Чикагский вариант - Дэшил Хэммет

вошел молодой франт среднего роста со смазливым смуглым лицом.

Нед Бомонт приподнялся.

— Привет, Джек!

— Вы не так плохо выглядите, как я думал, — сказал Джек, подходя к кровати.

— Все на месте, на части не разобрали. Бери стул.

Джек сел и вынул пачку сигарет.

— У меня есть к тебе одно дельце. — Нед просунул руку под подушку и протянул Джеку конверт.

Джек прикурил и взял конверт. Это был простой белый конверт со штемпелем местной почты. Нед получил его два дня назад на адрес больницы Святого Луки. Внутри Джек обнаружил листок с напечатанными на машинке строчками:

Что вам известно о Поле Мэдвиге, чего не знает, но очень хотел бы узнать Шед О'Рори?

Имеет ли это отношение к убийству Тейлора Генри?

Если нет, то почему вы так упорно старались сохранить это в тайне?

Джек аккуратно сложил листок, сунул его обратно в конверт и лишь затем, взглянув на Неда, спросил:

— За этим что-нибудь кроется?

— По-моему, нет. Я хочу, чтобы ты узнал, кто это писал.

Джек кивнул.

— Письмо можно взять?

— Да.

Джек сунул конверт в карман.

— У вас есть какие-нибудь соображения относительно того, кто мог его написать? — осведомился он.

— Абсолютно никаких.

Джек рассматривал горящий кончик сигареты.

— Предстоит нелегкая работенка!

— Знаю, — согласился Нед. — Я могу тебе только сказать, что за последнюю неделю таких анонимок появилось довольно много. У меня это третья. Я знаю, что Фарр получил по крайней мере одну. Кто их еще получал, не имею представления.

— А могу я взглянуть на другие?

— Эта единственная, что я сохранил. Да они все как близнецы — та же бумага, та же машинка, и в каждой по три вопроса.

Джек бросил на Неда испытующий взгляд:

— Но вопросы-то не совсем одинаковые.

— Не совсем. Но все бьют в одну точку.

Джек кивнул и затянулся сигаретой.

— Ты понимаешь, что сделать это надо осторожно, без шума? — предупредил Нед.

— Понятно. — Джек вынул изо рта сигарету. — Кстати, когда вы сказали про одну точку, вы имели в виду участие Мэдвига в убийстве?

— Да, — ответил Нед, не сводя глаз со смуглого франта, — только он в этом не замешан.

Смуглое лицо Джека было непроницаемо.

— Разумеется, — сказал он, вставая.

V

Сестра внесла большую корзину фруктов и по ставила ее на стол.

— Правда, мило? — спросила она у Неда Бомонта.

Тот осторожно кивнул головой.

Сестра вынула из корзины маленький полный конверт и подала его Неду.

— Держу пари, это от нее.

— На что?

— На что хотите!

Нед покачал головой с таким видом, будто подтвердились его самые мрачные подозрения.

— Заглянули? — спросил он.

— Ну, знаете ли… — возмутилась она.

Нед рассмеялся. Сестра замолчала, но лицо ее еще долго сохраняло обиженное выражение.

Он вынул из конверта визитную карточку Дженет Генри, на которой было написано лишь два слова: «Прошу Вас!»

— Вы выиграли, — нахмурив брови, сказал он сестре и постучал карточкой по ногтю большого пальца. — Угощайтесь, да берите побольше, чтобы выглядело так, будто я их ел.

Несколько часов спустя он написал письмо.

«Дорогая мисс Генри,

Вы просто ошеломили меня своей добротой, — сначала Ваш визит, затем эти фрукты. Даже не знаю, как и благодарить Вас. Надеюсь, что когда-нибудь мне представится возможность на деле выразить Вам свою признательность.

Преданный Вам

Нед Бомонт»

Кончив писать, он перечел письмо, разорвал его и переписал заново. На этот раз он переставил слова в третьем предложении. Теперь оно кончалось так: «…выразить свою признательность на деле».

VI

В это утро Нед был уже в халате и домашних туфлях. Когда вошла Опаль, он сидел за столом у окна палаты и, завтракая, просматривал последний выпуск «Обсервера». Сложив газету и бросив ее рядом с подносом, он поднялся.

— Привет, малышка, — сказал он сердечно.

— Почему вы мне не позвонили, когда вернулись из Нью-Йорка? — строго спросила она. Опаль была бледна и оттого выглядела старше своих лет. Ее широко открытые голубые глаза потемнели от волнения. Держалась она прямо, но без натянутости. Не замечая стула, который Нед поставил рядом с ней, она настойчиво повторила: — Почему вы не позвонили?

Он снисходительно рассмеялся:

— А тебе идет это платье.

— Нед, я прошу вас, пожалуйста…

— Так-то лучше, — сказал он. — Я собирался зайти, но… Так много событий произошло, пока меня тут не было, и еще больше, когда я вернулся. А к тому времени, как я с ними разделался, мы не поладили с Шедом О'Рори, и вот я попал сюда, — он махнул рукой, — в больницу.

Его легкомысленный тон не помог. Опаль оставалась серьезной.

— Этого Диспейна повесят? — спросила она резко.

Он снова засмеялся:

— Если мы будем разговаривать в таком тоне, ничего у нас не получится.

Она нахмурилась и повторила, но уже не таким повелительным тоном:

— Его повесят?

— Не думаю, — ответил он, покачав головой. — Видимо, Тейлора все-таки убил не он.

Она, казалось, ничуть не удивилась.

— Вы знали об этом, когда просили меня… помочь… достать эту улику против него?

— Конечно, нет, малышка, — улыбнулся он укоризненно. — За кого ты меня принимаешь?

— Неправда, знали. — Ее голос был таким же холодным и презрительным, как и сузившиеся голубые глаза. — Вам нужно было получить свой долг, вот вы и заставили меня помочь вам… Чтобы шантажировать этого Диспейна.

— Думай как хочешь, — ответил он безразлично.

Она сделала шаг в сторону. Ее подбородок задрожал, но она овладела собой, и на ее лице снова появилось решительное и независимое выражение.

— А вы знаете, кто убил? — спросила она, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Он медленно покачал головой.

— Отец?

Нед моргнул.

— Ты хочешь спросить, знает ли Поль, кто убил Тейлора?

Она топнула ногой и закричала:

— Я хочу знать, не отец ли его убил!

Нед закрыл ей рот рукой.

— Замолчи, — пробормотал он, быстро взглянув на закрытую дверь.

Она оттолкнула его руку и отступила назад.

— Так это он убил?

— Если ты уж так лихо соображаешь, — глухо сказал он злым голосом, — так хоть не ори. Держи свои идиотские домыслы при себе. Никому нет до них никакого дела. Нечего оповещать об этом весь город.

Потемневшие глаза Опаль широко раскрылись.

— Значит, это все-таки он, — уверенно произнесла она тихим, безжизненным голосом.

Нед резко наклонился и приблизил к ней искаженное злобной улыбкой лицо.

— Нет, моя радость, — сказал он, с трудом сдерживая бешенство. — Нет, он не убивал Тейлора.

Не двигаясь с места, все такая же суровая, она твердо спросила:

— Если убил не он не понимаю, какое значение имеет, что я говорю и как громко.

Уголки его губ