100 великих узников - Надежда Ионина

Уплатив выкуп, Атауальпа не сомневался в своем скором освобождении и спокойно думал о будущем. Но жадность не имеет границ, и милосердие испанцев оказалось вероломным: став обладателем сказочных богатств, Ф. Писарро не спешил выполнять обещание. Он понимал, что вырвавшийся на свободу пленник захочет отомстить, а тогда вряд ли удастся сохранить не только добытые богатства, но и саму жизнь. И конкистадор решил устроить суд над Атауальпой, предъявив тому весьма длинный перечень обвинений: убийство Уаскара, незаконный захват власти, идолопоклонство, многоженство… Верховного Инку обвинили даже в подготовке переворота против испанцев. Правда, многие из конкистадоров протестовали против этого суда и особенно против вынесения Атауальпе смертного приговора, считая, что судьбу его должен решать король Карл V.

Со слезами на глазах правитель инков просил о пощаде и даже предлагал сокровищ вдвое больше того, что испанцы уже получили, но Ф. Писарро был неумолим. Приговор – сожжение на костре – леденил душу Атауальпы, ведь, согласно обычаям инков, бессмертие можно обрести лишь в том случае, если тело усопшего после смерти будет забальзамировано. А что можно сделать с пеплом?

Незадолго до казни священник В. Вальверде предложил Верховному Инке принять христианство. Атауальпа отказался, и тогда ему предложили заменить костер повешением, но с условием обязательного принятия христианства. Пленнику пришлось согласиться, и в ходе церемонии он получил христианское имя Хуан. А потом под пение псалмов жизнь 30-летнего Инки оборвалась…

После его смерти борьбу против испанцев возглавил полководец Руминьяуи, которого отличали личное мужество, отвага и природный ум. Он учил своих воинов не страшиться грохота испанских аркебуз и не бояться их лошадей. Когда в долине Тиокахас началась решающая битва, Руминьяуи сам повел отряды индейцев в бой. Они бесстрашно сражались, но силы были неравны, и полководец отступил в Кито. В городских храмах он собрал изображения богов, золото и другие драгоценности и с отрядом в 4000 воинов и знатью отступил в горы. После этого война продолжалась в форме отдельных стычек с испанцами, но конкистадоры преследовали отряд Руминьяуи до тех пор, пока не захватили предводителя в плен в Восточных Кордильерах. Руминьяуи привезли в Кито и подвергли нечеловеческим пыткам, но не смогли у него вырвать секрет «золота Атауальпы». Январским утром 1535 года испанцы повесили отважного вождя, имя которого на языке индейцев кечуа означает «Каменное лицо». Изваянный эквадорским скульптором вождь действительно производит впечатление решительного и мужественного человека, и «дух Руминьяуи» до сих пор присутствует в жизни эквадорских индейцев.

Томас Мор

Будущий социалист-утопист и первый министр Англии происходил из среды зажиточной торговой буржуазии. Образованный и способный молодой юрист, умело выступавший в суде как защитник интересов нарождавшейся буржуазии, Томас Мор стал широко известен в начале XVI в. И известность эта была так велика, что в 1506 году 26-летнего Т. Мора лондонская буржуазия избрала в парламент представлять ее интересы. Вскоре после этого избрания король Генрих VII потребовал, чтобы по случаю замужества его дочери и посвящения в рыцари его сына (к тому времени уже умершего) парламент утвердил новый налог, причем чрезмерно великий. Неожиданно против этого налога выступил молодой депутат Т. Мор, после выступления которого парламент хоть и утвердил налог, но сильно сократил его размеры. Король был взбешен. Но так как личность депутата парламента была неприкосновенной, он излил свой гнев на старом отце Томаса Мора, посадив его в тюрьму и оштрафовав на крупную сумму.

Томас Мор. Портрет работы П.П. Рубенса. Около 1630 г.

Сам Т. Мор на время уединился в монастыре и даже хотел переселиться в другую страну, но смерть Генриха VII в 1509 году вернула его к общественной деятельности. Он стал помощником главного лондонского судьи, и уже в этой должности продолжал отстаивать интересы купечества. Во время пребывания во Флоренции написал свою знаменитую «Утопию», вызвавшую бурю восторгов в среде европейской буржуазии. Правда, современники ценили больше всего не вторую часть книги, где говорится о социальном устройстве общества, а вводную часть сочинения, в которой резкой и язвительной критике подвергается общественно-политический строй государств того времени.

Вскоре слухи о Т. Море – ученом, писателе, способном дипломате, влиятельном в буржуазных кругах, дошли до короля Генриха VIII. Молодой монарх захотел пригласить его к своему двору в качестве советника. Однако тот долго отказывался от королевского приглашения, стараясь подальше держаться от двора; он прекрасно понимал, что, принимая такую ответственную должность, может лишиться независимости. Однако приглашения короля становились все настойчивее и отказываться от них дальше становилось рискованно.

Уступая настоянию друзей (в их числе был и Э. Роттердамский), Т. Мор в 1518 году поступил советником к Генриху VIII, надеясь благотворно повлиять на короля. Он ненавидел тиранов, но был убежден, что только воля «просвещенного монарха» может совершить необходимые преобразования, а Генрих VIII в первые годы своего правления многим казался именно таким королем.

Поначалу Генрих VIII очень ласково относился к своему советнику-гуманисту, привлек его к работе Королевского совета, назначил докладчиком по прошениям, поступающим на имя короля, спрашивал его мнения по всем важнейшим вопросам. И Т. Мор начал быстро продвигаться по служебной лестнице, последовательно занимая высокие должности. Но успехи нисколько не вскружили ему голову, хотя он был первым выходцем из буржуазии, ставшим министром королевства, пост этот до него доставался только представителям родовитого дворянства.

В мае 1532 года король предъявил собранию духовенства требования, отвергавшие власть римского папы. Через четыре дня духовенство капитулировало, и это было крахом для Т. Мора, защищавшего в своих трактатах самостоятельную политическую позицию английского духовенства. Т. Мор не мог принять собственную «реформацию» Генриха III, особенно проведенную таким путем и по такому поводу. Он не захотел принять фальшивых доводов своего монарха, который утверждал, что его брак с Екатериной Арагонской «противоестествен», так как сначала она была предназначена в жены его умершему брату Артуру. Зная нрав короля, Т. Мор подал в отставку, чтобы не брать на себя ответственности за его действия. 16 мая в саду при Йоркском дворце бывший советник короля вернул большую государственную печать Англии, но не хотел, чтобы его отставка выглядела демонстрацией, и некоторое время настаивал на том, что она вызвана плохим состоянием здоровья. Он ушел в личную жизнь, хотя прекрасно понимал, что вряд ли она спасет его от опасности.

После рождения принцессы Елизаветы – дочери Генриха VIII и Анны Болейн – английский парламент принял новый «Акт о наследовании», по которому дочь короля от его брака с Екатериной Арагонской (принцесса Мария) объявлялась незаконнорожденной, а наследницей объявлялась принцесса Елизавета. Кроме того, в документе отвергались все права римского папы, касающиеся заключения и расторжения брака английского короля, и дела такого рода передавались в компетенцию епископов англиканской церкви. К «Акту» прилагалось постановление о присяге, которую обязан был принести любой подданный по первому требованию короля.

В середине апреля 1534 года, более чем за две недели до вступления «Акта о наследовании» в законную силу, Т. Мора вызвали в специальную комиссию для принятия присяги. Все рассчитывали на то, что вызов в комиссию поможет сломить упрямство бывшего советника. Король добивался юридического оформления своего главенства над церковью, но Т. Мор отказался присягнуть по многим пунктам «Акта», согласившись лишь, и то в виде уступки, признать принцессу Елизавету наследницей английского трона. За этот отказ его обвинили в государственной измене и 17 апреля отправили в Вестминстерское аббатство, где он просидел четыре дня, пока король совещался со своими министрами, какие принять в отношении упрямца меры. Потом Т. Мора перевели в Тауэр, но он продолжал заявлять: «Я семь лет изучал историю церкви и утверждаю, что светский государь не может быть главой какой бы то ни было церкви».

В Тауэр ему разрешили взять с собой одного слугу, которому приказали следить за узником и доносить обо всем, что тот будет говорить о короле. Брошенный в темницу и лишенный книг, Т. Мор тяжело страдал и физически. Через месяц к нему пустили на свидание дочь Маргариту: оба упали на колени и пропели несколько благодарственных молитв, а потом Т. Мор заговорил о своем заточении. Он не жаловался, напротив, считал свое заключение особой к нему милостью Бога; говорил, что чувствует себя как бы сидящим на коленях у Всевышнего… Впоследствии Т. Мору разрешили видеться и с другими членами семьи, а также слушать обедню в тюремной капелле, прогуливаться по саду, иметь книги, писать и т. д. Вместе с тем через посещавших узника лиц пытались уговорить его отказаться от своего упорства, но все они убеждались в безуспешности своих просьб. Более года провел Т. Мор в Тауэре, сохраняя твердость духа.