Декабрец! Второй сезон - Автор, пиши еще!

меня тащат. Хорошие ботинки, кожаные, меховые – дорогущие. Жалко, блин! Тут Мишаня из-за угла выдвигается и давай разруливать. «Зырьте, – говорит, – чуваки: вот банкомат, вот карта. На ней десять тыщ. Пин ― 2323. Отпустите лоха – и карта ваша».

Поцики не поверили, канеш, послали одного проверить. Меня держат, а Мишаню не трогают. Черт знает, почему, у них даже в мыслях не прожужжало, что Мишаня – фраер. Слышим: свистнул посланец и не возвращается. Те, что меня держали, озлились вконец, дотумкали, что посланец их кинул. А Мишаня дальше прессует:

– У всех же карты есть?

– Допустим, – ему отвечают.

– Так идите тоже к тому банкомату, – опять Мишаня грит, – он типа, волшебный, на любую карту по десять тыщ даст, если пин 2323 завести.

Гопота заржала и отвалила, ток тюкнули меня напоследок по кумполу.

Я когда в себя пришел, до Мишани крепко доколупался. Сели мы, на дороге прямо, закурили.

– Во-первых, за лоха ответишь, Мишань, – говорю. – Че ты, блин, а?

Тот рожу скривил:

– Надо же их было отвлечь… А во-вторых? – и смотрит эдак ехидно.

– А во-вторых, – говорю, – я тя вычислил, кароч, Мишка. Ты что, шейх саудовский, а служба охраны за тобой банкоматы таскает? Или Гарри Поттер инкогнито? Стой, да может, ты ваще рептилоид? Давай, колись, Мишаня.

Он стоит и ржет, как конь, и цигаркой трясет.

– Чего ржешь? – кричу. – Я помню, как ты тогда историю рассказывал про лоха с ходячим сундуком-многоножкой… Ну, который пальцы откусывал всем, кто в него лапы совал, и везде за хозяином бегал, даже в другие миры. Это ты про себя, что ль, чесал? И твой банкомат у тех поциков пальцы тоже пооткусывает?

– Ну, пальцы не откусит. Но фоточек наделает и отпечатки снимет. А мы это к полицаям снесем. И маляву накатаем, – меланхолично сбивая пепел, говорит тот.

– И кто ты после этого? – я тоже задымил.

Мишаня чет загрустил, вздыхает, башкой вертит: пробивает, одни ли мы.

– Хороший ты чел, Васек, да ваще ненаблюдательный.

Стащил шапку, поворачивается одним, другим профилем. Я смотрю во все глаза: че он от меня хочет, не секу.

И вдруг как увидел! Ушки у Мишани острые. Чутка так заостренные, но явно не наши. Не человеческие.

– Это прикол такой? Пластика? – пытаюсь я соорудить понимающий хлебальник.

– Не-а, – отвечает. – Это, бро, реальность.

– В натуре рептилоид?! – я аж отпрыгнул, а он ниче, сидит. Курит.

– Да не, эльф я. У вас это называется «попаданец». Хрен знает, каким ветром я сюда попал, и он же знает, как отсюда выбраться.

– Ишь ты, – прозреваю прямо. – И че, там у вас тоже бабосы по картам из ящика раздают?

Мишаня губы поджимает, чтобы не ржать:

– Не, – грит, – это очень сильное колдунство.

– Ты колдун, типа?

– Типа того, – соглашается Мишаня. – Только у вас не все работает. Вот лес местный дружит со мной, зверье всякое. Банкомат опять же – удобно очень вы придумали: деньги из коробки железной доставать. Трудно спалиться. Ну, и так, по мелочи, разное…

Я призадумываюсь. Прикольное, должно быть, родное местечко у Мишани: колдуй не хочу.

– Как, говоришь, твоя страна называется?

– Милирия. Хочу на родину, братуха. Как у вас говорят: на волю, в пампасы. А, ты все равно не читал… Ну лан, ты сиди пока, – Мишаня шапку нацепил, чинарик выкинул, встал. – Пойду я, фоточки козлов этих соберу.

И ушел. А я все курю. Офигеваю. Встретили, епта, Новый год. От души потусили, ага.

Пока в ментуре сидели, пока то да се – уже и утро наступило. Туса погорела, мы с Мишаней обратно на базу вернулись. Посидели, бахнули. Смотрю, он по карманам себя хлопает.

– Ты че? – спрашиваю.

– Гляжу, чтоб ничего не забыть, – отвечает. – Портал сегодня открывается на том берегу озера. Хочу попытаться, вдруг домой приведет. Бывай, Васек, – грит, – не поминай, мол, лихом!» И руку мне жмет.

– Слышь, Мишань, – говорю я тогда ему. – Я тоже в твою эту, как ее… Лирию хочу.

– Нафига тебе? – равнодушно спрашивает Мишаня, закуривая.

– Интересно же, ну.

Тот долго молчал. Потом башкой помотал:

– Не, Васек, тебе туда не надо. Зуб даю! – и пока я соображал, чего б ему ответить, рукой так махнул и ушел. – С новым годом! – орнул через плечо и все. Больше я его не видел.

***

Директор заповедника Николай Семенович Дужин откинулся на спинку кресла и в задумчивости побарабанил пальцами по столу. Ваську Дементьева он знал давно, более того, сам пристроил его на благодатную синекуру: охрану заповедного озера. Умом парень не блистал, зато взял силушкой и врать не умел. Поэтому, рассматривая мнущегося под директорским взглядом парня, Дужин старался осознать услышанное.

На новогоднюю тусовку Васька, видимо, попал. С переносом празднества на охраняемую им территорию пустующей турбазы. Потому что когда третьего января утром Дужин приехал на базу, то празднично-винный дух витал по всей вверенной Ваське территории, казалось даже, что в озере тоже налито что-то спиртное вместо воды. Глаза юного стража ворот покраснели от количества выпитого, руки мелко тряслись. Но вот помощника участкового лесничего, Михаила, за которым Дужин собственно и приехал, на территории не оказалось. В городе его тоже не было, ни на квартире, ни у девушки.

– Странно… – Дужин встал, прошелся по кабинету, прислушиваясь к поскрипывающим в такт шагам половицам. С одной стороны, Васька не врет никогда, а с другой стороны… Эльф? Не может быть… Хотя нет его нигде, надо заявление писать, что ли? Кстати, о заявлениях…

– Ладно, Василий, свободен, – широким жестом отпустил Дужин страдальца. – Запиши мне вот здесь номер отделения, в котором вы с Михаилом Новый год «встречали», и иди. Отсыпайся. Да смотри: не рассказывай больше никому!

– А че? – не понял Васька и громко икнул.

– Психом прослывешь, – пояснил Дужин. – А там и до дурдома недалеко.

– А-а-а… – протянул охранник, оставляя несколько кривых слов на подсунутой бумажке. – Понял, че там. Дык я пошел?

– Иди-иди, – Дужин даже не повернулся.

Васька еще раз икнул, прошептал: «Вот блин!» и качаясь выбрался из кабинета, только слегка хлопнула за ним некрашеная дверь. Дужин все стоял у окна, внимательно всматриваясь в озерные берега. Ему показалось, что на той стороне сверкнула слабая вспышка и мелькнула радуга. По воде прошла внезапная рябь, будто от подземного толчка. И снова все затихло.

Мишаню, кстати, так и не нашли.

Карнавальная ночь

Автор: Ирина Енютина

Редактор: Юлия Баранова

Таня хотела перемен. Хотела так, что сводило зубы. Сводило давно ― дней десять. Сначала Таня побежала к стоматологу, но тот проблем не увидел, хоть и предложил ― на всякий случай ― поставить пломбы сначала в нижние пять зубов, потом в верхние шесть.

– Итого, двести пятьдесят тысяч, ― произнес мурчащим голосом мужчина, потирая руки. И вот тут Таня поняла ― она замуж. Желательно прямо здесь и сейчас, и вот за этого парня. «Ну а что? И овцы сыты, и волки целы», ― размышляла она,