Жажда бессмертия (СИ) - Львова Мира

— Ну наконец-то пришел.

— Уже соскучился? — улыбнулся он. — Меня не было пять минут.

— Да? А мне показалось гораздо больше.

Валентин бросил куртку на диван, подошел к плите и включил чайник.

— Ты опять хочешь чай пить? А как же другой мир? — с негодованием воскликнул профессор. — Если ты меня обманул, то признайся, и я пойду домой. Мне здесь не нравится.

Валентин достал из кармана брюк небольшой сверток и положил на стол.

— Сейчас я тебе все покажу, потерпи, — тихо сказал он и загадочно улыбнулся.

— Что это такое? — профессор тронул пальцем сверток, он оказался мягким и легким.

Валентин поставил на стол глубокую тарелку, затем снял бумажную обертку со свертка и положил содержимое в тарелку. Заинтересованный Карл Борисович наклонился и увидел скрученную сухую траву.

— Это что, чай?

— Можно и так сказать, — Валентин залил кипятком листья, и те раскрылись. — Надо подождать пять минут, чтобы лучше сработало.

Профессор озадаченно посмотрел на Валентина, который с нетерпением уставился на настенные часы.

— Так, признавайся. Что это такое? Наркотики?

Тот замахал рукой и воскликнул:

— Ты что, с ума сошел? Какие наркотики? Я что, похож на наркомана?

Карл Борисович не стал говорить, что именно на наркомана он и похож. Поэтому решил сменить тему разговора.

— А там что за картины? — кивнул он в сторону угла. — Ты же вроде в реализме работаешь.

Валентин уставился на него и еле слышно ответил:

— Так они реальны.

— Кто? Демоны?

— Ну да. Я их видел. Они живут в параллельном мире.

Карл Борисович на мгновение потерял дар речи.

— Подожди-ка, — шумно выдохнул он. — Эти красивые пейзажи и монстров ты видел в параллельном мире?

— Да, — кивнул Валентин и вновь взглянул на часы.

— А в параллельный мир ты перемещаешься после того, как выпьешь эту настойку?

Валентин еще раз кивнул, затем взял ложку и размешал пожелтевшую воду. Запахло сеном.

— Еще чуть-чуть. Минутки две.

Профессор не знал, как поступить. Было понятно, что Валентин видел галлюцинации от травы, которую пил. И судя по его нетерпению, трава обладала наркотическим эффектом. Сам он, конечно же, даже пробовать не хотел настойку. Но, любопытство взяло вверх, и Карл Борисович решил остаться, чтобы понаблюдать за художником.

Тем временем вода в тарелке приобрела насыщенный зеленый цвет.

— Готово, — объявил Валентин и перелил жидкость в свою кружку. — Ты точно не будешь? Могу поделиться.

— Нет-нет. Я, пожалуй, воздержусь. А ты пей.

Валентин принялся шумно пить горячую настойку. Карл Борисович сел напротив и пристально за ним наблюдал. Сначала у художника покраснели щеки и уши. Затем стали влажными глаза.

— Что ты чувствуешь? — тихо спросил профессор.

Валентин не ответил. Он блаженно улыбнулся, глядя перед собой. Затем начал что-то рассматривать, щурясь и наклоняя голову то в одну сторону, то в другую.

— Ты меня слышишь? — Карл Борисович дотронулся до его руки. Но художник даже не взглянул на него. Его интересовало что-то находящееся около дивана.

— Валентин, что ты видишь? — вопрос снова остался без ответа. Валентин медленно встал, подошел к дивану и начал щупать что-то в воздухе.

— Хороший, — любовно сказал он, и профессор вздрогнул от неожиданности. Происходящее ему совсем не нравилось. Было что-то зловещее и пугающее в его поведении и влажных неподвижных глазах.

Тем временем, Валентин встал на колени и начал тереться лицом о жесткую обивку дивана.

— Не уходи. Побудь со мной еще. Дай полюбоваться, — он начал хихикать и что-то шептать. Карл Борисович взял его под руку и начал поднимать.

— Валентин, ты меня слышишь? Не надо так делать, у тебя уже все лицо красное.

Он посадил художника на диван и сел рядом.

— Как долго будет продолжаться эта бесовщина? — Карл Борисович уже жалел, что не ушел сразу, когда понял, в чем дело. — Не могу же я целый день с тобой сидеть.

Валентин посылал воздушные поцелуи и подмигивал тому, кого видел только он.

«Домой пойду. Оклемается, позвонит».

Он нашел карандаш и написал на клочке бумаги номер рабочего телефона. Выходя из квартиры, остановился у зеркала и горестно вздохнул. Одет он был в спортивные трико и фланелевую рубашку, которые Валентин любезно предложил вместо голубой пижамы.

«Быстрее бы добраться до гостиницы и переодеться. Надеюсь, никого из знакомых не встречу».

Он вышел из квартиры и плотно закрыл за собой дверь. Денег него не было, так что пришлось идти пешком. В полдень, мокрый от моросящего дождя и с хлюпающим носом, Карл Борисович зашел в гостиницу.

Молодая девушка — администратор с сочувствием посмотрела на него и предложила горячий чай.

— Было бы очень мило с вашей стороны, — ответил он и пригладил волосы на затылке. — Если можно, то два кусочка сахара положите.

Она кивнула и протянула ключ от номера.

— Вас не было несколько дней. Мы испугались, что с вами что-то случилось. Наш директор, Марина Владимировна, даже в полицию позвонила, чтобы узнать, не было ли вас среди пропавших без вести и не попали ли вы в аварию.

— И что? Не было меня среди пропавших без вести? — улыбнулся он.

— Не было, — потупив взгляд, ответила она.

Карл Борисович выпил горячий чай, который любезно принесла администратор, принял душ и лег в кровать.

«Посплю немного, а то сил совсем нет. Надо еще радиоприемник у Светы забрать».

***

Карл Борисович проснулся уже затемно. Он включил настольную лампу и взглянул на часы:

— Ничего себе! Уже восемь. Целый день проспал.

Профессор налил воды из графина и залпом выпил. От холодной воды желудок неприятно сжался.

«Надо бы поесть. Схожу в магазин», — решил он и подошел к шкафу. Но тут вспомнил, что портфель остался на работе, а пиджак, в кармане которого лежат деньги — в больнице.

Он выругался и начал думать, где взять деньги.

«Можно у Вовки занять, но он сейчас на даче живет. Далеко. Может, у Семена Семеновича попросить? Не-ет, еще не понятно, как он отреагировал, когда узнал, что я сбежал».

Карл Борисович был уверен, что пожилой психиатр сразу же доложил директору завода о его побеге.

«Ребят моих на работе тоже нет. В это время там только охранник и Машенька… Машенька!»

Он торопливо оделся, засунул босые ноги в ботинки и вышел из номера.

— Скажите, где тут у вас телефон? Мне надо позвонить, — обратился он к администратору.

Девушка ткнула в сторону окна, заставленного бесчисленным множеством цветочных горшков. Профессор кивнул, развернулся и увидел за лимонным деревом в вазоне небольшой закуток. Там стояли кресло и столик, на котором белел телефон.

— Алло, Гена? Это Карл Борисович.

— Здравствуйте. Как дела? Как здоровье? — участливо спросил охранник.

— Спасибо, Гена. Уже гораздо лучше. Можешь Марию Сергеевну попросить, чтобы позвонила мне?

— Куда? Домой?

— Нет-нет. Я не дома. Записывай.

Профессор продиктовал номер, указанный на телефонном аппарате, и, попрощавшись, положил трубку.

«Что там с радиоприемником? Надеюсь, они его не сломали».

Телефон громко зазвонил, и профессор испуганно подскочил.

— Алло, Карлуша, — услышал он обеспокоенный голос Марии и с облегчением выдохнул.

— Машенька, здравствуй.

— Здравствуй. Где ты? Аллу видела, когда на работу шла. Она сказала, что ты сбежал из больницы. Что случилось?

Карл Борисович улыбнулся. Ему было приятно, что хоть кто-то о нем беспокоится.

— Все хорошо. Надоело мне в больнице. Скукота. Что Алла про директора сказала? Небось, вразнос пошел?

— Не знаю, — призналась она. — Я не спрашивала. Ну, где ты?

Профессор сорвал листок лимонного дерева, помял его между пальцами и вдохнул цитрусовый аромат.

— Я в гостинице. Расстались мы со Светой.

— Понятно. Значит, ты все знаешь, — Мария горестно вздохнула. — Неприятно, но жить можно.

Карл Борисович откашлялся и спросил: