Запретам вопреки - Ирен Беллоу

Перед уходом Эмили предложила продолжить разговор о Эндрю, вернее о его будущем.

А чего ей хочется для сына? Все планы, которые она строила, нарушило появление в их жизни Филиппа. Значит, разговор неизбежно зайдет о ее отношениях с ним. Но между ними нет никаких отношений, пыталась убедить себя Дейзи. Если не считать общего сына, их вообще ничто не связывает. Их прошлое, о котором лучше бы не вспоминать, длилось меньше суток. Она почти ничего не знает о нем и не уверена, что хочет знать больше.

– Ты не спишь? – услышала она мужской голос и, не оглядываясь, поняла, что дверь открыл Филипп.

– Надо стучать, прежде чем войти, – сказала Дейзи, почувствовав раздражение. – Я хочу отдохнуть. Будь добр, выйди, пожалуйста, из комнаты, – с предельной вежливостью произнесла она, продолжая лежать.

Послышался шорох закрываемой двери, а потом щелчок замка. Слишком поздно Дейзи поняла, что это Филипп закрыл дверь изнутри.

– Я просила тебя выйти! – Она с трудом сдерживала возмущение. – Для хозяина дома ты ведешь себя крайне грубо! Тебе так не кажется? – Дейзи села на постели и спустила ноги.

– Успокойся, – сказал Филипп и подошел к ней. На нем был халат, в вырезе которого виднелась заросшая светлыми волосами грудь, и домашние тапочки.

Она не сомневалась, что халат надет на голое тело, и тут же сообразила, что и на ней, кроме обернутой вокруг тела простыни, тоже ничего нет…

Двусмысленность положения, в котором она оказалась, учащенное биение собственного сердца вызвало беспомощный гнев на Филиппа, на себя и на весь мир. Мало того что Эндрю очарован им, теперь он решил приняться за нее.

– Оставь меня в покое! – едва сдерживая панический страх, произнесла Дейзи, стараясь не сорваться на крик, чтобы не разбудить за стеной сына. – Я приехала сюда только из-за Эндрю. Не забывай, что я пошла тебе навстречу. – Она задыхалась, близость Филиппа действовала на нее возбуждающе, и в этом заключался весь ужас ее положения. – Если ты рассчитываешь, что я соглашусь стать твоей женой, используя против меня Эндрю, то ты просчитался! И не смей прикасаться ко мне! – срываясь на визг, воскликнула она в ужасе, потому что Филипп сел на постель рядом с ней. Вскочив, Дейзи отошла к окну.

– Я и не собирался к тебе прикасаться, – устало произнес он.

Всю последнюю неделю, начиная со встречи с Маршей, которая стала известной писательницей Дейзи Остин, ему приходилось тщательно контролировать свои чувства. Труднее, чем на задании, иногда думал он. Узнать, что Марша не погибла, как он думал в течение семи лет, узнать, что у него есть сын от нее. Все последующие поступки требовали от него максимального напряжения ума и воли. Эмили он рассказал все по телефону из поселковой гостиницы. Она посоветовала ему набраться терпения в своем поведении с Дейзи, постараться понять ее с учетом того, что «бедной девочке пришлось пережить». После приезда он снова поговорил с ней, узнал, что Дейзи и Эндрю ей очень понравились, и, если Дейзи согласится выйти за него, это будет большая удача. Потом он провел целый час возле постели спящего сына. Любовь к сыну переполняла его. Он поклялся, что никогда не оставит его. Потом он думал о Дейзи. Она наверняка испытывает к сыну такие же чувства и теперь боится потерять его. К ней он зашел, чтобы успокоить, сказать, что ей нечего бояться, что хочет предложить ей условия существования, которые устроили бы всех троих. Но, глядя сейчас на стоявшую спиной к окну Дейзи в простыне, которая свисала с нее наподобие тоги, такую соблазнительно красивую, несмотря на растрепанные волосы и отсутствие макияжа, Филипп передумал. Дейзи смотрела на него почти с ненавистью. Гневное презрение, отвращение было написано на ее лице, словно перед ней был не отец ее сына, а какое-то мерзкое насекомое. Все добрые чувства, с которыми он шел к ней, мгновенно улетучились. Он почувствовал себя оскорбленным до глубины души, потому что не было за ним никакой вины перед ней. Если бы он узнал, что Марша ждет от него ребенка, он прилетел бы к ней сразу, где бы ни находился в тот момент. Но ведь его заверили, что Марша погибла вместе с родителями. Да, он долго страдал, винил себя, он был тяжело болен. Но теперь он мог винить себя только за то, что влюбился в ту девушку, почти девочку, и в первый же вечер их знакомства увлек ее в постель. Он ничего не знал о ней тогда. А Марши, той ласковой, любящей Марши, действительно больше нет на свете, подумал Филипп. Есть Дейзи Остин, очень похожая на Маршу внешне, автор популярных романов, непредсказуемая женщина, чувственная, в этом он успел убедиться, соблазнительная, но злая и упрямая. Главное, что Дейзи Остин мать его сына, которого за короткий срок общения он успел полюбить и за которого готов бороться. Даже пожертвовать своей жизнью. Филипп тяжело вздохнул. Придется вернуться к первоначальному плану.

6

До сих пор Дейзи знала лишь обольстительно нежного Филиппа Тарсена. Поэтому, когда он, стремительно преодолев разделявшее их расстояние, стиснул ее в своих руках, она не смогла даже вскрикнуть. Холодное бешенство в зеленых глазах буквально парализовало ее.

– За тобой должок, Дейзи. Ты задолжала мне больше шести лет из жизни моего сына. Пришло время расплатиться.

Дейзи попыталась вырваться, но Филипп еще крепче прижал ее к себе.

– Отпусти меня или я закричу на весь дом. – Голос ее дрожал от страха, от вспыхнувшего желания, пронзившего ее тело словно электрический разряд. Его близость, запах его тела сводили ее с ума.

– Кричи сколько хочешь, стены этого старинного дома толстые, выдержат, – насмешливо сказал Филипп, не сводя гневного взгляда с ее лица. – Что же ты не кричишь? Передумала? – Он зло ухмыльнулся. – Тогда слушай дальше. Ты родила и вырастила сына. Честь тебе и хвала. Ты прожила с ним шесть с половиной лет, если быть точным. Следующие шесть с половиной лет он будет жить со мной. Нравлюсь я тебе в роли отца или нет, значения не имеет.

Все по закону. Ты меня слышишь? – спросил он, ловя ее взгляд. – Будем считать, что слышишь, – сказал Филипп, не получив ответа. – Мы могли бы пожениться, как я тебе уже предлагал, а в шестнадцать лет Эндрю выберет, с кем он останется после нашего развода.

Он сам не заметил, как его руки, ослабив хватку, начали поглаживать тело Дейзи, прикрытое простыней. Возможно, на него подействовал понурый вид женщины, чью волю и гордыню он сумел подавить, кто знает? Ласки его становились все более настойчивыми. Дейзи не сопротивлялась. Сейчас она больше напоминала ему послушную, доверчивую Маршу.

– Когда-то я удостоился чести стать твоим избранником, с которым ты впервые познала те удовольствия, которые мы получаем от секса.