряда в количестве 80 человек с севера. Боевой порядок этих подразделений имел двухэшелонное построение. Подразделения ОМОНа, СОБРа, "Витязя" и "Альфы" привлекались лишь для освобождения заложников".

Здесь своя особая жизнь. К посту подъезжают и отъезжают шикарные машины. Местная власть в лице полномочных и неполномочных представителей рвется на переговоры. Особую настойчивость проявляют лидеры национальных движений. Приходится вступать с ними в контакт.

Контакт установлен, но диалог не получается. Многие задают один и тот же вопрос: "Почему бандитов не выпустили в Чечню? Почему их надо уничтожать на земле Дагестана? Почему Москва проигнорировала условия, определенные для бандитов председателем Госсовета?" Вопросы носят политический характер, а потому стараюсь уходить от подобных дискуссий.

На третий день появляется неожиданный поворот темы. Около пятидесяти автомашин с местными жителями Первомайского покидают поселок. Кавалькада машин следует мимо нашего поста. Видеокамера бесстрастно фиксирует номера. Есть и московские... Джипы, "тойоты"...

Часть местных жителей выбирается из поселка пешком. Многие открыто выражают свою позицию: "Я оставил там свой дом. Разрешаю его уничтожить, но чтобы ни один бандит не ушел".

Таких высказываний много. У женщин они звучат эмоционально, у мужчин... Мужчины находят соответствующие выражения, приличествующие моменту. Все чаще звучат риторические вопросы: "Почему выпустили из Кизляра? Почему не уничтожили по дороге?" В поселке Советском пришлось столкнуться с негодованием по адресу самих заложников. Удивительно, но сострадания по поводу их судьбы открыто не высказывается. Более того, их жизнь как реальность не рассматривается: "Аллах дал - Аллах взял".

При подобных заявлениях стараюсь выбраться из толпы, которая постоянно окружает журналистов. Журналисты при подобных высказываниях выключают камеры и убирают диктофоны. Для западных это звучит дико, для наших... Жаль. Общество осталось в неведении.

С каждым часом накаляется обстановка около развилки в сторону Хасавюрта. Лидеры ряда национальных движений начинают разогревать народ. Отсутствие информации, так раздражающее журналистов, активно используется провокаторами. В толпе мелькают лица людей с "той стороны". Формируются колонны демонстрантов, звучат призывы блокировать российские войска, требовать их вывода с территории Дагестана и всего Северного Кавказа.

Неподалеку от перекрестка кружатся в ритуальном танце мужчины и... женщины. Температура митинга умело держится профессиональными мастерами из Грозного.

На блокпост подкатывает желтый УАЗ с полковником, подразделение которого выделено мне в помощь. В спешке и суете я так и не спросил его фамилию. Знаю только, что его бойцы служат в системе исправительно-трудовых учреждений. Удивительно интеллигентный человек в дымчатых очках, спокойный и уравновешенный. Виктор Николаевич докладывает обстановку, спрашивает, что делать, если толпа двинется в сторону Первомайского. "Разоружить себя не позволим - будем стрелять!"

Знает человек устав!

Находим представителей местных органов внутренних дел, просим направить туда подкрепление местной милиции. А желательно - и представителей местной власти. Медленно, но конфликт все же гаснет.

День проходит. Спецподразделения прикидывают планы действий.

А боевики окапываются.

К ночи необходимо заправить автобус. Это, на первый взгляд рядовое, мероприятие становится проблемой. На ближайших заправках нет дизельного топлива. На дальних не дают чеков об оплате. Следовательно, приходится заправляться за свой счет. Плутаем по колонкам. Плюнув, едем в Хасавюрт. Ночная зимняя дорога не подарок.