Грань Земли - Адам Тюдор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Макс бешено крутил педалями. А впереди чистота, никого. За спиной слышно громкое, частое дыхание, как и у него самого прямо сейчас, а ещё задорное бренчание звонка. Он обогнал брата!
— Ехууу! Дамииир! Догоняй! — Закричал Макс и обернулся, чтобы показать язык и подмигнуть.
Но что такое? Там тоже никого… Вдруг пальцы Дамира щёлкнули у самого уха.
— Гонщиком тебе не стать! — Воскликнул он и захохотал, так быстро закрутив педалями, что увеличил разрыв вдвое.
Макс выдыхался, смахивал пот с лица и крутил педали теперь всё медленнее и медленнее, и всё больше катился по инерции. Дорога пошла ухабами. Макс петлял, объезжал ямы, кочки и при всём при этом старался не угодить под проезжающие автомобили. Он всё больше отставал. Езда стала неуклюжей, в отличие от Дамира, который мчался аккуратно, быстро и грациозно. Всегда выносливый, ловкий и сильный.
Лыжная база где-то потерялась, и с обеих сторон Макса разглядывали частные домики, каждый по-своему, словно передавая частичку хозяйского духа. Но если с левой стороны за домами шли прочие дома, школа, детский сад, магазинчики, то с правой стороны за линией домов расположились пышные красоты давно не девственного леса.
Макс свернул налево к своей улице и покатил спокойно, не торопясь. Дамира уже и не видно, а выше головы не прыгнешь. И в медленной езде можно найти свою прелесть.
Макс разглядывал детей, играющих перед домами. Пятилетки, семилетки, девятилетки, одни сбились в шумные компании, иные бродят в одиночку с отрешёнными взглядами, направленными на камни и траву. Так и проклёвывается характер. Все они разные, но имеют общий знаменатель — что-то, что дети не могут поделить и потому играют, бегают, кричат, дерутся, брызжут слюной и швыряются камнями, чтобы затем помириться и всё начать сначала.
Макс затормозил перед зелёными воротами, слез с велосипеда и вошёл во двор. Поставил велик в гараж и юркнул на веранду, где снял кроссовки и зашёл домой. В прихожей он разбежался и заскользил по серому паркету прямо в дверной проём, чувствуя запах варёной говядины.
Мама напевала песенку, размешивая и разливая борщ в тарелки, папа нарезал кукурузный хлеб щедрыми кусками, мазал на них арахисовую пасту и добавлял луковые кольца. Рядом сидел Дамир, он крошил зелёный лук, кинзу, петрушку и укроп в пиалу. Отец и сын что-то весело обсуждали. Дамир стряхнул остатки зелени с пальцев и повернулся к Максу.
— О, выпендрёжник, хоть ты и черепаха, но ниндзей тебе точно не стать! Садись, обедать будем! — Задорно воскликнул он.
— Смотрите-ка, учуял что-то вкусненькое и уже тут как тут! — Своим сильным, низким голосом сказал папа.
— Только не забудь вымыть руки после улицы. — Строго произнесла маман. — Суп всё равно горячий, пусть немного охладится.
Макс кивнул и ушёл в ванную, чтобы отдаться во власть воды, жидкого мыла и бумажных полотенец.
Всё семейство уселось за стол, пожелало друг другу приятного аппетита и принялось за еду.
Макс положил возле тарелки четыре куска хлеба вместе с корочкой, накрошил в борщ зелени, добавил сметанки, и всё смешалось в бледно-алый бульончик. Макс опустил к нему голову, подул и попробовал кончиком языка, но обжегся, скривил лицо и отстранился. Пока суп остывал, он забросил в чай ломтик лимона и чайной ложкой выжал сок. Крепко-заваренный, чёрный чай посветлел. Затем Макс взял три куска батона, намазал их шоколадной пастой. А ещё зачерпнул из этажерки конфет, фиников в шоколаде, и сразу же избавился от фантиков, а поверх голых сладостей наломал плитку горького шоколада. И только после этого вернулся к борщу, но прежде, с минуту разглядывал, как в бульоне плавают кусочки мяса, картошки и капусты. Макс только сейчас заметил, что за ним все наблюдают.
— Что?! — Изумился он. — Горячее вредно для желудка! И как вы только это едите?! — Макс начал медленно похлёбывать суп.
Дамир нетерпеливо вздохнул.
— Быстрее, быстрее, быстрее! Нам ещё в огороде поработать надо, да, пап? — Спросил Дамир у папы, и папа одобрительно кивнул. — Доедай уже, я пока пойду переоденусь.
Так он и сделал, а Макс начал быстрыми темпами уничтожать свою порцию. Но не так быстро, как хотелось бы. За это время папа успел наладить в доме всю электрику, осмотреть машину в гараже, принять душ, побриться и уехать на работу, а мама вымыла посуду, поухаживала за цветами и навела в доме порядок.
На кухне уже никого не было, когда Макс вытер рот салфеткой, встал из-за стола и вымыл за собой тарелку с чашкой, затем вытер насухо и убрал. Быстренько переоделся в рабочую одежду, надел калоши и побежал в огород.
Картошка, огурцы, помидоры, капуста, свекла, морковь. Грядки таили опасность для культурных растений. Земля кишела сорняками, готовыми присвоить все витамины и минералы матушки-природы. Самые дерзкие выскочки обвивали одомашненную, изнеженную и приученную к заботе и ласке культуру, душили её. От такого расклада у Макса всегда сжимались и тряслись от негодования кулаки, и он с яростью бросался в прополку.
— Хочешь словить солнечный удар? — Послышался за спиной голос брата.
Макс сидел на корячках, а вокруг горками лежали вырванные сорняки. Голова кружилась и пребывала в болезненной лёгкости.
— Примерь это. — Дамир швырнул кепку, но она пролетела мимо вытянутых рук Макса и упала на голую землю.
Макс надел кепку и почувствовал себя защищённым, хоть и округлая ткань туго сдавливала черепную коробку.
— Спасибо. — Сказал он Дамиру, тот кивнул и достал откуда-то пару стаканов и бутылку кваса.
— Будешь? — На это предложение Макс, требовательно вытянув руки, гуськом направился к скамье, где сидел Дамир.
Бутылка открылась и наполнила стаканы тёмной, шипящей жидкостью. Макс вцепился обеими руками и начал жадно пить, а когда стакан опустел, отложил его, закатил глаза и растянул губы в блаженной улыбке. И так провёл несколько минут, пока брат не окликнул его.
— Ну что, закончим работёнку?
— А то!
Братья вернулись к работе. Пололи, граблили, собирали мусор, подметали, давили колорадских жуков, пересаживали цветы, поливали огурцы и помидоры, срезали лишние листки у капусты, побеги у клубники. Дамир всё показывал Максу, что нужно поливать только тёплой водой и только под корень, чтобы не повредить стебли.
Чуть позже они начали наперегонки колоть дрова и, как правило, у Дамира выходило быстрее и качественнее, а Макс прежде чем расколоть хоть одно полено трижды мазал и затем ещё минуту стучал поленом об землю, пока оно не раскалывалось. Вот вам и ЗУН, с разницей в один год. Дамирова горка колотых дров росла, как тесто на
