Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч

в журнале Денис прочитал, что так знакомятся с кофе. Это знакомство было чертовски приятным. Эфиопский кофе чуть кислил и это бодрило. Энергия к третьему дню командировки уже заканчивалась.

— Здесь отличный кофе. Пару дней назад пила, когда допрашивала тренера по фитнесу. Здесь же погибшая Снегирева занималась.

— Вику что ли допрашивали? — Мишанины глазки забегали.

— Знаете ее? — Кузнецова заулыбалась, а мужчины стеснительно закивали. — Полмиллиона жителей, а все равно деревня. Все друг друга знают. По делу она конечно, не алё, но поболтать было интересно, знала бы — про вас спросила. Итак, с чем пришли?

— Хотим видео допроса Снегирева.

— Жирно. Я поделюсь информацией, а вы забудете про свои договоренности с коллегами из ТВ-2 и опубликуете фильм после…, — Кузнецова хотела сказать суда, но осеклась — после завершения расследования.

— Мы же не газета, в «тиливизере» надо что-то показывать. Желательно что-то яркое и эксклюзивное.

— А у меня есть эксклюзив. Нам поступила информация, что в отеле, где вы остановились, заложена бомба. Сейчас туда ворвутся саперы и перешерстят на наличие взрывчатых веществ все номера, — Кузнецова давила.

— Согласен, наш материал — это бомба! — Сибирский был весел и дерзок.

— Там могут случайно и наркоту найти, например.

— Не честно играете, Кузнецова, — Денис впервые фамильярничал и понял, что сделал это зря.

— Зато вы все в белом. Строите из себя Бондарчука: киношечки, видеоряд, а я в реальной жопе. Я же сейчас против Снегирёва иду, понимаете? Прокурор не оставит меня в покое. Это мое последнее дело, — Кузнецова была на взводе, и со стороны могло показаться, что она сейчас по-женски завоет, но сильная майорша играла на публику. — Хотя… Воротите что хотите. Снимайте, если сможете. Но все согласовать со мной. Если вы меня подставите, тогда вам уже совсем никого не поможет.

— Значит, прокурорский сын все сделал? — смягчился Денис, раунд был за Кузнецовой.

— Факты говорят об этом, но надо быть дураком, чтобы писать явку с повинной. Да и допроса-то не было. Они помолчали вместе с адвокатом полчаса, и мы их отпустили под подписку о невыезде. То, что они ей подотрутся, это понятно.

— А дальше?

— Я буду медленно и долго собирать какие-то факты и вести расследование, и в итоге, может быть даже добьюсь постановления на арест.

— Но в это время подозреваемый улетит в страну откуда преступников не выдают.

— Вы все правильно понимаете. Так что делайте, что вам нужно и постарайтесь завтра улететь.

— Послезавтра. У нас кладбище по планам утром. В принципе, хотелось бы твое интервью записать, про вашего начальника я не спрашиваю.

— Нет. И моего интервью не будет. Мне еще жить здесь, работу искать.

— А синхрон с мужем, ну этой, которую в сугробе нашли, — вмешался Мишаня.

— Вы на полном серьезе будете писать про маньяка? — ухмыльнулась Кузнецова, — мне бы тоже этой версией заняться. Прокурор обрадуется.

— Тогда вам надо с нами, мы как раз бои на ножах снимаем, а потом к Киму, которого заставим найти общее у жертв. Он проводил оба вскрытия.

Кузнецова достала из сумки ноутбук.

— Кофе здесь отличный. В спорткомплекс не пойду, у меня бумажной волокиты… писать не меньше вашего. А вот к трупам загляну. Закончите, заходите за мной поедем в морг.

Кузнецова почувствовала дружеское волнение, как будто поговорила со старыми приятелями. Эти два чудика с телевидения располагали к себе, почти не подводили, и были чуть наивны в своем желании сделать хороший фильм. Их она могла спокойно позвать к себе праздновать Новый год, например, но по статусу они по-прежнему числились врагами, с которыми предстояло все еще держать дистанцию.

Денис и Мишаня зашли в небольшое двухэтажное здание и столкнулись с Викой. Та набросилась на них в улыбках и объятиях. Занятия закончились, и ей пора было в ночной клуб, сегодня она еще как танцовщица гоу-гоу собиралась возбуждать тех кому за 25. Мишаня поинтересовался, что за странный возрастной ценз на дискотеку — 25 лет.

— Студентов отсеять, — почти одновременно сказали томичи. — Эти нищеброды бухают на улице, а тусуются в клубе. Кассы не приносят, а места занимают, — разъяснила Вика — поэтому 25 лет в Томске глубокая старость.

— В молодости Вика была моим флаером на эти дискотеки! — сказал Денис и потеребил щечку танцовщицы.

Разговор стал напоминать песню Макаревича «А помнишь, как все начиналось?». Вика то и дело брала Дениса за плечо, улыбалась, слушая его рассказы. Мишаня немного ревностно наблюдал за нимии под конец, воспользовавшись фразой «классно было» пригласил Вику в их номер. Танцовщица радостно согласилась и обещала приехать пораньше — часика в 3 ночи.

Архив / Ричард. Анна. Алиса/ Черное/Файл 30006

Художник стоял с кистью. Трезвый. Рядом сидел друг. Пьяный. Ричард уже вырисовал что-то похожее на исколотую руку наркомана. Красно-черную, неприятную и болтающуюся пока еще в белой пустоте.

— Ты понимаешь, иногда я хочу ее убить, схватить нож и махнуть по горлу, чтобы ее голос больше не отдавался в моей голове. И мне страшно. Я даже раз взялся за дело, но рука опустилась. Однакомне страшно, сильно страшно, потому что теоретически могу не остановиться, к тому же пью до беспамятства, меня зашвыривает в другую реальность. Вот я, например, совершенно не помню, как сделал мазки этой картины. Представляешь, просыпаюсь и вижу, что они уже здесь. И я судорожно вспоминаю как, когда, где, — Ричард прервался потому что услышал знакомые звуки падающего кубика льда в бокал с виски и сглотнул слюну. — Я сидел и смотрел в эти две линии пока не вспомнил, что мне снилась отрезанная рука наркомана, оторванная от него, как отрывается зависимый человек от общества. Страшно, — Ричард продолжил рисовать, но вскоре остановился и медленно задумчиво произнес. — Знаешь, я могу ее убить.

— Не бойся, мы тебя отмажем, у меня есть отличный адвокат. Пучков — мировой парень, все сделает как надо. Мы с ним служили вместе. В конце концов кто на кого нападает.

— Мне детей жалко. Да и жену я вроде люблю.

— Очень странною любовью, тебе не кажется? Пошли