Страх перед страхом - Анна Малышева

– Кто?! Кто?!

– Извините, я ищу вашего соседа, – торопливо ответила Татьяна. – Из…

Она взглянула на номер соседней квартиры и назвала его.

– Я не знаю ничего, – откликнулся голос из-за двери.

Женщина даже не могла определить пол говорящего, ясно было только одно – тот очень стар и, по-видимому, одинок, если пришлось самостоятельно подходить к двери.

– Но в той квартире вообще кто-нибудь живет? – громко спросила Татьяна. Она предположила, что у собеседника (или собеседницы) могут быть проблемы со слухом. Неожиданно приоткрылась третья дверь, оттуда показалось женское лицо:

– Вы к кому?

Татьяна обернулась:

– Я ищу ваших соседей. – Она указала на первую дверь. – Там живет сейчас кто-нибудь?

Щель в двери сделалась уже – видимо, ее вопрос насторожил обитательницу квартиры.

– А вам-то что? – спросила та из-за двери.

– Я знаю, что там бывала в гостях моя дочь, – ответила Татьяна. – И я сама там была недавно. Хотелось поговорить с хозяином.

Дверь не закрылась – ее, во всяком случае, слушали. Потом послышался настороженный голос:

– А вы поднимитесь на четвертый этаж, там вам скажут.

Она назвала номер квартиры и уже собралась было запереться, но Татьяна ее остановила:

– Извините, вы говорите о родителях Жени?

Дверь наконец распахнулась. На пороге стояла полная женщина в старом спортивном костюме, голова была туго повязана косынкой с потеками известки. Руки женщины тоже были запачканы побелкой – видно, она занималась ремонтом.

– Ну да, о них. Только они, наверное, на работе, – уже более общительно сообщила она.

– Я и не собиралась к ним идти. – Татьяна неуверенно посмотрела на лестницу, ведущую на четвертый этаж. – Боюсь, они мне ничего бы не сказали. Я их уже спрашивала об этой квартире, а они сказали, что там никто не живет.

Женщина нерешительно оглядела ее и вдруг распахнула дверь пошире:

– Зайдите.

Татьяна с радостью последовала приглашению. Спиной она чувствовала, что старичок (или старушка) напряженно ожидает развязки за своей дверью. С тех пор, как появилась другая соседка, тот не издал ни звука.

В квартире в самом деле происходил ремонт. Всюду стояли банки с краской, тазики с разведенным и уже загустевшим обойным клеем. К подметкам немедленно прилипли обрезки обоев. Хозяйка провела Татьяну в большую комнату, где из мебели оставался только громоздкий, рассохшийся буфет и несколько табуретов. Смахнув с одного из них пыль, она пригласила гостью сесть:

– Только осторожно, сзади вас только что оштукатурено.

Татьяна испуганно отодвинулась подальше от стены. Женщина испытующе оглядела ее и, уже не сдерживая любопытства, горячо спросила:

– А вы им кем приходитесь? В смысле – Будановым?

Буданова – это была фамилия Жени. Татьяна секунду поколебалась, рассказывать ли что-то этой женщине. В конце концов, ту могло грызть простое любопытство, а поможет ли она чем-нибудь… Но она преодолела свою нерешительность – в конце концов, эта хотя бы согласилась с ней разговаривать.

– Буданова Женя – бывшая одноклассница моей дочери, – пояснила она. – Мою дочку звали Ирой… Может, вы ее даже видели, если она бывала тут…

– Ну, где тут вспомнить…

– Такая рыженькая, глаза голубые, небольшого роста, – машинально напомнила Татьяна.

Та вдруг замерла, а потом медленно сложила перед грудью руки – в каком-то молитвенном жесте:

– Это вы не про ту девушку, которую сбило машиной?!

У Татьяны замерло сердце, и она с трудом выговорила:

– Именно о ней.

– Вы ее мать! – воскликнула женщина, глядя на Татьяну со странным выражением – смесь ужаса и недоверия. Потом огляделась по сторонам, заметила на подоконнике большую банку пива, взяла ее и предложила гостье: – Не хотите? Я принесу стакан.

Татьяна вежливо отказалась, и тогда женщина откупорила банку и сделала несколько жадных глотков. Под батареей Татьяна заметила еще несколько подобных банок – уже пустых. Хозяйка представилась:

– Алина.

– Татьяна… Так вы знали мою дочь?

– Да нет, но я видела, как все это случилось… – Алина со вздохом придвинула табурет, уселась и снова припала к банке. Облизав губы, она сочувственно добавила: – Впервые в жизни я видела, как человека сбивает машина. Очень страшно… Уж вы простите… – Она заметила, как передернулась Татьяна, и сочувственно заметила: – Ой, я вам так соболезную… У меня у самой двое дочек, и все время приходится за них переживать. Квартира-то не моя, тут живет моя старшая с мужем и детьми. Сейчас они на дачу уехали, а я вот ремонт делаю. – И добавила: – Я же профессиональный строитель, правда, инженер… Но все умею сама – и плитку класть, и белить, и обои клею в одиночку… Могу и с паркетом управиться. А зять ни черта не может.

Татьяна кивнула:

– Это часто случается… Так вы тут постоянно не проживаете?

– Нет, только изредка, когда им внуков не с кем оставить. Я даже и сейчас тут не всегда ночую. Воды горячей как раз нет, так что я езжу спать домой. Там хоть помыться можно.

– Значит, вы Иру тут не видели…

Алина покачала головой и взболтала в банке оставшееся пиво:

– Нет, не видела. Но когда это с ней случилось, я как раз шла сюда, чтобы с утра заняться потолками… Ну, разумеется, остановилась… Как мимо такого пройдешь? Я даже думала, что можно еще помочь девушке, только…

Она опустила глаза и одним глотком допила все, что осталось в банке. Достала сигареты, предложила Татьяне. Та машинально закурила вместе с ней.

– Ужасно все это, – пробормотала Алина. – У меня младшая дочка – примерно в том же возрасте. У меня прямо сердце заболело, когда я увидела… А потом рядом люди собрались и кто-то из здешних сказал: «Так это Женина подружка, вы поглядите!» Я-то вашу дочку видела впервые, но им лучше знать, они-то здесь постоянно живут.

– А кто сказал?

– Не знаю, не вглядывалась. Так, краем уха расслышала, и все. А потом пошла сюда, только в то утро у меня дела не пошли. Все время стояла перед глазами эта сцена. Я только выпила чаю и уехала сразу после полудня.

– А почему вы подумали, что речь именно о Жене Будановой?

Та пожала плечами:

– Да как-то сразу поняла… А о ком еще? Дело было прямо напротив дома, а Женя тут вроде одна. А если не одна – то в этом возрасте тут девушек больше нет… Дом-то старый, ну и жильцы соответствующие. Тут куда не посмотри – сплошное старичье живет. На площадке, рядом – бабка одинокая, в преогромной квартире. Мается там, бедная, все у нее давно обвалилось – штукатурка, обои отвисли, краны текут… Я к ней иногда забегаю, помочь… Я и с сантехникой умею обращаться, – с гордостью добавила она, видимо, не сумев удержаться от хвастовства.