Гражданское общество. Истоки и современность - Коллектив авторов

Уместно вспомнить слова видного правоведа дореволюционной России Б. Н. Чичерина о связи права и свободы: «Источник всякого права есть свобода. Право есть именно определенная законом свобода или возможность действовать»[92]. Этаже мысль проходит красной нитью и в его других фундаментальных трудах, в первую очередь, конечно, в «Философии права»[93]. Следовательно, где нет свобод – там нет и права. Это позволяет с нетрадиционных для нас позиций взглянуть и на наше недавнее «советское общество», глубже понять его существенные стороны. Среди последних, как оказывается, важное место занимали по сути феодальные социальные и политические отношения. Впрочем, «феодальность» мы можем найти и в соответствующей советскому периоду системе производственных отношений. Примером тому выступала «личная несвобода» работников.

В результате буржуазно-демократических революций происходит прежде всего политическая эмансипация, освобождение общества от политики, от государства. Появляется личная свобода (свобода человека и свобода гражданина), появляется независимая, автономная личность. И, следовательно, появляется гражданское общество как своего рода социальное пространство, в котором люди взаимосвязаны и взаимодействуют между собой в качестве независимых индивидов. Независимых как друг от друга, так и от государства.

В отличие от теократии при феодализме в буржуазном обществе берет верх наряду с правовым светское начало. Упраздняется гомогенное единство политики, религии и идеологии. Разделяется общественное и частное: общество и государство, мораль и право, социальная и политическая сферы, социально-экономическая роль (функция) индивида и его правовой статус, частное лицо и гражданин общества. Здесь правовой статус индивида отделен от его социально-экономической роли в гражданском обществе, что превращает его одновременно и в частное лицо и в гражданина общества. Сфера частных интересов, наемного труда и частных прав освобождена от политического контроля. Во главу угла поставлены свобода и естественные способности отдельного индивида как самостоятельной, независимой единицы социального действия.

Лежащий в основе этого подхода индивидуализм развивался наряду с гуманизмом, с идеей человеческой свободы, плюрализмом мнений и убеждений. На первый план выходит самоценность автономного индивида, свобода определять формы и сферы своей деятельности, и прежде всего деятельность в области производства потребительных стоимостей.

И. Кант, разрабатывая проблемы правового государства, вводит понятие моральной автономии личности. Согласно его утверждениям, о правовом порядке можно говорить лишь там, где признается, что общество не зависит от государства и располагает средствами и санкциями, с помощью которых оно может заставить индивида соблюдать общепринятые нравственные нормы. Именно такие институты гражданского общества, как семья, школа, церковь, соседские общины, ассоциации, сообщества и т. п. способны выполнять подобную роль. Это функция именно гражданского общества, а не государства. При этом важно проводить различие: гражданское общество обеспечивает права человека (т. е. социальные права), а правовое государство – права гражданина (т. е. политические права). В совокупности же они обеспечивают права личности, реализуя принцип дополнительности.

Таким образом, свободная личность, ее право на самореализацию выступают в качестве основополагающего условия существования и гражданского общества, и правового государства.

В марксизме идея гражданского общества и правового государства тоже получила свое освещение. У К. Маркса даже есть признание кантовского постулата о разделении государства и гражданского общества и тех функций, которые они выполняют. Маркс вполне правомерно подчеркивал, что не государство создает гражданское общество, а гражданское общество создает государство. В целом положительно оценивая воззрения Гегеля о гражданском обществе и его характеристике, а также отмечая постановку проблемы взаимоотношений этого общества и государства, в работе «К критике гегелевской философии права» Маркс, по сути, отрицал гегелевский тезис о подчиненности гражданского общества государству. Основатель «научного социализма» считал, что гражданское общество имеет преходящий характер в связи с тем, что порождает своего могильщика – пролетариат. Созвучна с этим и известная идея отмирания государства и, соответственно, права. Следуя данной логике, отношения между государством и гражданским обществом, исходящие из принципа их разделения, применительно к будущему теряли всякий смысл. Где нет государства, там нет и правовых отношений (и институтов), как и нет прав.

По Марксу, в царстве свободы не поднимают вопрос о праве на свободу, и, соответственно, будущее коммунистическое общество представлялось не просто без государства, но и без власти. Где отсутствует власть, там никто не нуждается в управлении и, следовательно, теряет смысл само понятие «правление народа», т. е. «демократия». Однако на низшей, переходной ступени допускалась возможность сохранения «государства диктатуры пролетариата»…

В связи с этим было бы целесообразно вспомнить М. Бакунина, как одного из главных оппонентов Маркса. В работе «Государственность и анархия» он подвергает идею К. Маркса о диктатуре пролетариата серьезной аргументированной критике. Многое из сказанного Бакуниным по этому поводу нашло свое подтверждение в XX столетии. Выдающийся теоретик анархизма писал, что «марксисты… утешают мыслью, что эта диктатура будет временная, короткая», но «никакая диктатура не может иметь другой цели, кроме увековечивания себя», и что она «способна породить, воспитать в народе, сносящем ее, только рабство»[94], привычку подчиняться приказам центральной власти. Все это отнюдь не будет способствовать отмиранию государства. Бакунин решительно отворачивается от идеи социалистического государства, резко отвергает «государственный социализм господина Маркса». Более того, теоретически предвосхищая события, он подробно описывает картины перерождения диктатуры пролетариата в диктатуру партии и в классовое общество: «По Марксу, народ не только не должен его (государство. – В. К.) разрушить, напротив, должен укреплять и усилить и в этом виде передать в полное распоряжение своих благодетелей и учителей – начальников коммунистической партии, словом, г. Марксу и его друзьям, которые начнут освобождать его по-своему. Они сосредоточат бразды правления в сильной руке, потому что невежественный народ требует весьма сильного попечения: создадут единый государственный банк, сосредоточивающий все торгово-промышленное, земледельческое и даже научное производство, а массу народа разделят на две армии: промышленную и земледельческую, под непосредственной командой государственных чиновников, которые составят новое привилегированное сословие»[95].

Марксова идея мессианской роли пролетариата была подвержена аргументированной критике и со стороны Н. Бердяева[96]. Он справедливо опровергает утверждение Маркса, что пролетариат должен руководить крестьянством в силу своей большей организованности и лучшего образования. Ведь следуя такой логике, можно сделать заключение о законности господства буржуазии над рабочим классом, поскольку она более цивилизованна и организованна.

Максималист Бакунин отвергает государство, поскольку оно (в любой форме, не только буржуазное) есть отрицание свободы личности. Цель государства – «это высший интерес своего собственного отражения и своего могущества, интерес, перед которым все, что есть человеческого, должно склоняться»[97]. М. Бакунин приходит к выводу, что всякое государство и всякая власть есть зло.

Общее во взглядах К. Маркса и М. Бакунина состоит в том, что они оба считали, что государство отомрет. Только, по Марксу, этому должно было бы предшествовать два исторических этапа: вначале диктатура пролетариата, а затем самоуправление трудящихся – переходная форма к безгосударственному обществу[98]. Бакунин же намеревался покончить с государством на следующий день после революции.

Продолжая и развивая бакунинские идеи, П. А. Кропоткин проводил резкое разграничение между обществом и государством, считая в истории первое – «постоянным», а второе – «случайным»[99]. При этом он полагал, что первоначально в обществе царят всеобщее равенство, солидарность и свобода. Затем они утрачиваются. Возвращение же общества к этим изначальным благам произойдет неизбежно и, следовательно, уничтожение государства будет необходимым. Сущность любого государства – являться тормозом общественного прогресса и орудием эксплуатации[100], а основная и единственная функция государства – угнетение, подавление, эксплуатация внутри страны[101] и экспансия вне ее.