Убей, укради, предай - Фридрих Незнанский

– Тебя что, жена дома уже не кормит? – поинтересовался он в ответ на чавкающее «але». – Дожевывай и поднимайся ко мне.

– Зачем это?

– Затем, что я – твой начальник. Расскажешь, как дела с Чеботаревым.

– Чего там подниматься, – буркнул Турецкий, внезапно потерявший аппетит. – Нечего мне тебе сказать. Работаю, версий много, даже слишком, лучше бы было поменьше.

– Газеты читал?

– Нет.

– Почитай, может, еще версий почерпнешь, – посоветовал Меркулов и отключился.

– Советовать все горазды, – ругнулся Турецкий, выбирая из пачки нетронутой прессы издания, наиболее заслуживающие доверия.

Покушение на Чеботарева, видимо, все еще интересовало читателей – места ему посвящалось много. Кроме того, все уже успели провести свои собственные «журналистские расследования», побеседовать со всякими там экспертами, политологами, социологами, экономистами. И все сходились в одном: Чеботарев – человек большой и не очень деликатный, – значит, недругов у него не много, а очень много.

Уже отчаявшись выловить из этого квазиинформационного болота хоть каплю здравого смысла, Турецкий вдруг наткнулся в «Коммерсанте» на маленькую заметку "Разъединение «Единения».

"До координационного съезда «Единения» осталось около двух недель. Съезд должен принять решение о преобразовании движения в политическую партию и официально утвердить ее главу.

До сего момента вдохновителем и идейным лидером «Единения» считался Чеботарев, которому и прочили главный пост. Но, оказывается, не все так однозначно. Есть и альтернативный кандидат – Уколов Яков Матвеевич.

Уколов – известный экономист, долгое время работал в США, входил в состав международной группы экспертов, которая по заказу министерства энергетики США разрабатывала перспективную программу освоения энергоресурсов. По непроверенным данным, в 1994 году отказался от предложенной кафедры в Гарварде. Последние пять лет трудился исключительно в России, принимал участие в создании программы реформирования нефтегазовой отрасли, является общепризнанным специалистом в области альтернативных источников энергии.

Ранее публичной политикой Уколов не занимался. Тем не менее добрая половина «Единения» готова отдать ему свои голоса, считая Чеботарева фигурой слишком одиозной.

Не потому ли, что за спиной Уколова угадывается Пичугин?

А ведь в свое время не кто иной, как именно Пичугин, составил ему протекцию при приеме на работу в аналитический центр при совете директоров РАО ЕЭС, а потом даже добился создания специально под Уколова новой госструктуры – комитета по долгосрочному планированию энергетической политики при Минтопэнерго!

Уколов оброс обширными связями среди российских нефтяных и газовых магнатов, после чего Пичугин вовлек его вместе с некоторыми из них в «Единение».

Турецкий пару минут соображал, где уже встречал фамилию Уколова в связке с Чеботаревым, и понял, что, как ни странно, – в макулатуре, оставшейся после Апраксина.

Вытащив из сейфа ксерокопии газетных вырезок (Реддвей заявил, что ему они и даром не нужны, и потому Турецкий хранил их у себя – не выбрасывать же улики, в самом деле, пусть они даже кем-то и состряпаны), он действительно откопал статейку, посвященную Уколову.

В ней говорилось, что некоторое время назад на международном экономическом форуме, где обсуждался вопрос об освоении нефтяных месторождений на каспийском шельфе, Чеботарев высказался резко против, мотивируя свою точку зрения тем, что у России на сегодняшний день нет ни средств, ни соответствующих технологий и при создании концессии придется уступить западным партнерам слишком большой процент. А Пичугин и Уколов, напротив, поддержали предложение американцев, приговаривая, что 10 миллиардов долларов сегодня нужнее, чем 20 – через тридцать лет. Тогда Россия будет богатой, а сейчас позарез нужны деньги на создание новых технологий.

На полях статьи имелись даже карандашные пометки (Апраксина?), практически неразличимые на ксерокопии, но, вооружившись лупой, Турецкий все же прочел: «П и Ч – эквивалентны. П – гораздо проще!!!»

Гораздо проще, видите ли.

Турецкий сварил себе еще кофе и дожевал пончики. Газеты он, получается, читал не зря, Костя, как всегда, спустил хорошую идею. И однозначно проклюнулся мотив для Пичугина. Турецкий только не мог пока что определиться, политический он или экономический.

С одной стороны, Пичугин хочет прибрать к рукам контроль над экспортом газа и постепенно отодвигает Чеботарева на второй план по всем фронтам. А с другой – явно собирается прикарманить «Единение», объясняя однопартийцам (вернее, пока еще однодвиженцам), что Чеботарев слишком одиозен и откровенно туповат, поэтому отталкивает от движения как спонсоров, так и избирателей, а вот Уколов, напротив, будет и тех и других привлекать.

А раз у Пичугина есть мотив, то становится понятным его желание подружиться со следователем Генпрокуратуры Турецким А. Б., который рано или поздно на этот мотив выйдет. Ибо как раз в компетенции Турецкого А. Б. квалифицировать мотив как мотив или же как нормальные демократические процессы.

Непонятно только, почему эти проблемы так волновали Апраксина? Если, конечно, предположить, что ксерокопии газетных вырезок не подброшены ФСБ…

Нужно бы найти и допросить противников Пичугина и Уколова в «Единении» или среди людей, близких к движению, думал Турецкий.

Непонятно, действительно ли главный пост в этом передовом отряде российской общественности столь козырная должность, за которую не грех замочить конкурента?! Но похоже, что Пичугин, видимо, думает именно так. Возможно, сторонники Чеботарева, то есть получается – автоматически противники Пичугина, выдадут на него какой-нибудь компромат…

А потом хорошо бы прижать Фантомаса и затребовать у начальства на основании полученных данных установления «наружки» за Пичугиным.

Генеральный на это, конечно, не согласится, но совсем отмахнуться совесть не позволит или что там у него вместо нее, а значит, можно будет пока сойтись на компромиссном варианте: генеральный санкционирует наблюдение за Фантомасом и разрешит прошерстить всяких важных перцев, так или иначе связанных с Пичугиным и Уколовым. А у Пичугина с Уколовым на носу выборы главы движения, поэтому они постараются все это замять и снова попробуют договориться.

Ага!

Тогда мы делаем вид, что согласны предъявить обвинение в покушении на Чеботарева козлу отпущения, только пусть они его сперва разыщут и предоставят надежные улики. А мы тем временем присмотрим за ними и подождем, пока они где-нибудь проколются.

Вот такой вот нудный план кампании – вязкая позиционная борьба. Однако ничего лучшего в данной ситуации придумать, увы, невозможно.

…За данными на противников Пичугина Турецкий обратился к Школьникову.

– Главный недруг?! – Семен как всегда пребывал в прекрасном расположении духа. Как ему это удается с такой собачьей работой, Турецкий понять не мог никогда. – Да у него кругом враги. Если б вы меня про друзей спросили, я бы, сильно подумав, назвал одного-двух, и то не друзей, а скорее… лояльных партнеров. Вот Романов, например.

– Ну выдай хотя бы группу наиболее ярых и непримиримых, – попросил Турецкий.

– А, знаю! Есть такой Машков в Центробанке. Большой российский финансист. Он тоже у них в «Единении», только в чеботаревском крыле и поносит Пичугина регулярно и по любому поводу. Могу даже телефончик подкинуть. Сейчас найду…

Этому Машкову Турецкий, конечно, позвонил. И тот, несмотря на страшную занятость и просто патологическую спешку (отчаливал в Швейцарию и уже буквально сидел на чемоданах), с радостью согласился осветить темные стороны взаимоотношений Пичугина и Чеботарева. Причем сделал это немедленно, по телефону.

– Может, лучше я к вам подъеду, – робко предложил Турецкий.

– А чего там время терять. Телефон все стерпит. Слушайте так. Да Пичугин просто фактом своего существования позорит Россию и подрывает ее престиж на международной арене! Я знал! Знал, что органы рано или поздно заинтересуются его персоной. За грабительскую приватизацию, за обман трудящихся с этого американского прихвостня и империалистического прислужника нужно спросить по всей строгости закона. И правильно Степан Степанович желал решительно отмежеваться от Пичугина, который только компрометирует наше «Единение»!

– А мог, по-вашему, Пичугин пойти на физическое устранение Чеботарева, были у него на это веские причины? – скорее для очистки совести спросил Турецкий, заранее предполагая, что ответ будет положительным.

– Даже не сомневайтесь! – заверил большой российский финансист. – Это как раз его методы. Грязные, кровавые игры без оглядки на совесть и мораль…

Далее выслушивать этот бред с кондовым коммунистическим подтекстом Турецкий не стал. Свидетель – явно мимо. Нужно искать другого, менее эмоционального, зато более рационального. Чтобы получить хоть какие-то факты. Если они вообще существуют.