Трое против Зоны - Андрей Левицкий

Судя по звукам, Никита нашел Шнобеля и освобождал из-под обломков. Усики верлиоки хищно задвигались, ее жвала раздвинулись, тварь склонилась над искромсанной в решето нижней частью ската.

Я вскочил, поднимая ствол и целясь. Но тут темноту чердака под верлиокой распорола вспышка.

– На, гнида! – крикнул Шнобель.

Раз, два, три! Одна за другой три пули вошли в огромный глаз.

Отпрыгнув, тварь заверещала, задрав башку к небу и разевая пасть. Ворсинки между жвалами затрепетали. Я заметил, что тонкая шея мутанта защищена хитиновыми, или что это такое на самом деле, пластинами.

Чувствуя облегчение, я выпрямился. Ну все, верлиоке конец, глаз – самое уязвимое ее место. Сейчас эта тварь сдохнет…

Но мутант и не думал подыхать. Наоравшись так, что мы чуть не оглохли, верлиока бросилась мстить. Потеря глаза не сильно испортила ее скорость и координацию – тварь крутилась вокруг дома, иногда нанося сильные удары по крыше и стенам, с каждым ударом выбивая фонтан щепок и осколков шифера. Рыбацкий домик содрогался до основания. Я крутился за ней, едва держась на ногах, и стрелял по мутанту короткими очередями. Все зря: или не попадал вообще, или пули застревали в толстом хитиновом, ну или что это, панцире. Расстреляв один магазин, я перезарядился, но второй закончился еще быстрее.

– Берегись! – крикнул я, когда верлиока вернулась к проломанному ею отверстию и попыталась всунуть туда свои пилы.

– Химик, Ромыч ногу повредил, я бинтую, держи ее! – закричал снизу Пригоршня.

Вот черт! Пули ее не берут, может, попробовать что посильнее? Я сдернул с пояса гранату, выдернул чеку и швырнул гранату в мутанта.

Тварь уклонилась, верней, именно в этот момент ей приспичило извернуться, чтобы глубже просунуть ногу в дыру на чердак.

Граната упала немного в стороне и взорвалась. Я успел пригнуться. Уши заложило, и я пропустил новый, еще более сильный визг верлиоки. Когда я приподнялся, то увидел, что тварюгу посекло осколками: панцирь в некоторых местах сочится зеленоватой жижей, кое-где торчат перекореженные куски металла, как будто верлиока вдруг отрастила себе новые шипы.

А еще она отломала себе лапу. В первый момент мутант замер, согнувшись, выставив далеко в сторону изогнутую ногу, острейший крюк на конце которой остался засунутым в отверстие в крыше.

Тут атаковали крысы, выжидавшие удобного момента под опутанными паутиной деревьями. Они бросились на верлиоку, захлестнули мутанта волной – но не стали нападать на нее. Они карабкались по ней, держась цепкими лапками, и затем перепрыгивали на крышу!

– Вот черт! – я защелкнул предпоследний магазин и стал стрелять по бегущим ко мне крысам. Глаза у них были пустые, без агрессии. Не сами бежали – чья-то воля вела их. Только чья?

Часть крыс бросилась на чердак сквозь проломанное верлиокой отверстие. С чердака понеслись ругательства и почти сразу – выстрелы.

Замершая на момент верлиока разморозилась с оглушающим, сбивающим с ног визгом. Она дернулась – сочленение правой верхней передней ноги с громким хрустом сломалось, нога осталась торчать, как толстая антенна. Оставшиеся три ноги беспорядочно молотили воздух. Вконец озверевшая верлиока ринулась к дому и стала крушить крышу и стену, пытаясь добраться до сидящих на чердаке. Не успевшие перепрыгнуть с мутанта на крышу крысы разлетались в разные стороны и с сочными шлепками падали на землю.

– Химик!

Дом сотрясался до основания, казалось, он вот-вот рухнет. Я кое-как подобрался к пролому на своей стороне, откуда торчали головы Пригоршни и Шнобеля, помог Никите втащить наемника на крышу. У того была перевязана лодыжка. Наемник обнимал свой рюкзак.

– Надо линять! – заорал Никита. Покоцанная верлиока визжала так, что приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.

– Догонит! Ничто ее не берет! – закричал в ответ я.

Мы огляделись, держась друг за друга. Крыша тряслась, мы присели, хватаясь за гребень, чтобы не съехать вниз. Тварь билась о домик, круша его беспорядочными ударами. Противоположная стена поддалась, и строение с громким треском перекосилось. Другой скат ушел вниз, и наша часть крыши стала почти горизонтальной. Еще секунда – и верлиока обнаружит нас своими хищно шевелящимися усиками-локаторами. И тогда нам точно конец.

Крысы на земле бесновались, с писком прыгали на дом, карабкались по стенам. Одна острая мордочка высунулась из проема возле нас, Шнобель отправил ее обратно ударом приклада. Затем начал быстро вдеваться в рюкзак, балансируя на крыше, качающейся, как палуба корабля в сильный шторм.

– Что будем делать?!

Никита сорвал с пояса гранату.

– Сейчас я ее!..

– Стой! – заорал я, хватая его за руку. – Не поможет!

– Она сейчас доберется до нас! – Шнобель вскинул автомат.

Усики верлиоки зашевелились, мутант задрал башку, дергая и крутя ею из стороны в сторону. Наводится!

– Где твои говноступы? – закричал я, снимая свою последнюю гранату. – Бери их! И взорви паутину со стороны берега! Беги сразу после взрыва!

Дом скрипел и оседал на один бок, наш скат заваливался все больше, наклоняясь в другую сторону. Верлиока подняла башку, ее лопнувший глаз посмотрел на нас, передние три ноги замолотили воздух, приближаясь.

– Рома, стреляй по крышке! – крикнул я, указывая вверх. – Чтобы паутина накрыла ее! И прыгай!

– А ты?! – Пригоршня выдернул чеку.

– Взорву эту дуру к бесовой бабушке!

– Ты спятил?!! – заорал Никита, но было уже поздно.

Вскинув автомат, наемник ударил очередью по паутине у нас над головой. Крышка кокона все кренилась, лишившись опоры с одной стороны, когда внутрь ворвалась верлиока. Теперь Шнобель перебил крышку посередине длинной очередью. Под собственной тяжестью толстая липкая сеть рухнула на мутанта, облепив верлиоке башку, шею, грудь и передние ноги, на короткое время обездвижив ее.

Никита швырнул гранату. Я побежал вперед, оттолкнулся от накренившегося ската и прыгнул на спину верлиоке, чудом не напоровшись на торчавшие по хребту шипы. Панцирь слегка пружинил. Это точно не хитин!

Верлиока замотала башкой, почувствовав движение, а потом удар по панцирю, но как в замедленной съемке, – толстый слой паутины тормозил ее. Налипшие на шею нити рвались, но их было много, и пока что они держали.

Я выдернул чеку и сунул гранату в открывшуюся щель между щитком и мягкой шеей. Граната намертво влипла в паутину.

– Ложись! – заорал Никита.

Оттолкнувшись от панциря, я прыгнул с мутанта на землю.

И почувствовал, что подошвы прилипли к спине верлиоки. Схватившись за шипы, я рванулся изо всех сил, помогая себе руками, – и сумел отодрать себя.

Почуявшая жертву верлиока крутанулась, благо ноги у нее оставались свободными. Меня мотнуло в сторону, я оторвался от мутанта – и понял, что падаю. Крысы внизу подняли морды и разинули пасти, готовясь вонзить зубы в меня сразу же, как только я окажусь на земле.