В месте здесь - Александр Михайлович Уланов

РЫЖАЯ ГЛАВА

– Уважаемая Рысь! Прогулки вне города – да, между скал и между озёр, или под соснами – а можно по берегу моря во Владивостоке, рядом с морскими звездами и морскими ежами – но можно и в городе – модерн на ночных улицах, поднятые питерские мосты – а есть ещё всякие странные места вроде корабельного кладбища. Словари Павича, Александрия Лоренса Даррелла, рай, который красный колышек, у Андрея Левкина… Но, наверное, это не изыски, а среда существования, Маринину или Льва Толстого я читать уже не смогу. Внутренняя свобода, отсутствие предрассудков, умение признавать ошибки – хорошо это всё – но редко – а интересно было бы тебя увидеть – пусть сейчас и зима, которую я тоже не люблю. Оставаться человеком, наверное, только и можно, постоянно меняясь. Как начнешь себя всерьёз принимать, тут тебе и конец («Если я буду пасти народы, задуши меня немедленно, Анечка», – говорил Гумилев Ахматовой). И хорошо встретить человека, который эту лёгкость и открытость держит. А на потолке у меня звёздное небо – приходи смотреть! а прошлым летом очень повезло, и плавал в Японском море во Владивостоке, в Желтом в Даляне, в реке Сунхуацзян, озере Тайху и еще в Атлантике на Лонг-Айленде – и остался без лесной клубники и ежевики. Но это всё работы, работы, а так просто можно к владимирским соборам или на крымские скалы, только в палатке, подальше от тюленье-курортного лежбища.

– Здравствуйте, уважаемый Морской Камень! Обточила Вас вода или ещё нет? А какой Вы формы? Геологической породы? Стало быть, имею честь говорить с критиком? Критики – страшные люди, с ними надо держать язык за зубами, посему буду краткой, пока не смогу убедиться в Вашей благосклонности. Ваш личный кусочек звёздного неба непременно приду посмотреть, как только закончится период спячки. А он, как Вы можете догадаться, подходит к своему логическому завершению. На улице – весна полнейшая! Даже жить хочется!

– А какой формы кисточки на Ваших ушах и рисуете ли Вы ими что-нибудь? (слово Вы – большое и тяжёлое – затем ли пишут, чтобы из него вы-бираться?) Как может камень сам определить свою форму и породу? и море – не зеркало. (Конгломерат? Куча всего. Некоторые кусочки отламываются, зато прирастают ракушки, морские жёлуди, так что форма неправильная.) И почему критик? просто хорошо устроился – читаю книги, и за это мне что-то платят. Но это тоже – только часть всяких занятий. А как можно убедиться в благосклонности на расстоянии? и не скучно ли с ней, с благосклонностью-то? Зима – холодная и мраклая, но зачем спячка? Дома – с хорошим человеком или с хорошей книгой, или и с тем и с другим (я ещё приспособился сбегать в Китай – там не теплее и не светлее, но работы столько, что не до зимы). А март – прозрачный, промытый. Холодные капли на шкуру, за шиворот – а? Вы – Вы – мягкая? Зубастая? (Ну да, язык за зубами держите) Притаившаяся?

– Здравствуй, Камушек! Своими кисточками я не рисую, предпочитаю рисовать тушью и фотографировать, а кисточки – так, для украшения, ну, и для контакта с сородичами. Я смотрю, ты однозначных определений не любишь. Я тоже. А из какого ты моря-океана, Камень неправильной формы? Зиму я люблю вообще-то. Она вносит в мою жизнь морозную свежесть (тьфу-ты! Ни слова нельзя уже сказать без навязчивых ассоциаций с рекламой!) и сосредоточенность на внутреннем мире, и именно благодаря ей весна воспринимается с такой нетерпеливой радостью, а внешний мир – с бесконечным интересом. А ещё именно зимой хочется проводить время в домашнем уюте и тепле, поэтому хорошие люди и книги только приветствуются. Рыси не впадают в спячку! Приносим извинения за допущенную в предыдущем номере ошибку! Они всё время проводят в охоте за новыми впечатлениями.

– Благосклонность – я почему-то подумал про литературные и так далее пристрастия – ты не обязана любить то, что и я, и наоборот – а из полного согласия вообще много не выжмешь. Но интернетное общение для меня хромоного – оно до благосклонности не дотягивается – я не сетевой человек. Камень скорее черноморско-коктебельско-карадагский, там полно всего намешано, греки, киммерийцы, генуэзцы. Жёлтое море со звездами, ежами и гребешками с тарелку величиной интересное, но не свое, а Атлантика большая слишком. А что, сосредоточенность на внутреннем мире у тебя только зимой? и рысь таится, но потом очень даже выпрыгнет – за впечатлением. Музыка у меня пятнами – ты пятнистая, поймешь – орган, Яна Дягилева (и ее развития вроде «Рады и Терновника»), психоделика всякая, или опера Карла Орфа на стихи Катулла, голоса дельфинов, а чаще тишина. Скорее не слушающий, а смотрящий. Музыка – чистая эмоция. Ты лежишь, а её в тебя вливают бочками. Визуальное все же требует некоторого усилия, движения сквозь кожуру. По музеям болтаюсь, модерн люблю, готику, из поездок альбомы привожу – из последнего Нью-Йорка килограммов пятнадцать, от Древнего Египта до Оскара Кокошки.

– Вот, совсем человеком стал, очень приятно. Я тоже скоро от своей пятнистой шкурки избавлюсь – на улице уже значительно теплее. Совершенно согласна с тобой – слишком большая похожесть и согласие не очень хороши. Вообще, на чём основываются отношения между людьми? Почему им друг с другом интересно бывает? Я вот ответить не могу. Сосредоточенность на внутреннем мире у меня круглый год! И я не считаю это положительным фактом, так как эти рефлексии иногда заводят совершенно не туда. И как ты думаешь, большое ли это удовольствие – с таким замкнутым человеком общаться? Остаётся только удивляться терпению окружающих. В Крыму такие рыси, как я, не водятся. Я бы предпочла леса и горы американского Юго-Запада. Хотя и в России хорошо, тогда уж лучше – в тайгу. Полное уединение. А если бы я была морским камнем, я бы выбрала берег Тихого океана, чтобы было как можно больше свободного пространства, а то Чёрное море зажато внутри материка, так и до клаустрофобии недалеко.

– Внутренней рыси – внутреннюю свободу. Что адекватно – это очень сложный вопрос. Можно и адекватно, но скучно до сведения скул, тогда уж лучше не надо. И я думаю, что со всеми интересными людьми трудно общаться, и все они нуждаются в одиночестве и самозамыкании (обратное неверно, конечно; вот у меня характер совершенно не подарочный, но из этого вовсе не следует, что я интересный). А где ты в Америке была –