Космические скитальцы - Джон Иствуд

Но этот жаркий августовский день накрепко врезался в его память. День, который изменил всю его жизнь.

Руководство Вест-Пойнта отличалось крайним консерватизмом. Здесь учили по старинке — больше половины учебного времени курсанты проводили в душных аудиториях, слушая очередного специалиста по военной науке.

Вот и сегодня Хью уже битых два часа клевал носом в парту, когда дверь в аудиторию открылась, и вошел полковник Смит, ректор Академии, а за ним — нет, это был не сон — генерал Карпентьер!

Встав за кафедру, генерал сделал всем знак садиться, поправил начищенную медную бляху на поясе, обвел медленным проницательным взглядом оторопевшие лица курсантов и спокойным, низким с хрипотцой голосом начал:

— Господа курсанты! Я оставил все дела в Совете Обороны и явился сюда для того, чтобы сообщить вам дело государственной важности.

На планете Канката — враги. Требуются добровольцы.

Неужели Хью мог удержаться? Он был одним из тех пятерых, которых отобрала комиссия, и уже через неделю летел на Канкату.

Перед отлетом генерал Карпентьер собрал курсантов и сказал только несколько слов:

— В колледжах и даже академии вам не раз говорили о гуманности. Теперь забудьте это слово навсегда. Никакой жалости к врагам.

Трудно было только в первый раз. Перерезанное горло пожилого негра исторгло из себя такое количество крови, что Хью потом не мог прикоснуться к своей одежде, чтобы его не стошнило. А дальше пошло легче. С утра рейд, вечером — карты до одурения. За месяц Канката была очищена от врагов. Правда, среди них были старики, женщины и даже дети, но Хью точно помнил — никакой жалости к врагам.

Уже потом он узнал, что враги были переселенцами с Земли. Но это уже не имело значения — он был ветераном и орденоносцем. Одна беда — он полюбил кровь. Особенно женскую.

СБ СС долго закрывало глаза на его безобразия. Но когда он изнасиловал и расчленил десятилетнюю внучку самого генерала Карпентьера, его, Хьюго, осудили на бессрочный пожизененный срок.

Это оказалось шоком для бывшего курсанта.

— Вы же сказали сами — никакой гуманности! — закричал он на суде генералу. — Вы же сами учили!

Но генерал даже не повернулся в его сторону.

— Господин полковник, — раздался по селекторной связи голос директора базы. — Ваш корабль будет отремонтирован в течение тридцати шести часов.

— Вот так-то лучше, — самодовольно улыбнулся Лупино. — Но на Канкату мы не полетим. Сол отправится совсем в другую сторону… Он будет искать Землю-двойника.

На следующий день капитан R-P-20 почувствовал за собой слежку. Это было странно в замкнутом пространстве крейсера — никуда отсюда уйти было нельзя. Но кто-то неотрывно наблюдал за ним день и ночь. Впрочем, капитан тоже не терял времени даром.

Он вызвал к себе Зебру, штурмана и двоих верных людей, заперся с ними в командном пункте и сказал:

— Нам придется избавиться от большей части экипажа.

Штурман нервно переглотнул:

— Вы хотите сказать?..

— Я хочу сделать. Хватит болтовни. Ты и ты, — он ткнул пальцем в Зебру и штурмана, — загоните завтра всех остальных в четвертый и пятый отсеки. Предлог найдите сами. Ровно в девять ноль-ноль вы должны покинуть эти отсеки.

— И что случится потом? — осторожно спросила Зебра.

— Потом у нас будет больше кислорода, — улыбнулся капитан. Шрам его в этот момент зловеще изогнулся кривой саблей.

— Я отстыкую эти отсеки, — пояснил капитан. — Здесь, здесь и здесь я заложил небольшие заряды. — Капитан показал на плане корабля места будущих взрывов. — Операция пройдет безболезненно.

— И они?.. — штурман снова нервно сглотнул. — Они погибнут?

— Все мы когда-нибудь погибнем, не так ли? — философски заметил капитан. — А теперь все по местам. Эти ублюдки ни о чем не должны догадаться. Они и так следят за мной… Чуют, сволочи…

— Капитан. — Зебра поднялась со своего места. — Означает ли это, что мы поделим нашу будущую добычу — я имею в виду старика с его «машиной времени» — поровну?

— Это значит, что ты задаешь слишком много вопросов, — прошипел капитан. — Вы собрались делить то, о чем даже понятия не имеете? Радуйтесь, что я просто оставлю вам жизнь.

— Я так не согла… — начал было один из пиратов, но договорить он не успел. Лазерный луч снес ему голову, как будто лезвием срезали болезненный мозоль. Какое-то мгновение срезанная голова еще держалась на плечах, еще пялилась на капитана бешено раскрытыми глазами, а потом с ужасающим стуком свалилась на пол.

— Еще вопросы есть? — спросил капитан. Никто так и не заметил, когда он выстрелил.

— Нет, вопросов больше нет, — сказал штурман. В горле у него окончательно пересохло.

— Тогда марш за работу. Кстати, как там ремонт.

— Ремонт будет закончен завтра к семи утра, — сказал штурман.

— Вот и отлично.

Перенос оружия на техническую базу занял всего сутки. Работа кипела, со Службой безопасности спорить никто не хотел.

Когда командир провел проверку арсеналов и остался доволен, он перенес на техничку свои секретные карты, радарные усилители, пожелал инженерам счастливой дороги и отстыковался.

Компьютер принял команду — курс на Канкату-2, взревели поворотные двигатели, разогреваясь, завыл реактор, распахнулись фотонные ускорители и корабль начал разгон.

И тут командира ждало первое разочарование — предельная скорость технички была так мала, что ни о какой серьезной погоне не могло быть и речи.

— На кой черт здесь такие мощные установки?! — бушевал командир. — Они что, для красоты здесь поставлены.

Он запросил компьютер об общей мощности корабля и получил такую цифру, что разозлился еще больше.

— Да с такой мощностью можно гонять со скоростью света! Чего ж она тащится, эта жестянка.

Он задавал кораблю разные команды, но тот разгоняться не хотел никак. Все гудело, выло, бесновалось в ходовых отсеках корабля, но летел он еле-еле.

— Ничего не понимаю. Куда девается энергия? Ну, если это техники тут мне наваляли, я их сотру в порошок!

Но все объяснялось проще. Техническая база действительно обладала огромной мощностью. Ее хватило бы, наверное, чтобы отбуксировать в любую точку галактики даже небольшую планету.

Но скоростных качеств у нее не было напрочь. Это был тягач, а не экспресс.

Когда командир понял свою ошибку, возвращаться было поздно. Это заняло бы уйму времени, да еще и не известно, чем бы кончилось. Ведь за новым штурмовичком лететь и лететь.

— Будем продолжать полет! — подумав, решил он. — Нашей скорости хватит, чтобы достать беглецов на подлете к Канкате. Да, это произойдет не так быстро. Но это все равно произойдет.

И в этот момент его ждало второе разочарование — «Гарбич-2» с экранов радара исчез.

В пять утра капитан R-P-20 вместе со штурманом и верным телохранителем отправились проверить ход работ.

На всякий случай капитан держал наготове два бластера и парализатор. Впрочем, был у него в кармане и маленький пультик, который взорвет корабль к чертовой матери, если только капитан поймет, что проиграл. Но это было на крайний случай. Проигрывать капитан не собирался.

Работы близились к завершению. Отрезанную часть корабля изолировали, заварили трещины и пробоины. Перенесли кабели и оставшееся оружие на другой борт. Теперь шли страховочные работы. С приборами, Напоминающими древние миноискатели, пираты обследовали каждый миллиметр швов и стен. Если при разгоне корабля в обшивке окажется отверстие величиной в одну миллионною микрона, крейсер просто разорвет на части.

— Все идет хорошо, кэп, — угрюмо отрапортовал хромой бородатый верзила. — К семи закончим.

— Отлично. Мы еще повоюем, а, ребята? — призывно сказал капитан.

Гробовое молчание было ему ответом. Он словно чувствовал, как его пронзают десятки ненавидящих глаз.

— В девять часов мы отпразднуем это событие, — все так же весело сказал капитан. — Надеюсь, все соберутся в четвертом и пятом отсеках? Я разрешаю сегодня спиртные напитки в неограниченном количестве!

Пираты слегка повеселели, хотя ледок еще до конца не растаял.

Капитан вернулся на пульт. Включил контрольный сканер и проверил готовность зарядов. Все было на месте. Пластиковые шашки только ждали короткого электрического заряда, чтобы разрубить силой взрыва крепеж и отстыковать два огромных отсека.

Что будет дальше с людьми, которые соберутся на праздник, капитан старался не думать. Но вот уж тут совесть его не мучила. По этим ублюдкам давно плачут тюрьмы и бесконечные пожизненные сроки. А кое-кого исключительная мера наказания — аннигиляционный распыл.

К семи утра работы были закончены. Капитан сам проверил функционирование — норма.

— На два слова, кэп, — заглянула в рубку мордочка Зебры.