Лишнее золото. За гранью джихада - Игорь Негатин

– Как тесен мир…

– Не то слово, Карим! В нем просто не протолкнуться!

Судя по всему, после наших воспоминаний Майкла потянуло на философские мысли. Он смотрел в окно и тяжело вздыхал. Как беременная корова.

15 год по летоисчислению Нового мира

Билокси

В Билокси мы прибыли на два дня раньше указанного в письме срока. Сдали деньги на хранение в банк и нашли небольшую гостиницу, расположенную в центре. Перекусили в харчевне и завалились отдыхать. Номер был четырехместным. Парни свалили разгрузки на свободную койку и заснули. Я лежал, прокручивал в мозгу сотни вариантов – и не мог подобрать ни одного подходящего. Дело в том, что я не первый раз выручаю людей, которые попали в плен. Иногда за деньги, а иногда – обмениваясь пулями. С людьми, которые возятся с драгоценными металлами, такое часто случается. Не все трезво оценивают свои возможности и риски, связанные с этой профессией. Криминальная часть Нового мира просто уверена, что если человек – ювелир, то он обязан быть миллионером. Хотя бы подпольным. Нет, господа, эта картина очень далека от истины. Мы обычные ремесленники, не более того…

Дело осложнялось тем, что речь шла о детях. И это были наши дети, черт бы побрал этих грязных свиней, взявших их в плен! Лучше бы они меня в заложники взяли. Я хоть бы повеселился напоследок.

У взрослых, когда они попадают в заложники, схема поведения ясна и понятна. Ее можно предсказать заранее. Конечно, если хорошо знаешь этого человека. Можно предсказать, когда у него «сорвет предохранитель» и когда наступит период апатии. Опустится или будет держаться до конца. Даже возможность шизофренических явлений можно предусмотреть. Все это предсказуемо. Не в полной мере, но процентов на семьдесят.

С детьми иначе. Гораздо сложнее и гораздо опаснее. Один психолог, с которым мне доводилось общаться, утверждал, что ребенок благодаря пластичности своей психики легче переносит такие ситуации. И даже негативные последствия легче преодолевает. Правда, этот парень признавал, что данные факты не проверены и существуют лишь в виде сухой теории.

По своему опыту знаю, что ребенок, попавший в эту ситуацию, может войти в глубокий ступор. Есть риск, что возникнет временная немота. Заторможенность, отсутствие любой мимики. Все это может неожиданно смениться необъяснимой активностью, после которой опять наступит заторможенность. Дьявол…

– Не грызи нервы. – Поль оторвал голову от подушки и посмотрел на меня. – Тут рядом есть бордель. Сходи, расслабься.

– Не поможет.

– Поможет. По себе знаю, – пробурчал Нардин, – а то крутишься на этой койке – заснуть невозможно… Марш в бордель! Дай нам выспаться. Если начнется война – разбудишь.

Я лениво сполз с кровати, взял оружие и вышел из номера. Уже стоя в дверях, услышал бурчание засыпающего Поля:

– Дожил… еще уговаривать надо, чтобы он к бабам сходил…

Билокси в последнее время стремительно разрастался. Он расположен в хорошем месте, и жаловаться на недостаток переселенцев здесь не приходится. Интересно, почему вдоль побережья люди путешествуют с большим интересом, нежели по саванне? Боятся заблудиться?

Местный бордель, надо заметить, не отличался широким выбором. Несколько пухлых мулаточек, две высокие немки для любителя «лошадиных улыбок» и несколько миниатюрных китаянок. Взгляд у всех усталый. Впрочем, у большинства «девочек» такой. За редким, очень редким исключением. Жаль, но настроения у меня не было, чтобы зависать в их компании. Раньше мне было бы плевать на их глаза, и я бы остался. Но не сейчас. Может, и прав Нардин, говоря, что мы стареем? Осмотрев «товар», я поморщился, покачал головой и пошел к выходу. Мадам, заведующая этим «богоугодным заведением», поплелась следом, бурча про специальное предложение «для истинных джентльменов», но я не дослушал. Она еще пыталась мне что-то объяснять, но я грубо оборвал ее словесный понос. Объяснив в нескольких словах, что «настоящие английские джентльмены», как правило, страдают нетрадиционной сексуальной ориентацией, которую с малых лет прививают в частных школах и пансионатах. Мадам удивленно хрюкнула и отстала.

Выйдя на улицу, я обвел взглядом улицу, кишащую людьми, неторопливо закурил и побрел в сторону гостиницы.

– Добрый вечер, господин Шайя, – послышался рядом со мной тихий шелестящий голос.

Обернувшись, увидел мужчину. Невысокий, какой-то высохший, он выглядел старше своих лет. Слегка горбится, отчего кажется еще меньше. Глаза умные, глубоко посаженные. Короткие седые волосы, аккуратно подстриженная борода. В руках – четки. Одет в мешковатую одежду. Движения, несмотря на возраст, – мягкие и плавные. Оружия не видно. На английском говорит с сильным восточным акцентом. И голос… Неприятный голос. Будто не говорит, а шипит.

– Ва алейкум ас-салям, – ответил я, переходя на арабский.

– Вам просили передать привет наши общие знакомые. – Он вежливо наклонил голову, улыбнулся и тоже решил не изображать из себя английского лорда. На арабском говорил очень чисто. Проскальзывал легкий акцент, но я не уловил его происхождения.

– Они не мои знакомые, но благодарю вас за труды. Кстати, как к вам обращаться?

– Вы можете называть меня «помощником».

– Хорошо, почтенный. – Я вернул ему улыбку и кивнул: – Насир[8]. Увы, но господ, от имени которых вы передаете приветы, не знаю. Если бы я с ними познакомился, то их жизнь оказалась бы намного короче…

– Это не самый лучший способ, чтобы решить недоразумение, возникшее между вами.

– Конечно. Мои слова, почтенный Насир, – не более чем отражение моих эмоций. И что же я должен сделать, чтобы недоразумение не переросло в катастрофу?

– Эти люди озвучили некую сумму…

– Она подготовлена и находится здесь, в Билокси.

– Это очень, очень хорошо, – кивнул Насир, – но есть небольшая проблема.

– Слушаю…

– Надеюсь, вы понимаете, что я – всего лишь помощник, который передает добрые вести, и мне неизвестна причина недоразумения, возникшего между вами. Видимо, господин Карим, ваши действия привели к финансовым потерям наших друзей. И вы, как я вижу, это поняли и согласны компенсировать потери. Правильное решение.

– Решение продиктовано необходимостью и желанием избежать еще больших проблем.

– Да, конечно, – кивнул он. Даже не кивнул, а слегка опустил веки.

– Что же вас смущает?

– Наши друзья обеспокоены своей безопасностью. Скажу больше – в данный момент они просто боятся совершать обмен на этой территории. Сумма немаленькая…

– Я даже не сомневаюсь. И где вы хотите получить деньги?

– В Москве. Это место, где мы все, и вы в том числе, будем чувствовать себя в безопасности.

– Почтенный Насир, – покачал головой я, – чем ближе к Московскому протекторату, тем опаснее эта сделка для меня и моих коллег. Там сейчас становится слишком жарко.

– Вас это смущает? Мы полагали, что…

– Меня смущает, – холодно оборвал я, – что ваши «друзья» чувствуют себя в Москве слишком вольготно. Можно сказать – безнаказанно. Мечети еще не начали строить? В этих условиях мы рискуем остаться и без детей и без денег. Полагаю, что ясно объяснил проблему?

– Что же вы предлагаете? – Его глаза зло блеснули.

Хороший знак. Очень хороший. Если можешь злиться – значит, в сделке заинтересован. Интересно: он в доле или работает за процент? Ладно, это потом выясним. Не убежит. А сейчас слегка подсластим пилюлю. Слегка. Потому что потакать любым требованиям я не буду.

– В какой-то мере разделить риск пополам. Мы заплатим двести тысяч здесь, в Билокси. И вы вернете нам одного ребенка. После этого мы согласны доставить оставшуюся сумму в Москву, где и совершим окончательный расчет. Если что-то пойдет не так, вы получите лишь половину и не покроете убытки от потерянного товара. Разве не так?

– Кого из детей вы хотите получить первым?

– Дочь Керро Васкеса.

– Мудрое решение, господин Карим. Это очень мудрое решение.

– Продиктованное необходимостью…

– Теперь я уверен, – прошелестел он, – что вы решили вести дела честно. Скажу откровенно: если бы вы попросили сначала отдать маленького Шарля, я бы ответил отказом. Но решения принимаю не я. Увы, но скромный помощник не решает таких вопросов. Поэтому – обсудим это завтра. До свидания, господин Шайя.

– До свидания, Насир.

Он бросил несколько быстрых взглядов по сторонам и неторопливо двинулся по улице. На противоположной стороне стояли три парня, далеко не европейской наружности. Двое лениво пошли за Насиром. Третий остался на месте, старательно рассматривая витрину продуктовой лавки. Будет следить за мной? Иногда меня удивляет тупость этих обезьянок…

Я вернулся в гостиницу, разбудил парней и рассказал им про встречу с Насиром. Поль спокойно выслушал. Беннет завелся и теперь сидит на подоконнике и злится на весь мир.