Последнее дело Гвенди - Стивен Кинг

за двадцать пять лет. В голове явственно прозвучал шепот Ричарда Фарриса: Не прикасайся к пульту управления и вообще не вынимай его из сумки без крайней необходимости.

Можно ли считать крайней необходимостью ситуацию, когда других путей нет? Да, безусловно.

– Помнишь, я говорила о Джонстауне?

Шарлотта кивнула.

– Ты уверена, что трагедия случилась из-за тебя. Вернее, из-за этого странного пульта. Можно мне… – Она потянулась к пульту управления.

Гвенди подхватила пульт с колен и прижала к груди. Потому что Шарлотте не стоит к нему прикасаться, это очень опасно. Но была и другая причина. Ревность. Ей вспомнился Голлум из «Властелина колец»: «Это мое. Моя прелесть, мой подарочек на день рождения». Гвенди было неприятно сравнивать себя с Голлумом, но именно так она себя и ощущала.

Это было ужасно, но факт оставался фактом.

– Как я понимаю, нельзя, – сказала Шарлотта, оценивающе глядя на Гвенди, и было понятно, что, несмотря на их давнюю дружбу, она уже близка к выводу, что у сенатора Питерсон поехала крыша.

– Нельзя, потому что это опасно, – пояснила Гвенди. – Я понимаю, как это звучит и что ты сейчас думаешь. Потому что на твоем месте я думала бы точно так же. И все же дослушай меня до конца, хорошо?

– Хорошо.

– Когда я проводила этот эксперимент, я думала, что в той части Гайаны вообще нет людей. Я не знала о Джонстауне. О нем мало кто знал, пока сообщение о трагедии не появилось во всех новостях. Тогда еще не было Интернета, чтобы проверить. И я сама была маленькой. На этот раз я изучила вопрос, но все равно не уверена, что никто не пострадает. Или не погибнет. – Гвенди судорожно сглотнула. У нее вдруг пересохло в горле. – Красная кнопка – самая безопасная, но она все равно как заряженный пистолет. Как это выяснилось в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году, когда все эти люди в Джонстауне выпили цианид.

– Гвенди, ты же не думаешь, что это ты…

– Тише. Ты обещала не перебивать.

Шарлотта откинулась на спинку скамейки, но Гвенди отчетливо видела беспокойство в глазах подруги. Беспокойство и недоверие. Ей надо было придумать, как перебороть это недоверие.

– По-моему, тебе надо съесть шоколадку. Чтобы слегка открыть разум.

Гвенди согнула мизинец и сдвинула маленький рычажок на пульте управления. Из прорези на передней панели выдвинулась дощечка с крошечной шоколадной зверюшкой.

– О боже! – воскликнула Шарлотта, схватив шоколадку. – Это кто? Трубкозуб?

– Я не знаю. Кажется, муравьед. Они всегда разные, никогда не повторяются, что само по себе удивительно. Давай, угощайся. Тебе понравится.

– У меня аллергия на шоколад, Гвен. Я от него покрываюсь сыпью.

– От этого шоколада аллергии не будет. Даю честное слово.

Шарлотта поднесла шоколадку к носу, понюхала и, конечно же, не устояла. Как только она положила конфету в рот, ее глаза широко распахнулись.

– О боже! Как вкусно!

– Да. Теперь скажи, как я выгляжу.

– Как ты… – Шарлотта присмотрелась к Гвенди. Присмотрелась по-настоящему. – Я вижу тебя очень четко. Каждый твой волосок, каждую пору у тебя на щеках… Раньше у меня почему-то не получалось разглядеть тебя с такой поразительной ясностью. И ты очень красивая. Ты всегда была настоящей красавицей, но сейчас… ух ты! – Она тихонько хихикнула. Такого смеха уж точно не ожидаешь от высокопоставленного офицера ЦРУ, но Гвенди нисколько не удивилась.

Она взяла Шарлотту за руку.

– О чем я думаю? Попробуешь догадаться?

– Откуда мне зна… – Шарлотта оборвала себя на полуслове. – Пирамида. Пирамида Хеопса в Гизе.

Гвенди отпустила руку подруги, явно довольная ее ответом.

– Откуда я знала? – прошептала Шарлотта.

– Это из-за шоколадки. Но не только из-за шоколадки. У тебя хорошо развита проницательность. Можно сказать, телепатия – твой рабочий инструмент. Шоколадка лишь обострила твои способности. Моя мама ела эти шоколадки, и у нее сразу улучшилось самочувствие, но она не читала чужие мысли. – Она просто вылечилась от рака, мысленно добавила Гвенди. – Это временный эффект, он скоро пройдет, но общая бодрость останется до конца дня. Может быть, даже до завтра.

– Посмотри на озеро, – прошептала Шарлотта. – Блики солнца – как звезды, рассыпанные по воде. Я никогда раньше этого не замечала.

Гвенди взяла ее за плечи и повернула лицом к себе.

– Сейчас не время разглядывать воду. Ты знаешь, что происходит в Египте? И что будет до конца весны?

Шарлотта знала. Конечно, знала. Наверняка ей докладывают каждый день.

– Серьезная вспышка коронавируса. Высокая смертность. Правительство объявило локдаун как минимум до середины мая. И там у них строго. Выйдешь на улицу без разрешения – могут и арестовать.

– Да, – сказала Гвенди. – И пирамида Хеопса, старейшее из семи чудес света, сейчас пустует. Там никого нет, ни рабочих, ни туристов. Практически идеальное решение для моих демонстрационных целей.

Она крепко зажмурилась и представила себе пирамиду Хеопса, также известную как Великая пирамида Гизы. Гвенди коробило от мысли, что придется ее разрушить, но это была небольшая цена за то, чтобы убедить Шарлотту.

Она сказала подруге, что сейчас произойдет, и нажала красную кнопку, нажала со всей силы. Пятью минутами позже она уже сидела в машине и гнала на север по шоссе I-95, чтобы успеть на дневное совещание в Вашингтоне.

Перед тем как они распрощались, Шарлотта попросила еще одну шоколадку. Гвенди отказала, но разрешила сдвинуть второй рычажок на другой стороне пульта. Гвенди не была уверена, что пульт выдаст Моргановский серебряный доллар – монеты он выдает не всегда, – но на этот раз все получилось. Шарлотта ахнула от восторга.

– Возьми себе, – сказала Гвенди. – В знак благодарности, что ты меня выслушала и не вызвала санитаров.

Телефон зазвонил в тот же вечер, когда Гвенди сидела в постели и смотрела новости по Си-эн-эн. Там показывали видеозапись с дрона: гигантскую груду камней на том месте, где когда-то стояла пирамида Хеопса. Бегущей строкой по экрану шла надпись: «ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ НЕ БЫЛО. УЧЕНЫЕ В НЕДОУМЕНИИ». Телефон завалился в складки одеяла, но Гвенди нашла его быстро и ответила после третьего звонка. На этот раз она точно знала, кто ей звонит, хотя на экране высветилось «НЕИЗВЕСТНЫЙ АБОНЕНТ».

Шарлотта Морган не стала здороваться и обмениваться любезностями. Она сразу высказалась по существу:

– Твою ж мать.

– Да, – сказала Гвенди. – Как-то так.

– Я обеспечу тебе полет в космос, Гвен, если так нужно. Даю честное слово. Это будет небыстро, так что наберись терпения. Мы еще поговорим.

– Но не об этом.

– Да. Не об этом.

– Хорошо. Но постарайся все сделать как можно скорее. Когда я сегодня держала его в руках, у меня было странное чувство. Нехорошее чувство. И в голову лезли нехорошие мысли.

Некоторые из этих мыслей были весьма кровожадными и диковинно порнографическими.

– Я понимаю. – Шарлотта секунду помедлила. – Пирамида Хеопса. Мать моя женщина. – После чего отключилась не попрощавшись.

Гвенди отложила телефон в сторону и снова уставилась в телевизор. Надпись в бегущей строке поменялась на: «ПРИ ОБРУШЕНИИ ПИРАМИДЫ ПОГИБЛИ 6 ЧЕЛОВЕК». Это были юные туристы из Швеции. Они решили самостоятельно