Последняя надежда. Шпионская сага. Книга 1 - Нина Башкирова

Своей женщине я подарил многое: вечную тревогу за меня, постоянный страх провала, отсутствие своего дома и даже родины, невозможность иметь друзей. И детей. Теперь это наша совместная судьба. Господи! Сделай так, чтобы она не возненавидела меня за это!

Через несколько дней после нашего приезда в Амстердам я оставил Марину проходить дальнейший курс, а сам вылетел в Вену, где мне предстояло «дело Альвенслебена».

Глава 9

Вена

24 октября 2002 года, 11:00

В последний раз я был в Вене в 1992 году, когда по заданию Моссада вылавливал бывшего полковника СС Грубера. Они был казначеем мюнхенского отделения национал-социалистической партии и платил пенсии ветеранам – эсесовцам, нелегалам, удравшим после окончания Второй мировой войны в Латинскую Америку. Не сумев обычным методом вынуть из Грубера информацию, я захватил его семью и заставил раскрыть все счета, после чего отправил в Израиль, где его тайно судили за военные преступления на оккупированных немцами территориях.

Проехавшись по центру города, я не без удовольствия отметил, насколько спокойнее чувствую себя по сравнению с прошлым приездом сюда. Ухоженные старинные дома, чинная, солидно одетая публика – эти привычные для старой Вены образы я раньше не замечал. Витрины в центре также полнились самым лучшим, что человечество могло произвести. Бросалось в глаза большое количество пожилых людей. Они были всюду: в кафе, на улицах, в церквях. Город серьезно постарел.

Без особых хлопот я снял небольшую квартиру в многоэтажном доме, недалеко от района, где жил фон Альвенслебен, и принялся за сбор информации.

Зуд профессионального нетерпения быстро сменился легким разочарованием. Конечно, я видел его фотографии, но на них он не выглядел таким дряхлым. Трудно поверить, что невзрачный старичок, которому уже далеко за восемьдесят, ворочает миллионами. Ветхое создание, похожее на согнутый ветром одуванчик… Впрочем, выглядел он вполне респектабельно и семенил по улице довольно бодро.

Фон Альвенслебен владел небольшим туристическим агентством со штатом в шесть постоянных сотрудников. Каждый его день походил один на другой. До офиса он добирался ровно 16 минут. Рабочий день начинался в 9:00, в 11:15 – перерыв на четверть часа, с 14:30 до 15:00 – ланч. Закрывался офис ровно в 17:00. Обратная дорога в семейное гнездо занимала те же 16 минут, и всегда моего подопечного на пороге дома ждала жена, приятная блондинка, лет на тридцать моложе мужа. Супруга выходила на крыльцо ровно за две минуты до появления отца семейства. У них росли две девочки 14 и 15 лет, бо́льшую часть времени проводившие в дорогой частной школе.

Сбор минимально необходимых данных занял около недели. Теперь я должен был решить, как вплотную подобраться к объекту. Ясно одно – подход к «телу» должен быть чем ближе, тем лучше. Но как это сделать, я пока придумать не мог.

Я нанял двух частных детективов, но и они за десять дней мало что выяснили. Фон Альвенслебен жил, как хорошо смазанная машина. В одно и то же время вставал, в один и тот же час приходил на работу, в один и тот же час возвращался домой.

Он не бывал ни на светских приемах, ни в театре, ни в кино. До мелочей выверенная жизнь, без глупостей. Практически отсутствовала возможность познакомиться с ним где бы то ни было вне дома или работы. Прослушивание телефонов тоже ничего особенного не дало, немного насторожил только один нестандартный звонок в дом престарелых. Я послал туда одного из детективов. В общем, в Вене мне уже начало порядком надоедать, к тому же я все сильнее хотел к Марине.

Как водится в таких случаях, необходимо было подтолкнуть события, и я начал организовывать встречу.

В один из обычных сумрачных дней к возвращающемуся домой Альвенслебену подошли два небрежно одетых человека. Приставив к его груди нож, они без лишних разговоров принялись резво чистить карманы опешившего старика. От неожиданности и испуга он судорожно захрипел. Помощь пришла совершенно неожиданно. «Случайно проходивший» мимо спортивного вида мужчина средних лет быстро оценил ситуацию и с сочными англо-американскими ругательствами накинулся на грабителей. Не готовые к неожиданным осложнениям уличные хулиганы отступили и пустились наутек. Спаситель любезно помог собрать разлетевшиеся по тротуару бумаги и документы, после чего представился:

– Эйтан Ягив – представитель израильского туристического агентства «Глобс – Тель-Авив». Приехал в Вену, чтобы организовать трехнедельный тур для израильтян – выходцев из Германии. Ищу турагентство «Райхе». Я понимаю, что господин очень взволнован неприятным происшествием, но не может ли он мне подсказать, где это турбюро находится?

– Какое совпадение! Господин Райхе перед вами! – взволнованно произнес старичок.

И коллега из Израиля тут же получил приглашение в гости. Я знал, что немцы крайне редко приглашают к себе: бар, ресторан, концерт, на худой конец, но не домой. Как и следовало ожидать, учитывая немецкие привычки, знакомство с домочадцами прошло скучно. Райхе выглядел очень уставшим, к тому же его дети и жена вели себя довольно скованно… Я был редким посетителем этой цитадели стабильности. Я быстро попрощался и ушел.

Мы встретились в офисе «герра Райхе» следующим утром, и буквально через полчаса я с удивлением обнаружил, что старик только выглядел немолодо, а в действительности был просто переполнен энергией. Три дня подряд мы обсуждали с ним каждый день и час планируемого экскурсионного маршрута, и он без передышки цитировал по памяти высказывания исторических деятелей и писателей, приводил массу интереснейших фактов и дат, посвященных отдельным городам или замкам, обнаруживая недюжинные познания истории и философии.

А тем временем вернулся детектив, проверявший телефонный звонок в дом престарелых. Та м в отделении для тяжелых больных лежала восьмидесятилетняя женщина. Ее имя – Инга Альвенслебен, супруга Ганса фон Альвенслебена. Значит, американцы не ошиблись. Что ж, неплохо.

Ежедневные визиты в турагентство мне порядком наскучили, а мои осторожные попытки сократить дистанцию в отношениях ни к чему не приводили, Альвенслебен держался на расстоянии. Вскоре наши «переговоры» достигли завершающей стадии. Дальнейшее пребывание в офисе наверняка вызовет подозрение, так что наступила пора действовать.

Отпустив детективов, я вышел на связь с Рафи. В принципе, я уже все решил, но надо было получить одобрение шефа. План – простой и грубый, такой же, как в 1996 году, когда мы ловили полковника СС Грубера. Придется прихватить семью и под угрозой разоблачения сведений о жене в больнице и непонятных счетах давить на старика. Если не поможет, то применим наркодопрос. Само же исполнение подобной акции должно пройти хирургически точно и чрезвычайно осторожно. Похищение в чужой стране чревато в случае неудачи крупными дипломатическими неприятностями.

Но главное было не в этом. Интуиция подсказывала, что в этой истории что-то не так. Я не верил, что Альвенслебен финансирует Аль-Каиду или другую террористическую организацию. Не тот тип, не вяжутся с ним такие вещи. Может, какую-то неонацистскую организацию он и финансирует, но Аль-Каиду… Друзья из ЦРУ перегнули палку или преследуют другие цели, что очень даже возможно. И пребывание в рядах тайной организации, желающей управлять миром, Альвенслебену тоже не подходит. Вообще людей, возомнивших себя властителями Вселенной, достаточно много. Я встречался с такими персонажами, но «господин Райхе» не имел с ними ни малейшего сходства. Неубедительная история, но, видимо, я сильно нужен ЦРУ, если меня втянули в нее. Но для чего? Я понимал, что они отменили мою ликвидацию вынужденно, точнее, отменят в случае успеха операции. Провала не предусматривалось. В ЦРУ очень редко отменяли смертные приговоры. Если ты попал в их «черный список» – пиши пропало, нам на курсах Моссада рассказывали. Так что, если провалюсь, то идти будет некуда, годы тюрьмы в такой ситуации – оптимальный выход. Да и там найдут…

Значит, тем более надобно действовать. Я вылетел на Кипр, где мы с Рафи еще раз уточнили и обсудили детали. Босс не подкачал: в течение нескольких дней для выполнения задания из соседних стран под видом туристов прибыли члены группы «Кидон» – молодые статные парни и девушки. Каким образом пенсионеру Рафи удалось задействовать штатную оперативную группу Моссада, занимающуюся самыми грязными по обычным человеческим понятиям делами, я спрашивать не стал. Но вспомнил, что на одной из инструктивных встреч нам объяснили, что представители организации, которой мы сейчас служим, на пенсию выходят формально. Впрочем, так говорят в любой спецслужбе мира. Видимо, и у Рафи это так. А может, вернули в строй? Тогда я от него никогда не отделаюсь. Часто вспоминаю, как мы встретились . В тот жаркий день мы сидели с ним в его крошечном кабинете и пили чай. На Рафи красовались легкомысленная рубашка с закатанными рукавами и сандалии на босу ногу, что меня тогда просто поразило. Привыкнув на моей предыдущей службе одеваться только в темные костюмы с белыми рубашками и строгими галстуками, я не представлял себе, что в пространстве мировых служб безопасности в принципе возможна небрежность в одежде. Позднее я узнал, что она и невозможна, такие вещи допускались только в Израиле. Когда я впервые попал в израильский парламент – Кнессет – и увидел как попало одетых депутатов, я чуть не присвистнул от удивления. А в ту нашу первую встречу с Рафи, глядя на него, слушая его неторопливую речь и тихий голос, я подумал: «С ним, наверное, хорошо работать, но на расстоянии. Он – начальник, который не бросит в беде. На него можно положиться. Но приближаться к нему нельзя. Опасно». Впоследствии выяснилось, что я не ошибся. Я нередко чувствовал, что ближе него у меня никого на свете нет, и в то же время он, бывало, бросал меня в ситуации, откуда заведомо нет выхода. А потом вытаскивал. Вот как сейчас…