Двенадцать световых лет - Николай Валентинович Гончаров

отражающийся в спокойной воде. И отражения облаков, и отражение кремля чуть колыхались и оттого казались растворенными в темном нестабильном пространстве.

В северном полушарии Земли стояла летняя благодать. Берег озера, не так давно обкошенный местными жителями, начал снова обрастать разнотравьем. Чуть повыше над берегом стояли древние величественные сосны, распространяя неповторимое дурманящее благоухание хвойного леса. С цветка на цветок то и дело перелетали пушистые рыжие шмели, создавая своим непрерывным жужжанием звуки, подобные звукам гудящей высоковольтной электролинии.

Андрей и Лена, насладившись приятной обволакивающей прохладой чистой озерной воды и немного понежившись под ласковым июльским солнцем, продолжили свой путь навстречу родному городу.

Прошла неделя с того момента, как супруги Чернеевы возвратились из столицы.

Андрею та неделя запомнилась хронической нехваткой времени, связанной с улаживанием бесконечных текущих дел на работе и приятными сборами в предстоящее путешествие. Необходимо было подготовить видеозаписывающую аппаратуру, сделать запас расходных материалов на все непредвиденные ситуации, полностью экипироваться для относительно комфортной жизни в походных условиях.

Отъезд навстречу неизведанному был назначен на понедельник. Андрей договорился с Савельевым по телефону, что сядет в поезд, который будет следовать в Новопечорск через Верхневолжск, в своем городе.

Всё необходимое было собрано. В субботу Андрей с Леной навестили загоревшую и вытянувшуюся от козьего молока и свежего воздуха дочку Катю, а воскресенье полностью решили посвятить друг другу.

Они провалялись в кровати почти до одиннадцати утра, и с чувством истомы в каждой клеточке своих расслабленных тел по очереди поплелись принимать контрастный душ. Лишь после такого универсального средства выведения из заторможенного состояния жизнь снова предстала перед ними в обычном своем тонусе; захотелось куда-то спешить, что-то совершать, чего-то добиваться.

Закончив ритуальное священнодействие, представлявшее собой нечто среднее между поздним завтраком и ранним обедом, супруги решили прогуляться по городу.

Андрей любил этот небольшой островок земной жизни, где ему довелось родиться и вырасти. В памяти возникали образы давно снесенных ветхих строений, на месте которых постепенно появлялись новостройки, своими чертами, порой вполне футуристическими, устремленные в новое тысячелетие. По каждой улице, почти по каждому переулку проходил он неоднократно в своей совсем еще непродолжительной жизни. Он знал в своем родном городе почти каждый дом, почти каждый двор и почти каждую выбоину на дороге.

Вот и в то воскресенье они с Еленой, никуда не спеша, что бывало в их суматошных жизнях весьма редко, пошли в центр города, к набережной реки, воспетой в песнях и легендах русского народа, русской истории.

Волга в тот день чуть рябила от легкого теплого ветерка, который дул вдоль водной глади. Вдалеке виднелись несколько сухогрузов, совершающих свой неспешный привычный путь по восточноевропейской равнине. Также сновали в разных направлениях, в пределах городской черты, парочка небольших пароходиков, перевозящих дачников и просто отдыхающих пассажиров. У речного вокзала стояли два четырехпалубных красавца-теплохода, опустевших до вечера, до часа, когда уставшие за день туристы вновь поднимутся по трапам и продолжат свое водное путешествие.

Андрей с Еленой вышли на набережную около памятника Некрасову и неспешно побрели вдоль чугунной витой решетки на стрелку — место слияния Волги с ее притоком, рекой Которослью. В тот дневной час прогуливающихся было не так много. Лишь пару раз им навстречу попались группы весело переговаривающихся на своих языках, непривычно одетых для немного консервативного взгляда русского человека в шорты и панамы, иностранных туристов, обвешанных фотоаппаратами и видеокамерами.

— Я прихожу на набережную, к реке, тогда, когда мне или очень плохо, или очень хорошо, — Андрей остановился и облокотился на верхнюю грань покрашенной черным лаком старинной решетки, отделяющей пешеходную зону от спуска к воде.

Несколько минут они стояли и молчали, любуясь открывшейся с высокого берега голубоватой речной далью.

— Проходя здесь, — продолжил Андрей, — я каждый раз представляю себе, что, может быть, на этом самом месте тысячу лет назад стоял Ярослав Мудрый и также как мы с тобой сейчас, смотрел на Волгу. Столько времени прошло, а она всё течет. Ничего не изменилось: река такая же, какой была при князе. Только берега немного другими стали. Ярослав видел на той стороне сосновый лес, на левом берегу и сейчас много сосен. А мы с тобой видим новостройки. В остальном всё то же: то же русло, та же гладь. Сколько раз за эти столетия молекулы воды добирались до Каспия, испарялись там, а затем облаками возвращались в наши места и выпадали дождем. Каждая молекула в отдельности — несчетное количество раз, а вот все вместе они не возвращались никогда. Как говорится, нельзя в одну и ту же реку войти дважды. Также и мы. Молекулы, из которых мы состоим, живут неопределенное количество времени, возможно, могут жить вечно. В нас же они соединяются определенным образом только раз — в нашей жизни.

Пара сдвинулась с места и начала спускаться по бетонной лестнице к воде.

— Представляешь, Лена, какое количество случайных и закономерных событий должно было произойти, чтобы мы с тобой появились здесь сегодня вместе, в это самое время, здесь и сейчас! Когда задумываешься об этом, мысли улетают куда-то ввысь, к облакам.

Андрей игриво спрыгнул с последней ступеньки, Лена последовала его примеру. Оба подошли к воде и присели на прогретый солнцем бетонный парапет нижней набережной. Молодого человека вновь потянуло на философствования:

— Причины того, что мы с тобой сейчас здесь сидим, уходят корнями в историю древнего Китая, а может быть и еще глубже.

— Ну, ты это загнул, — усмехнулась Лена, взглянув на мужа.

— Ничего не загнул. Задумайся, что заставило наших с тобой предков пойти на север Европы в поисках новых земель?!

— Ну и что?

— Сейчас попробую рассказать. Я давно интересуюсь генеалогией, — продолжил Андрей, — мне нравится читать на эти темы.

Он нашел около себя на парапете небольшой камешек и бросил его в реку. Камешек забавно булькнул и выпустил пузырек захваченного им воздуха.

— А ты знаешь, что мы с тобой потомки древних ариев; истинные арийцы, как Штирлиц с Мюллером. Племена ариев с незапамятных времен жили в предгорьях Алтая. Сейчас это доказали генетики. Это было давно, несколько десятков тысяч лет назад. А на Алтай они пришли еще раньше. Вообще, первые люди разумные начали расселяться