Тайный враг - Антон Грановский

Молчун прищурил свои пустые, ничего не выражающие глаза и спросил:

– Все сказал?

– Да, – кивнул Рах.

Ходок опустил взгляд на кружку и тихо обронил:

– Прочь.

– Что? – не понял Рах.

– Поди прочь, – повторил ходок.

Конопатое лицо Раха побагровело.

– Ты гонишь меня? – не поверил он своим ушам.

Молчун ничего не ответил, лишь поднял свою кружку и отхлебнул сладкого, пахучего сбитня. Губы Раха побелели от гнева. Он быстро вынул из чехла выжигатель и направил его на ходока.

– Это волшебный посох, – сказал он. – Стоит мне захотеть, и я испепелю тебя на месте.

– Валяй, – невозмутимо обронил Молчун.

Несколько секунд Рах молчал, борясь с желанием прикончить дерзкого ходока на месте, но постепенно интерес пересилил злобу, и тогда Рах спросил:

– Ходок, неужели ты совсем не боишься смерти?

Молчун взглянул на Раха своими темными, бездонными и пустыми глазами и медленно, будто бы с трудом, ответил:

– Я ношу в своей душе частицу Гиблого места. Смерть меня не страшит. Умирать не больно, охоронец. Больно жить.

Молчун отвел взгляд, взялся за кружку и как ни в чем не бывало продолжал пить.

Рах сплюнул на пол, запихнул выжигатель в чехол и встал с лавки.

– Ну, как? – поинтересовался целовальник, когда он снова вернулся к стойке.

– Ваши хваленые ходоки – идиоты! – сердито заявил Рах. – Таким дуракам самое место в Гиблой чащобе!

Целовальник засмеялся.

– А я тебя предупреждал. Они не такие, как прочие люди. Прельстить их нелегко, а запугать и того труднее.

– Это я уже понял.

Рах задумчиво сдвинул брови. Пожалуй, с выпивкой он слегка перебрал. Мысли ворочались в голове тяжело, словно череп его был набит ржавым железом. Пока все складывалось плохо. Люди, посланные к матушке Евдокии, не смогли забрать мальчишку. Видите ли, какой-то охотник помешал им. Чертово Средневековье! Дюжина крепких мужиков, вооруженных мечами, не может справиться с одним охотником.

Рах жалел, что сам не поехал за мальчишкой. Отправился бы сейчас, но было поздно – мужички доложили, что Евдокия и мальчишка уехали из города на телеге. И направлялись они прямиком в Гиблое место.

У мальчишки какая-то связь с сумкой. Это безусловно. То ли он чувствует сумку, то ли это сама сумка его притягивает – но факт остается фактом.

Мужики доложили также, что с мальчишкой и девкой в Гиблое место отправился охотник. Тот самый, который вступился за Евдокию и вышвырнул мужиков с подворья. Был там и еще один парень – вроде как ходок. С такой командой мальчишка быстро отыщет сумку.

Рахом овладела ярость, и этой ярости требовался выход. Внезапно Рах обратил внимание на симпатичную девку, разносившую посетителям кружки с брагой и сбитнем. Он и раньше ее видел, но теперь взглянул на нее иначе.

– Скажи-ка, целовальник, а что это за девчонка?

– Которая?

– Та, что бегает по кружалу с подносом.

– А, эта. Это Кунава-сиротка. Хозяин взял ее из жалости.

– Гм… – Рах поскреб пальцами щетинистую щеку. – И сколько ей годков?

– Не то шестнадцать, не то семнадцать.

– Говоришь – семнадцать? – Рыжий охоронец усмехнулся. – А девчонка-то в самом соку. Ты уже к ней не подкатывал?

– Что ты! – с упреком произнес целовальник. – Она же сиротка. Нешто можно сиротку обижать?

Рах криво усмехнулся:

– Ну, мне-то лапшу на уши не вешай. Я тебя насквозь вижу. Признайся: ведь подкатывал? Она тебя отшила, да? Ведь отшила?

Целовальник нахмурился.

– Несешь, сам не знаешь что, – угрюмо проговорил он.

Рах засмеялся и погрозил целовальнику пальцем.

– Ах ты, старый сладострастник! Но я тебя понимаю. Меня иногда тоже тянет на юную клубничку. Пойду, попытаю счастья.

Рах пригладил ладонями рыжие вихры и двинулся в глубь зала. Целовальник угрюмо посмотрел ему вслед и покачал головой.

Остановив девку в центре зала, Рах взял ее под локоть и спросил:

– Тебя ведь зовут Кунава?

– Да, дяденька, – ответила та, робко улыбнувшись.

Рах тоже улыбнулся.

– Хочешь развлечься? – мягко спросил он.

Девка захлопала глазами.

– А как?

– Как? – Рах усмехнулся. – Невинное дитя. Ты сейчас куда?

– В кладовую. Нужно принести меда.

– Пойдем, я помогу тебе.

– Это не положено. Ты – старший охоронец. Негоже тебе таскать туески да коробы.

– Ничего. Мужчины должны помогать женщинам. Особенно таким юным и хрупким, как ты. Идем!

В кладовой Рах быстро закрыл дверь и повернулся к Кунаве. Волна возбуждения уже захлестнула его. Улыбнувшись, он шагнул к ней. Очевидно, девчонка что-то прочла в его глазах – испуганно заморгав, она попятилась к стене и спросила дрогнувшим голоском:

– Дяденька, ты чего?

– Не бойся, глупенькая. – Он протянул к ней руку и взял ее за плечо. – Дядя Рах тебя не обидит.

Ресницы Кунавы снова задрожали, и на этот раз на них блеснули слезы.

– Дяденька, не надо, – испуганно проговорила она. – Не надо!

Рах обхватил ее за плечи и притянул к себе.

– Не сопротивляйся, больнее будет. Лучше расслабься и получи удовольствие.

Он хотел поцеловать девчонку, но она вдруг вырвалась, схватила с полки туес и огрела им Раха по голове. Затем оттолкнула его и кинулась к двери. Рах мотнул головой, быстро нагнал Кунаву, схватил девчонку за волосы и резко развернул. Глаза девчонки расширились от ужаса.

– Дяденька, не надо, – умоляюще прошептала она.

– Я не хотел тебя бить, но ты сама напросилась, – сказал Рах. Он размахнулся и изо всех сил ударил девку кулаком в лицо.

Пять минут спустя юный охоронец ворвался в комнату, где начальник Избор и пятеро охоронцев пили сбитень, и взволнованно крикнул:

– Там Рах! Рах!

– Чего Рах? – не понял Избор.

– Кунаву-сиротку! Он ее… Идем!

Начальник Избор вскочил с лавки и двинулся за уже выбежавшим из комнаты парнем. Остальные охоронцы, брякнув кружками об стол, тут же последовали за ним.

Избор ворвался в кладовку и остановился на пороге, в ужасе глядя на нечто светлое, лежащее в луже крови на полу. Рах, завязывавший веревку на штанах, глянул на Избора, приветливо кивнул ему и продолжил возиться с узлом.

– Чертов узел… – проворчал он.

Избор снова взглянул на мертвую, изуродованную девушку, сглотнул слюну, борясь с подступившей тошнотой, и хрипло спросил:

– Зачем ты это сделал, Рах?

– Что? А, ты про девку. – Он пожал плечами и усмехнулся. – Да ни за чем. Просто хотел убедиться, что «передняя подвеска» еще работает. Понимаешь, о чем я? – Он заговорщицки подмигнул Избору. – Думаю, ее нужно унести отсюда, пока кто-нибудь не увидел. Займетесь этим, ладно? А я пока помою руки.

Рах двинулся к двери, что-то негромко напевая себе под нос. Проходя мимо начальника Избора, он дружески потрепал его за плечо.