Арабо-израильские войны - Алексей Смирнов

Одновременно в канцелярию премьер-министра был вызван молодой, но очень проницательтный журналист ведущей столичной газеты "Аль-ахрам" Мохаммед Хейкал. Он только что совершил поездку в Палестину и опубликовал серию "дорожных репортажей". Из них, помимо чисто этнографических описаний, думающий читатель мог узнать, что евреи представляют собой мужественного, умного и изобретательного противника, они хорошо организованы, сплочены единой идеей, поставили себе на службу все новинки технической мысли того времени и т.п. В канцелярии премьера журналисту Хейкалу настоятельно рекомендовали кардинально изменить тон его статей, чтобы не подрывать морально-политическое настроение нации накануне решающих событий. И последний штрих. Где-то в это же время у одного из братьев Диб, упомянутых в Главе без номера, раздался телефонный звонок. Звонил знакомый офицер египетского генерального штаба. Он попросил Диба срочно разыскать и при первой возможности переправить ему в Каир не меньше пятидесяти экземпляров карт с указанием дорожной сети Палестины.

Иначе египетская армия и не знала бы, по какой дороге ей триумфально маршировать на Тель-Авив. (Отдадим должное этому египетскому офицеру просьба его была очень своевременной, хуже, если бы этот вопрос возник в самый последний момент.)

* * *

Итоги апрельской конференции Лиги были широко обнародованы в арабском мире. Твердое обещание вступить в войну и покончить с сионистами гальванизировало действия "Воинов джихада", и в промежутке с 15 до 20 апреля операция "Нахсон" сошла на нет. Кастель наконец-то был оставлен, и к 21 апреля бригада "Харель" была выведена из Баб-эль-Уэда. Она понесла достаточно серьезные потери, особенно в период 3-8 апреля, да и солдаты просто-напросто устали, гоняясь в пешем строю за арабскими снайперами и лазутчиками по горным склонам в секторе Хулда - Латрун - Бейт Джиз - Кирьят Анавим. Ведь вертолетов тогда у них не было, точно так же как и БТР с БРДМами. Но была и еще одна причина для такого решения военного руководства: с грифом Top secret поступили агентурные данные, что англичане планируют вывести свои войска с ряда объектов досрочно. Поэтому резервы потребовались в другом месте.

Три автомобильных конвоя были проведены в Иерусалим, начиная с 6 апреля, четвертый и последний вышел из Кфар Билу утром 20 апреля. В нем насчитывалось почти 300 грузовиков. Его арьергард уже был атакован в обычной манере, 6 грузовиков сожжены, а троих убитых и 30 человек раненых евреи сумели забрать с собой в Иерусалим.

Дов Джозеф лично встречал каждый подходящий конвой, делая записи в своем рабочем блокноте. Итог был следующим: 1800 тонн продовольствия за все четыре конвоя, что составляло всего лишь половину потребности в 3500 тонн, необходимых, чтобы город мог выдержать двухмесячную осаду.

Ночью 21 апреля он еще продолжал обрабатывать свои записи, а в это время арабы под наблюдением Эмиля Гори вновь начали громоздить громадные валуны поперек автомобильной дороги.

Иерусалим вновь был в осаде.

* * *

Вторая половина апреля стала свидетелем массового исхода арабов со своих земель. В соседних арабских странах образовалась проблема лагерей палестинских беженцев. Многие из них существуют уже 50 с лишним лет, и в них уже выросло третье поколение изгнанников с родной земли. Все происходившее стало предметом оживленной полемики у израильтян и арабов, причем с участием посредников и миротворцев ООН, мировой прессы и т.д.

На тот момент многие палестинцы были убеждены, что только присутствие британских войск удерживает евреев от тотальной атаки на их владения, и поэтому лучше убраться оттуда, пока еще есть время. Решающее воздействие оказал действительно трагический эпизод с резней мирных жителей в деревне Деир Яссин (хотя израильская сторона продолжала утверждать, что это было непреднамеренное, случайное стечение обстоятельств, и даже принесла свои извинения).

В первую очередь стали уезжать влиятельные уважаемые лица. Дело кончилось тем, что накануне 14 мая в самом Иерусалиме осталось только два действующих члена Высшего арабского комитета. Это были два почтенных старца, люди безусловно мужественные, но бессильные.

Глядя на своих руководителей, стали массово уезжать и рядовые палестинцы с семьями. При этом подразумевалось, что они всего лишь освобождают пути для скорого подхода наступающих арабских армий, и не пройдет и 8... 11... 14... 20 дней, как они вернутся обратно.

Израильские полемисты, как правило, утверждали, что слухи о таинственных телефонных звонках в квартиры арабов со словами "Убирайтесь, пока целы!", о черных метках в виде шестиконечных звезд, нарисованных углем на дверях понравившихся им арабских квартир, - это все чушь. Наоборот, они побуждали арабов остаться и жить "в мире и согласии".

И вообще, "человек, который считает себя патриотом и который любит свою землю, не бежит с нее, он остается и защищает ее". Видно, не нам судить, сколько здесь правды и сколько простого лукавства.

В свою очередь, европейские авторы часто вспоминают, как ровно за восемь лет до описываемых событий, в мае 1940 года, толпы французских и бельгийских беженцев запрудили дороги перед наступающими германскими армиями. Если образованные европейцы поддались такой панике и психозу, то что же можно было ожидать от арабских масс, гораздо менее развитых и часто вообще неграмотных?

Вопрос такой запутанный, что на страницах данного тома нам его просто не распутать. Да мы и не ставим эту цель, а просто рассказываем о развитии событий. 18 апреля евреи заняли Тибериаду - древнюю столицу римских наместников на землях Палестины. Не прошло и недели, как в результате 24-часового сражения они заняли крупный портовый город Хайфа. В это же время был взят и другой важный порт - Яффа, который фактически стоял в городской черте Тель-Авива. По приказу из Лондона английские войска вновь вошли в него, чтобы вернуть этот порт арабам. Оказалось - его некому возвращать, так как из 70 тысяч арабского населения бежало 65.

Но не все так гладко проходило и для израильской стороны. К этому времени Давид Шалтиель уже неоднократно обращался к Бен-Гуриону с посланиями о необходимости эвакуировать близлежащие киббуцы. Постепенно лидер сионистов пришел к выводу, что последний утратил свои боевые качества, а его воля ослабла. В результате Шалтиель был освобожден со своего поста, а на его место назначен ветеран "Хаганы" Ицхак Садех.

Новый командующий решил, естественно, отличиться и предложил провести операцию "Джебусси". Джебусси - это древнее название деревни, которая еще четыре тысячи лет назад стояла на месте нынешнего Иерусалима и принадлежала одному семитскому племени.

Операция "Джебусси", которую Ицхак Садех планировал как своего рода маленький еврейский "блицкриг", началась с двойного провала. Попытка захватить доминирующие высоты Неби Самюэль (запомните это название) на северо-запад от города закончилась неожиданным и обидным разгромом роты "палмахников"; причем сразу погибло 35 человек, а высоты остались в арабских руках.

Атака на квартал Шейх Джерра увенчалась не менее обидным, хотя и не столь кровавым финалом. Здесь боевики наткнулись на решительное противодействие англичан, причем генерал Джонс, военный комендант Иерусалима, счел, что "Хагана" пытается поставить под угрозу пути эвакуации его войск на морской порт Хайфа. В силу этого он вывел на улицы батальон Хайлендского легкопехотного полка (Highland Light Infantry), поддержанный танками и орудиями на мехтяге. Завидя их, боевики сочли более благоразумным рассеяться без выстрела.

Провалившись на севере и востоке, Садех обратил свое внимание на юг. Здесь "Хагане" сопутствовал успех, но какой это далось ценой!

Итак, настало время решить судьбу квартала Катамон. После кровавого злодеяния в начале января, когда был взорван отель "Семирамис" со всеми его мирными арабскими обитателями, население квартала заметно уменьшилось. Многие из наиболее обеспеченных семей предпочли уехать. Тем не менее Ибрагим Абу Дайя, благополучно вернувшись со своим отрядом из-под Кастеля, продолжал нести караульную службу. Он и не догадывался, что иудеи приготовили ему новое испытание...

Сражение за Катамон началось на рассвете 30 апреля. Главным опорным пунктом квартала являлся греческий православный монастырь Сент-Симон. Его огромное здание с окружающими постройками доминировало над всеми окрестностями.

Командовал группой захвата все тот же герой Кастеля Давид Элазар.

Прикрываемые залпами ружейного огня и бросками ручных гранат, еврейские боевики отвоевали так называемый "гостевой дом" и затем ворвались в главное здание. Под командованием Абу Дайя находились палестинцы из Вифлеема-Хеврона и отряд добровольцев из Ирака. Поняв, что отступать некуда, они вцепились в молитвенный зал монастыря буквально "когтями". Последовала жестокая битва, вплоть до рукопашных схваток и ударов кинжалами и штыками. В клубах порохового дыма со стенных росписей Богоматерь с младенцем на руках грустно взирала на представителей двух ветвей одного семитского народа, которые у нее на глазах полосовали друг друга ножами. Перебросив все те же четыре 80-мм миномета, арабы накрыли всю окружающую территорию плотным огнем, отсекая возможную переброску еврейских подкреплений.