Вселенная внутри нас. Как сохранить себя в современном мире - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Изменив имя, вы понимаете, что имя дано вам просто для удобства; и это понимание меняет отношение к имени. Теперь вам будет труднее отождествиться с ним.

Во-вторых, то имя, которое вам дали родители, почти бессмысленно. Они дают вам любое имя, которое приходит им в голову, любое имя, которое, как они чувствуют, им нравится. Но то имя, которое вы получаете от меня, дается по определенным причинам – эти причины относятся к миру существенного.

Например, я назвал тебя Преманандой. Это имя состоит из двух слов: прем и ананда. Прем означает «любовь», ананда означает «блаженство». В течение тысячелетий человек пытался жить либо в мире любви, либо в мире блаженства; он вынужден был делать выбор: «или – или». Но чтобы стать целостным, не должно быть «или – или», не должно быть выбора, должно присутствовать и то и другое.

Моя саньяса – это синтез, и этот синтез относится к существенному. Поэтому всегда помните: что-то несущественное может стать указателем на существенное, что-то несущественное можно использовать очень существенным образом. Дурак может использовать существенное несущественным образом, мудрый человек может использовать несущественное существенным образом. Все зависит от вас.

Поэтому не слишком беспокойтесь о том, что существенно, а что несущественно. Это не свойство вещей, по которому мы можем разделить их на две различные категории – это существенное, а это несущественное. Скорее, именно то, как вы используете какую-либо вещь, определяет ту категорию, к которой эта вещь относится.

Когда я даю вам имя, оно указывает на существенное.

До сих пор человек жил лишь неполной жизнью. Мирской человек жил неполной жизнью: мирской человек жил жизнью любви. Он пытался постигнуть: что это за явление – «любовь»? Находясь в отношениях с женой, с детьми, с родителями, с друзьями, с обществом – всеми возможными способами он пытался понять, что такое любовь.

Сознательно или бессознательно, все его усилия были направлены на то, чтобы познать ту радость, которая может случиться между двумя людьми в глубокой гармонии.

Любовь – это гармония между двумя людьми, двумя вселенными, пульсирующими в едином ритме, танцующими рука об руку, растворяющимися друг в друге, сливающимися, превращающимися в единое целое. Это путь пьяницы. Вы как от вина пьянеете от другого человека, точно так же другой как от вина пьянеет от вас. Но это только половина истины вашей жизни. Вы начинаете больше узнавать о другом человеке и совершенно забываете о самом себе; любовь требует, чтобы вы забыли о самом себе и помнили о другом. Другой становится центром – вы постепенно исчезаете в глубокой темноте, вы становитесь второстепенным.

Люди, живущие такой неполной жизнью, рано или поздно непременно разочаруются, потому что неполная жизнь никогда не может стать реализацией. Когда они разочаруются… а чем человек разумнее, тем скорее он разочаровывается, потому что понимает, что чего-то недостает, чего-то очень существенного недостает. Недостает вас. Вы ощупью ищете другого человека, совершенно не зная, кто вы сами. Но как можно найти другого, не найдя даже себя? Поэтому вы продолжаете лишь натыкаться на другого. Вы можете называть это любовью, но это всего лишь смутные поиски в темноте. Нет понимания, нет ясности, нет света; все происходит впотьмах.

Но вы боитесь одиночества и поэтому ищете общества другого человека. Именно из страха возникает ваша так называемая любовь – а любовь никогда не может возникнуть из страха. Это фальшивка. Неполное всегда фальшиво, подлинно только целое. Только в целом заключен смысл, в части – никогда. Часть имеет смысл только в связи с целым, но никогда – отдельно от него.

Очень много разумных людей разочаровались, и тогда они решили двигаться в противоположную крайность. Таков путь ума: если вам не удалось одно, ум немедленно предлагает вам диаметрально противоположное. И это вас привлекает, это выглядит логично. Если любовь обманула ваши ожидания, если вы оказались не способны наслаждаться, танцевать и праздновать с другим человеком, то логично будет заключить, что лучше быть одному, двигаться в уединение, стать монахом. Слово «монах» буквально означает «быть одному». Оно происходит от того же корня, от которого происходят такие слова, как «монотонность», «моногамия», «монополия», «монастырь». Оно происходит от того же самого корня.

Монастырь – это место, где множество людей пытается пребывать в одиночестве. Это путь монаха, не-мирянина. Но монах терпит неудачу точно таким же образом; он обречен на неудачу. Он выбрал другую половину, и теперь ему опять будет чего-то недоставать. Он узнает, что значит быть одиноким, – он узнает путь блаженства, он станет блаженным, но его блаженству будет кое-чего недоставать: ему будет недоставать возможности делиться. А блаженство, которым невозможно поделиться, начинает умирать, прокисать, горчить. Даже нектар может превратиться в яд, если он перестанет течь.

Монах на самом деле гораздо блаженнее, чем мирянин, но блаженство монаха – не река. Оно не движется, не достигает других людей. Такой человек становится просто лужей, прудом, а не рекой – он застывает в определенных границах, испытывая страх перед другим человеком.

Просто поймите, в чем тут суть: мирской человек боится одиночества и поэтому старается установить контакт с другим человеком, в темноте он взывает к другому. А монах боится другого, потому что другой может нарушить его уединение, может вторгнуться в его пространство, может посягнуть на то пространство, на ту территорию, которую он с таким трудом нашел. Он живет в страхе; он живет в темном, отделенном стенами, добровольном тюремном заключении. Он создает стены между собой и другими, он устраняет любые возможности для роста любви. Тогда его блаженство постепенно-постепенно превращается в мертвый пруд с затхлой водой, и ему также начинает чего-то недоставать. Он надоедает самому себе. Вместо того, чтобы наслаждаться одиночеством, он начинает от него страдать.

И если монах разумен, то теперь ему потребуется разумность более высокого рода. Обычная разумность снова бросит его в другую крайность. Сейчас католические монахи восстают против церкви и женятся. Зачем?

В течение столетий они пытались жить в уединении: монахини жили отдельно, монахи – отдельно. Есть христианские монастыри, такие как Афонский, куда за тысячу лет не входила ни одна женщина. В течение тысячи лет ворота этого монастыря всегда оставались закрытыми для женщин. Даже монахини, даже маленькая шестилетняя девочка или шестимесячная малютка не допускались внутрь. Такой страх! Невольно задаешься вопросом: монахи там живут или какие-нибудь монстры? Если они боятся даже шестимесячной девочки, то что же это за люди? Они живут в страхе, в огромном страхе, трепете. Монахи не выходят из этого монастыря. Входя в Афонский монастырь, вы входите в него навсегда; с миром покончено.

Существовали тысячи индуистских монахов, которые жили в гималайских пещерах и никогда не возвращались обратно в мир. Но эти люди что-то теряют, что-то очень существенное – возможность делиться. Жизнь – это возможность делиться, и только делясь, вы достигаете реализации.

Просто представьте солнце, которое держит себя взаперти, так что его лучи не выходят наружу. Или представьте лотос, который держит свои лепестки закрытыми, так что его аромат ни до кого не может дойти. Представьте птицу, которая боится петь – ведь кто-то может ее услышать… Тогда все это Существование будет мертвым.

Вот кем стали эти монахи – мертвецами, живущими в своих могилах, как бы они их ни называли: пещерами, монастырями… То, как они их называют, не имеет значения; это – могилы, и монахи живут почти мертвой жизнью.

Премананда, я дал тебе это имя – прем и ананда – любовь и блаженство одновременно. Это послание для всех моих саньясинов: вы должны научиться и тому, и другому. Вы должны быть текучими, вы должны быть текущими. Вы должны научиться быть в одиночестве, и вы должны научиться быть вместе. Вы должны быть одновременно и медитативными, и любящими, только тогда вы будете целостными людьми. А по моему мнению, быть целостным – значит быть святым[11].

До сих пор человек не был святым, поскольку он не был целостным – как он может быть святым? Да, изредка кое-кому удавалось достичь – Лао-цзы, Заратустре… Да, изредка кому-то удавалось достичь целостности, но когда я смотрю на них, я чувствую, что даже целостность Будды можно было бы еще немного обогатить, даже целостность Лао-цзы могла бы стать немного большей; что-то можно было бы к ней добавить. Даже целостность Иисуса могла бы стать более многомерной.

Здесь мои усилия направлены на то, чтобы дать вам многомерное существование; все измерения, возможные для человека, должны быть вам доступны. Вы должны уметь любить, и вы должны уметь испытывать блаженство. По моему собственному опыту и по моим наблюдениям, лишь блаженный человек способен любить, и лишь человек, способный любить, способен испытывать блаженство. Эти качества усиливают друг друга.