Топи и выси моего сердца. Дневник - Дугина Дарья Александровна

«Живчик» я пила еще в Крыму, который был тогда невоссоединенным! После воссоединения, кстати, в Крыму я не была и зря (не зря?).

Вот увидите, сил моих хватит на то, чтобы войти на территорию соседней страны – воссоединить себя со всеми заводами «Живчика» (стать их директором) и запустить «Живчики» по всей великой стране от края до края! Как же хочется «Живчик»!

Яблучный сок.

31 / 10

Единственное, что меня волнует – вижу, как алкоголь становится одержимостью человека, и человек просто встраивает его в систему обмена веществ своего. Неужели наши другие грехи такие же, как алкоголизм? Мы их в себя принимаем ежедневно, и они так же нас трансформируют? От этого становится страшно.

1 / 11

Прошло две недели с начала тяжелых дней (сверхтяжелых), безвыходных, безвылазных и безвыездных, и завтра двухнедельные каникулы завершаются, как завершился и октябрь, так и не ставший котябрем…

Октябрь был слишком неподъемным. Сначала – кресты тяжелые и безысходность от полученной в вотсапе фразы о чьей-то смерти, походы в МФЦ, звонок от мамы с голосом глухим, о том что бабушка умерла. Две смерти подряд, а потом две болезни: одна тяжелее, другая менее, и моя – легкая, практически незаметная, или же все-таки заметная, но я ей запретила быть. До сих пор все нерешенное, одновременно какие-то напряжения по маленьким фронтам, а с другой стороны, вроде бы какие-то решения и ощущение долгого ожидания сквозь матовые стекла легких… И с 18-го числа без улицы, без ветра перемещения, поездок и постоянной агрессивной захватнической деятельности в отношении города или чего-то еще.

Две недели не пишу колонку под Н. и совершенно выпала из информационной повестки, хотя что-то по инерции происходит, и даже работа «работает» сама по себе, потому что ребята – мудрецы и молодцы. Но так руки опустились… Две недели этому, и конец этому – завтра будет новое, только новое и только лучшее!

Начинаю трансформировать безысходную реальность: упал, посмотрел в точку, поднялся и вверх – эсхатологический оптимизм госпожи Сизиф.

▪ ▪ ▪

Буду готовить лекцию про иерархию.

▪ ▪ ▪

Конструктивное утро. Немного. Хотя бы. Чуть-чуть. Ну, чуть-чуть.

▪ ▪ ▪

Розовое по небу разлито. Медовым. На улице холодает. Уже холодное, красивое.

▪ ▪ ▪

История дня. Смотрела фильмы Фадеева[207]. Середина дня. Позвонила Фадееву. Думала найти через него одну персону для подмоги. Итог – он согласился сам. Шок. Человек, чьи фильмы я смотрю несколько дней и чьи работы и смелость заслуживают уважения… При моей сентиментальности – даже восхищения, я бы сказала: «Да. Там, где наша родина – автоматы, стрельба, и война за правду, я всегда покорена. Мужчина. Автомат. Танк. Граница!»

▪ ▪ ▪

Ночные температуры в Москве будут ниже нуля, а по области опустятся до минус 5 градусов из-за смены циркуляции воздушных масс – синоптики.

Я – воздушная масса.

▪ ▪ ▪

Только что пришла весть о том, что Бояков[208] покинул пост худрука МХАТ. А я только вспоминала, как мы перед началом пандемии репетировали «Лавра»[209]. Я не знаю, сколько частей моей души и сил было оставлено там – в этих темных дверях и интерьерах Кубасова[210]. Очень много. Там происходили магистральные события моей жизни. От цеховой работы до того, что я сама запустила огромный лекторий, в котором было по две лекции в день. Одна из моих теней скользит по коврам второго и третьего этажей – там читает риторику Аристотеля с Петром Куликовым на 10-ой сцене, делает совершенно инфернальные концерты совместно с Ножом на той же сцене, ставит спектакли АГД[211] с огромной помощью Андрея[212]. Звонит нервно за 20 минут до лекции механику круга, проходит с гостями по второму этажу за сценой, куда заходить нельзя, не высыпается, роняет в горло кусок стекла и вызывает скорую в театр (и все это при начале ковида), собирается в Петроград на день. который появляется среди недели, чтобы спать «туда» в поезде и «обратно» в поезде, приехать и снова делать лекции. Чтобы здороваться со всеми, потому что так принято в театре, угощаться конфетами у волшебных помощников Эдуарда, бродить по коридорам бессмысленно, иногда нервно курить в туалете четвертого этажа вейп, кашлять и переписываться с важными людьми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я сделала там два концерта «Волги»[213], «Фестиваль уличного театра», штук 100 событий, презентацию фильма Андрея Ирышкова «Женское начало в русской философии», кинопоказы. И вообще весь проект «Открытые Сцены». Он вышел крутым. И о нем знали и говорили. Это начинало становиться хитом. У меня и Нестеров лекцию читал, и Сергей Летов, и много кто. Многое было. Сильное и очень. Я люблю те времена. Моя тень там. С вваленными щеками внутрь изможденного недосыпами и аскезой тела. Я тогда ела только гречку из театральной столовой и хлеб. Денег не было и желания есть тоже. Была похожа иногда на нечто погибающее.

Да. И я сделала там выставку Гинтовта «Аполлон».

2 / 11

Есть люди – как Минские соглашения. Они не дают войне сбыться и срезают волю под звуки тибетских чаш, которые есть не что иное, как огромные трубы заводов и гигантских легких земли.

Город погружается в туманы. Такие я видела в Бордо в 2013 году: и там, сквозь них, бродили трамваи – такие статные и строгие, рассекающие страну приливов[214].

Тихая поступь безумия Тихо горло бьется в конвульсиях Где земля, а где небеса…[215] Завяжи мне глаза Я люблю ночь Мое сердце черно Толкни меня в ночь…[216] У моего безумия и страха Большие мертвые глаза Застывшие в разгаре лихорадки В эти глаза глядит ничто Вселенной…[217]

Или вот:

Детинушка мой, детинушка мой, белый-румяной, Ты не стой со мной, со мной, молодой. Люди увядють, ой, люди увядють, навет навядуть.[218]

Наверняка каждый из вас, кто работал со сферой политологии или геополитики, да и вообще, так или иначе знаком с новостными хрониками, сводками и небольшими аналитическими справками, записками и материалами, сталкивался с понятием суверенитета. И, я думаю, вы знаете автора этого концепта – Жана Бодена. Возможно, некоторые из вас знают о том, что он родился где-то в 1530-м году (как предполагают его биографы)…