Альтернатива. Бой за власть - А. Динцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никогда первейшему рабу не забыть тот день, с которого начался отсчёт жизни первой женщины. День, когда от неё отпрянула зелёная жижа, стекло пустило на кожу свежий воздух, когда Джаину выпала честь обтереть её, и помочь одеться. Прочие люди переносили это стойко, как монументы, смотрели прямо, молчали и не шевелились, пока их не двигали. Но Марина была другой… она активно помогала себя одевать, в очах её с самого начала пылал огонь, и только она заговорила первой, прежде, чем услышала что-то сама. «Я так рада знакомству»– вот, что она сказала, хотя не знала ни своего имени, ни Джаиного.
– Чан тогда был занят, и не мог присутствовать при этом, но без него всё равно ничего бы не было, – эти слова невольно навлекли на революционера тоску, из-за отсутствия преподавателя, и собственной ничтожности в замке императора. – Без него не обошлось и в продолжении. Именно он организовал для тебя укрытие, недоступное другим нэогарам. Ты наверняка помнишь, что было дальше… следующие полгода к тебе приближался только я, – эта мысль стала приятной для них обоих; под этими словами явно таилось больше воспоминаний, чем они были готовы озвучить. – И вот подоспел тот изумительный день, когда твоё чрево наполнилось жизнью, – по старой привычке ладонь Джаина легла Марине на живот, уже давно ставший плоским. Умилению его лица от памяти того момента, когда оттуда его что-то толкнуло, не было конца, а Марина лишь хмыкнула, своими руками сжав персты бунтаря.
– Жаль, что ты не видел, как она его покинула. И жаль, что это случилось лишь раз…
– Ты уж прости, пришлось приврать про ещё двух детей, – осёкся Джаин, понимая, что этот поступок порочил его, но был необходим. – Твой статус это помогло взрастить, и эффект на люд произвело желаемый. Надеюсь, ты не обижаешься? – трепет в голосе принудил понять, что предводителя это тревожило.
– Если и ты не злишься, что я прервала тебя. Продолжай, – попросила девушка.
Джаин на секунду задумался, но затем отодвинулся и промолвил:
– Чан помог мне даже после успеха, когда знал, что ты беременна. Он выкупил десяток рабов, подкупил всех, кто мог стать угрозой, и незаметно для общественности, тебя выслали в Евразию, – с этими словами кадры всплыли отягощающие, но тогда оба человека радовались. Марине надоели прятки, а Джаину больше не приходилось за неё бояться, и пусть тогда они надолго расстались – это было светлым вечером, и дело не в яркости луны или звёзд. – Успех опьянил меня; стыдно признаваться, но я приступил к дальнейшему процессу взращивания женщин даже прежде, чем ты добралась до Евразии. Чану переживать успех было проще; он нэогар, и подобное с ним уже случалось. Если бы не его участие, я бы точно прокололся и был казнён… Я хотел в неделю выводить по десятку новых людей, но Чан заставил довольствоваться тремя, и спасибо ему за это. Тем же путём их переправляли в Евразию, и так же, как ты, они здесь по сей день.
– И у каждой уже по два, а то и три малыша, – в шутку насупилась Марина, – а у меня всего один, зато самый старший, – эта мысль растянула уста Марины в улыбку. – Ты хоть помнишь, сколько Артуру лет? – мать первого дитя планеты смотрела так хитро, что очевидно не сомневалась в знаниях бунтаря.
– Три года и три месяца, – без раздумий ответил Джаин. – надо будет завтра же навестить его, а то так и останусь для сына чужим дядей, – с этими словами сердце Джаина что-то кольнуло, хотя он пошутил, и прежде в душе его страха за это не было. – Я очень дорожу нашей семьёй, но это ведь не похоже на семью? – взгляд карих глаз хотел поддержки, но в зеркале души Марины обнаружил лишь согласие. – Ничего, мы обязательно вернём укрытых детей матерям. Когда всё, наконец, уладится, образумится, когда мы убедимся в невмешательстве Империи и создадим в Евразии достойные условия, семьи воссоединятся, но пока, это слишком опасно. К тому же, нам на возделывании целины нужна любая помощь, важна каждая рука, и вклад свой вносят даже женщины, – Джаин сжал руки матери своего ребёнка, то ли согревая её, то ли греясь самому. – Ради возведения свободы.
– Да, я понимаю, и не могу дождаться того дня, когда Артур вернётся к нам, – блеснув мечтательной улыбкой, согласилась Марина. – Но неужели угроза настолько велика?
– Император не умеет проигрывать, я отлично это осознал. Я никогда не прощу себя, если хотя бы один малыш пострадает…– махнув головой, выдавил Джаин, сильней стиснув пальцы в бездумном гневе.
– Я хотела бы помогать в том укрытии, где содержат детей, – скованно буркнула Марина, решив, что настал подходящий момент. В глазах её, что пытались спрятаться, был намёк на смущение, ведь она просила лёгкой работы над любимым делом, но вовсе не по лени своей, а из любви.
– Народ знает, что мы с тобой вместе. Знает, что у нас общие дети, но не знает, что ребёнок всего один. Пока, тебе лучше держаться здесь, рядом со мной, и быть примером для других девушек, которым не смогу стать я, – быть вождём гораздо труднее, чем грузчиком. Чужие жизни и судьбы не давят на спину, зато сжимают душу. А её вылечить гораздо сложней…
Марина не смогла скрыть огорчение, но поправив волосы, и отчистив от них лицо в форме сердечка, она обольстительно улыбнулась, и придвинулась ещё ближе, хотя это казалось невозможным.
– Может, мне стоит догнать других рожениц, ведь такой пример будет наглядным, – ответ на это мог быть лишь один – поцелуй.
В завязавшемся споре за право прилечь поверх своей любви, выиграл Джаин.Он избавил Марину от пут ткани на бархатистой коже, не препятствовал её тёплым рукам в том же деле с собой, и не позволял их устам разомкнуться на дольше, чем пара мгновений…
На глазах этой бледной, одинокой луны, свершилось многое. Убийство, предательство, страсть, любовь, но белёсое око ночей вторгло свой тусклый свет, а значит и взор, в место последнего происшествия ночи. В лабораторию замка Вэнтэра, где свой пост держал последний, самый стойкий из умных нэогар.
Свет снопами таранил окна, и только его лужи сгоняли с Чана тени, только свет экрана, работавшего перед ним – противостоял красноте его маленьких глаз.
– Так и не закончил Джаин расчёты, а с ними было бы куда