Его одержимость - Лиза Бетт

попыталась разрядить обстановку, но короткий взгляд Черного в ее сторону, и она замолчала, виновато глядя на меня.

– Я убегала! – крикнула я, и тут же ощутила молчаливую поддержку Ани, когда та подошла и приобняла меня, защищая от демонов, что терзали изнутри мою душу. – Я пыталась скрыться от него, уйти. Доволен?

Сбросила чужие руки и вылетела из кабинета, ощущая, как земля вокруг покачивается и пропасть между мной и моим прошлым становится все больше.

В коридоре было еще темно. Попыталась разглядеть в куче обуви свою, но сильные руки развернули меня, и я тут же оказалась прижата к мужской груди.

– Прости.

Это все, что он сказал, но одной короткой фразы хватило, чтобы я ощутила, как силы покидают меня и плечи начинают содрогаться от сдерживаемых до этого рыданий.

Чёрный теснее обнял меня, а я просто стояла и молчала. Рыдания рвали сердце, заставляя вздрагивать, пока друг удерживал меня в объятиях.

Не знаю почему, но казалось, ему стыдно, за то, что пытался на меня давить. Я никогда не видела, чтобы Андрей прогибался или давал слабину. Такое было лишь раз, в день, когда мы потеряли человека, которого любили оба.

Но сейчас, спустя несколько лет после Пашкиной смерти, Андрей снова сделал это. Позволил мне выплакаться на его груди, ни о чем не спрашивая. Ничего не говоря. Просто дал возможность излить свое горе. Как заботливый старший брат.

– Я не хотел обидеть тебя, – слова давались ему с трудом, это чувствовалось по его хрипловатому голосу. – Я не имел права копаться в твоей жизни…

Он замолчал, а я почувствовала укол совести. Сама же просила его помочь, а теперь закатила истерику, когда он спросил меня о прошлом.

– Я тоже была не права. Ты должен знать, – помолчала, пытаясь набраться храбрости. – Но я боюсь.

Андрей молчал, ждал. И я сказала то, что мучило меня, терзая душу.

– Боюсь, что ты не захочешь больше знать меня.

Объятия стали на миг теснее, а потом Чёрный разжал руки и заглянул в мое заплаканное лицо.

– Я обещаю: каким бы ни было то, что ты скажешь, я никогда не брошу вас с Андрюшкой.

Эти слова такие простые и одновременно важные заставили меня ощутить прилив неимоверного облегчения. Андрей никогда не бросал слов на ветер. И мы оба знали это.

Я кивнула и вымученно улыбнулась, заметив, как в черных глазах мелькнула искра тепла.

– Хочешь выпить? Это немного успокоит нервы.

Истерически хмыкнула, понимая, что не я одна заметила, что стала дёрганой и неуравновешенной. За какие-то сутки.

– Думаю, мне это не помешало бы.

Позволила Чёрному приобнять себя и двинулась рядом с ним в гостиную, где нас уже ждала Аня.

Сейчас случится одно из двух: я смогу излить душу другу, и мы попробуем решить, с чего начать поиски сына, либо Черняховский впервые нарушит свое слово и выгонит меня из дома за то, что посмела обманывать его друга все эти годы…

Глава 18

Чёрный молчал, невидящим взглядом прожигая пространство перед собой.

Я рассказала, и теперь ждала вердикта строгого судьи, который только что узнал, что полжизни провел рядом с лгуньей.

Едва мы вернулись в кабинет и заняли свои места, я заговорила.

Рассказала ему обо всем, начиная с первого знакомства с сыном мера и заканчивая нашим расставанием, когда все закончилось. По крайней мере, я думала, что закончилось.

– Тот случай в клубе, когда вы схлестнулись с Ромой, стал решающей точкой в нашем с Кремлёвым расставании. Больше он меня не тревожил. Исчез. Я надеялась, что навсегда.

Взгляд приклеился к рукам на коленях, и я попыталась выровнять дыхание. Сердце стучало так сильно, что, казалось, я не выдержу и разрыдаюсь, но свербящие в носу слезы приходилось подавлять. Не хотелось плакать при них. Снова.

– Пашка, он… – ком в горле на несколько секунд заставил замолчать. Сглотнула, смаргивая соленые капли, и продолжила: – Он ворвался в мою жизнь и перевернул ее с ног на голову. Депрессия от предательства отходила на второй план, когда он был рядом. Пашка водил меня в кино и рестораны, поддерживал.

На джинсы упали капельки, и я поняла, что не сдержалась.

– Он вернул меня к жизни, подставил надежное плечо, на котором я смогла выплакаться и отпустить пережитое. И научил меня жить заново…

Андрей ничего не говорил, но я видела, как напряглись его плечи.

Он прекрасно понимал, о чем я, потому что знал Пашу. Его жизнелюбие и умение поддержать в сложных ситуациях.

– Он предложил выйти за него, и я, как человек, стоящий у края обрыва, согласилась. Думала, что с ним меня ждет другая жизнь. Новая. Без боли и лжи. Без предательств и обид. Жизнь в любви и согласии. Так пафосно звучит, но на тот момент мне казалось, что я делаю правильный выбор. Я чувствовала, что делаю правильный выбор.

Закусила губу, осознавая, что голос подводит, и вместо привычной интонации звучит хриплый шепот.

– И Пашка не раз доказал это. Он мой ангел, и я до сих пор вспоминаю его теплый взгляд и объятия. Он как тихая гавань, возвращаясь в которую ты ощущаешь себя дома.

Отвернулась к окну и замолчала, пытаясь набраться смелости сказать о самом главном.

Пульс не унимался, а слезы так и катились градом, мешая вдыхать колючий воздух. Легкая дрожь усилилась, и я обхватила себя руками, стараясь не смотреть на Андрея.

– А потом Кремлёв вернулся. Примерно через год после нашего с ним знакомства.

Стоило вспомнить ту встречу у меня в квартире, и дрожь тут же заставила стиснуть челюсть.

– Он пришел, когда мы с Пашкой уже собирались пожениться. Когда я собирала вещи, чтобы съехать со своей старой квартиры.

Неосознанно начала раскачиваться, сидя на стуле. Хотелось дать выход эмоциям, которые копились глубоко внутри, но я не могла сделать этого сейчас. Пальцы стиснули плечи, и я ощутила, как ногти