Магия убийства - Лариса Соболева

— Да, — ответил за Нику Валдис. — И оба работают по убийствам, о которых вы говорили.

— Почему оба? — недоверчиво спросил старик.

— Так ведь целых пять убитых со змеями, их объединили в одно дело, но расследуют два следователя, потому что объем работы большой. Вы, кажется, не верите мне. У вас, как я понял, есть осведомитель, позвоните ему, он скажет, кто работает по пяти убийствам.

Бамба принес удостоверения, старик внимательно, сличая фотографии, как на таможне, изучил их, после чего повернулся к своему мальчику на побегушках, однако голос на него не повысил:

— Ты что, падла, сделал? Следаков зачем притаранил?

— Так на них же не написано, кто они, — развел тот руками.

Временной интервал, когда пахан обдумывал положение, из которого выходить надо ему и только ему, Валдис тоже потратил на решение проблемы. То, что он согласится найти убийцу и отдать пахану, — это само собой. Сейчас главное — выйти отсюда живыми и невредимыми всем троим, потом видно будет, что да как делать. Но в какие условия загонит его пахан? Видно же — он тертый калач, умный, а так глупо влип, выкрав следователей. Это и есть та случайность, которая может стать роковой для него.

— Отсюда выйдет один из вас, — сказал старик. — Ты.

Итак, пахан не захотел извиниться и отпустить всех, взяв с него обещание найти убийцу. Бесстрашный какой! У Валдиса все внутри опустилось, теперь придется упрямиться, а это не понравится пахану, реакция его непредсказуема…

— Тогда и я останусь, — твердо сказал он. — И делайте, что хотите.

— Торгуешься? — бесстрастно произнес старик, но его нижние веки задергались, выдавая гнев.

— Да, — ответил Валдис.

Бывают ситуации, когда надо мужественно сказать «нет», несмотря ни на что. Его «да» как раз и стало тем «нет», которое не дает сильному упиваться своей властью. Но после этого либо со щитом окажешься, либо на щите.

— Ты мне нравишься. — Но губы старик скривил так, будто проглотил несвежий продукт и у него изжога. — Хорошо, я отпускаю и парня…

— Отпустите всех, — потребовал Валдис. — Мы гарантируем, что никто не узнает, что с нами случилось…

— Плевать мне на твои гарантии, — перебил его старик, потом подбородком указал на Нику: — За нее вы упакуете убийцу и передадите его лично мне в руки.

Вдруг Платон, до этого предоставивший право вести переговоры Валдису, почувствовав, что старик закипает, вступил в диалог:

— Не спорь, Валдис, у меня тоже есть предложение. Отпустите с ним Нику. Она следствие знает лучше меня, будет ему полезней. Я ведь новичок, работаю в прокуратуре всего четыре месяца, можете проверить. А она больше года.

Валдис метнул в него гневные молнии, мол, какого черта влез, но слово было сказано и услышано.

— Жидковата ваша девушка для следователя, — усмехнулся старик.

— Господин Ленин внешне был тоже жидковат, а устроил революцию, — возразил Платон. — Поверьте, они постараются сделать все, чтобы обменять меня на убийцу.

— Благородно, — одобрительно сказал старик, потирая подбородок костлявыми пальцами, но было непонятно, восхищен он или издевается. — Дружба, самопожертвование, преданность… и все бесплатно. Уважаю. А мне за эти качества приходится платить, много платить. Что ж, я готов пойти на сделку, останется он один, но предупреждаю: если вы не отдадите мне убийцу, ваш друг исчезнет с лица земли, исчезать будет долго и мучительно. Это последнее мое слово.

— Мы согласны, — сказал Платон.

Но старику было мало его согласия, он выжидающе уставился на Валдиса, тот, опустив голову, сказал то, что он хотел услышать:

— Да.

— Отлично. Второе предупреждение: никто не должен знать о нашем сговоре.

— Да, — коротко бросил Валдис.

— Помните, жизнь вашего друга в ваших руках.

— Да, — как заведенный, ответил Валдис.

— Верните им вещи, — приказал старик.

— Вы сами подозреваете кого-нибудь? — спросил Валдис.

— Если бы я подозревал, мы бы сейчас не беседовали. Но я и мои люди тоже будем вести поиски. Советую вам опередить нас.

— Мы сможем связываться с Платоном?

— Нет. Правила есть правила. А с тобой будет связываться Бамба.

— Еще вопрос: мы не установили личности двух убитых, которых нашли на берегу протоки, всего их было трое. Кто они? Их имена?

— Ты опер? Вот и выясняй, что тебе нужно, а мне нужен убийца.

Валдис скрипнул зубами, да ничего не поделаешь. Принесли сумочку Ники и спортивную сумку Валдиса. По требованию старика они проверили, все ли цело, после этого получили разрешение проститься с Платоном, подошли к нему.

— Я вытащу тебя, — пообещал Валдис.

— Верю, — сказал тот.

Они не были друзьями, но обнялись. Ника, потупив полные слез глаза, коснулась лбом плеча Платона, он шепнул:

— Ну, теперь приобретай опыт сама.

Валдису и Нике завязали глаза, провели по длинным коридорам, вывели из дома и посадили в машину. Сначала Валдис сосредоточил внимание и пытался определить вслепую, откуда их вывозят. Он считал повороты, запоминал, в какую сторону они сделаны, вычислял примерный отрезок времени после поворотов, когда ехали прямо, определил по шуму моторов, что они уже в городе. Но джип не останавливался, кружил по городу, Валдис сбился, так прошло часа два. Наконец затормозили, они услышали приказ:

— Выходите.

Вышли. Взвизгнули колеса, послышался звук удаляющегося мотора, Валдис сорвал с глаз повязку. Джип быстро превращался в точку, номер невозможно было увидеть. Валдис подбоченился, зло сплюнул и огляделся. Ровная дорога в одну и в другую сторону, по бокам лесопосадки, за ними поля, рощи и ни одной машины.

— Где мы? — спросила Ника, озираясь.

— А черт его знает. Звони.

— Кому?

— Кому-нибудь. Зампрокурора набери.

Ника выполнила просьбу, Владимир Васильевич взял трубку.

— Это Ника, мы…

— И где это вы шляетесь, любезная? — раздался ор.

— С вами будет говорить Валдис. — И протянула ему трубку, добавив шепотом: — Я не терплю, когда на меня орут.

— Алло, Владимир Васильевич, это Валдис. У нас ЧП, но об этом при встрече, дело очень серьезное. Нам нужна машина.

— Где вы?

— Где-то за городом.

— Как это — где-то? — прорычал зам.

— А вот так! — рявкнул и Валдис. — Нас вывезли за город и бросили. Стоим на асфальтированной дороге. Здесь пусто.

Очевидно, зам сообразил, что случилось нечто непредвиденное и нехорошее, и смягчил тон:

— В город ведут пять дорог, две из них оживленные трассы. Ты можешь определить, в какой вы стороне?

— Попробую… Значит, они везли нас через город, потом развернулись и поехали назад… Так… — Он поднял глаза к небу, определил по солнцу, где восток-запад. — Это дорога, которая ведет в город с северо-востока.

— Не отключайся, я по карте посмотрю, может, понадобятся еще ориентиры…

— Ориентиров нет. То есть обычные, какие встречаются за городом.

— Валдис, ждите, сейчас пошлю за вами машину.

Гитис отдал Нике мобилу, вздохнул:

— Ну? Идем судьбе навстречу?

— А что мы будем врать нашему Ротвейлеру, как здесь очутились?

— Слушай меня, я сделаю все правильно. Как ты зама назвала? Ротвейлером? Ха-ха-ха…

— Как ты можешь смеяться? Мы оставили Платона в заложниках… А вдруг не справимся? Я же толком ничего не умею.

— Не кисни. И шагай бодрей, а не плетись.

— Ой, я позвоню родителям!

— Звони, — разрешил он, не прекращая движения.

А путь был длинный. Впереди дорога, сзади дорога, и никого…

Илона положила трубку, подняла глаза на Мирона Демьяновича, который только что приехал из командировки, принял душ и вынимал из чемодана вещи. Заметив выражение растерянности на лице Илоны, поинтересовался:

— Надеюсь, не слишком плохие новости?

— Плохие, — сказала она. — Звонила Колесо Обозрения… Кривуна застрелили ночью.

— Что?! — Мирон Демьянович сел на кровать, потер ладонью грудь. — Где застрелили?

— В машине. На улице Островского.

— Ночью? В какое время?

— Она не сказала. Рыдала…

— Черт! Теперь всех затаскают.

— Ты-то чего всполошился? Тебя же не было в городе. Ну, сходишь разок в прокуратуру, ничего страшного.

— Времени жаль.

Он задумался, положив руки на колени и опустив голову, — без сомнения, новость выбила его из привычного состояния самодовольства. Наблюдая за ним, Илона переносила вещи из чемодана в гардероб, что-то бросала в корзину для стирки, а он так и сидел. Она подсела к нему, положила подбородок на его плечо:

— Мирон, ты сильно расстроен? Кривун не был тебе другом, ты сам говорил, что он редкий негодяй, но свое негодяйство считал достоинством. Раз его застрелили, значит, он много сделал для этого. Люди вроде Кривуна считают, что им все дозволено, и почему-то не думают, что кто-то тоже захочет занять его место и в первую очередь рассчитается с ним. Не печалься.