Вне времени - О. Шеремет

— Думаю, зеркало тебя уже простило, — раздался сзади такой привычный голос Каланмиса.

С кипой новых кляуз, секретарь встал у меня за спиной. С любопытством заглянул в зеркальную глубину.

— А если ты хочешь всё-таки поговорить с Алтрином, то он заглянет попозже. У тебя есть время потренироваться.

— Пусть лучше он меня побьет.

Друг погрозил мне тонким пальцем, не привыкшим к оружию.

— На этот раз ты так просто не отделаешься, Дарис. Мы понимаем, что ты был под заклятьем в последнее время или что-то вроде… Но не лишай Алтрина такого зрелища — как ты пытаешься извиниться…

Я скривился. Ко мне возвращалась теплая уверенность, что рядом есть друзья… которые мне нужны, что бы я там не говорил. Что бы я не думал.

Мы заняли свои рабочие места, перекидывались записками, яблоками с поверхности и шутками.

— Кстати, Архимаг, а что это ты западные окрестности опечатал? Ставишь там какие-то опыты?

— Как бы покороче объяснить…

И я буквально в двух словах обрисовал оптимистичную картину: девять Зеркал, замков на воротах в Бездну. Зеркала трескаются, Бездна поглощает миры Иггдрасиля. Когда разобьется последнее — наступит конец света.

Каланмис крякнул и почесал в затылке.

— У нас под боком есть… было такое Зеркальце? Оно разбилось, и ты опечатал территорию, чтобы Небытие никого не тронуло?

Кивнул. Поколебался и добавил, что, в общей сложности, до конца света осталось два Зеркала. Недолго, короче говоря. Друг принял известие со стоицзмом, достойным лучшего применения.

— Теперь понятно, отчего ты такой нервный.

— Я не нервный. Я озабочен судьбами мироздания, — вздернул нос к потолку и состроил самую важную гримасу, которую только мог подгялдеть на совещаниях у Владыки.

— Бедное мироздание, — ожидаемо пробормотал дроу.

ЛАЭЛИ

Итак, на повестке ночи: посещение Верхнего Мира, конкретно — Управления, где господствует Костлявая. Кстати…

— Где твоя коса? — спросила у гения, пока мы узкими лабиринтами улочек порбирались к воротам.

Сначала пернатый туманно посмотрел на меня, потом покачал головой.

— Нам не нужна. Косы носят Жнецы — они приходят, только когда нужно отделить душу от тела.

— А… а кто-нибудь еще приходит?

— Конечно. Хранители — один из Асгарда, один из Нифльхельма, которые отвечали за данное существо при жизни.

Представив себе всю эту незримую толпу, я невольно поежилась — умереть и то не дадут спокойно.

— Лаэли, мы пришли, — гений подергал меня за рукав.

Мы остановились перед внушительной аркой из песчаника, изображающую некие райские кущи с гуриями, арфами, лотосами и прочими прелестями. Вход свободный, что ли? Надеюсь, выход тоже.

Как бы там ни было, я смело потащила за собой птенчика, намеренная как можно быстрее поговорить с его начальством. Неуютно мне здесь одной…. как бы снова друзьям не пришлось вытаскивать. Сгорю со стыда.

Сразу за воротами стоял вытесанный из того же песчаника декоративный стол с толстыми книгами, в которые, подозреваю, были вписаны имена всех живущих на Соларе: раз уже этот мир в Асгарде был прикреплен к нему. Собакоголовый страж мертвых Анубис, одетый лишь в шерсть на морде и нескромную набедренную повязку, приподнялся со стула.

— Добро пожаловать, Лаэли. Мы вас ждали.

— Я бы не сказала, что меня это радует, — уже подумывала о том, что бы ретирвоаться, но всё-таки пожала руку приветливо скалящемуся богу.

— Не волнуйтесь, не в качестве души, — Анубис рассмеялся лающим (а то каким же еще) смехом. Потом смерил презрительным взглядом моего сопровождающего, от чего тот съежился, превращаясь в условную точку пространства. — Хоть на что-то сгодился! Сгинь с глаз долой.

— Нет-нет, не стоит.

В панике я схватилась покрепче за гения — мы были знакомы уже целых десять минут, так что в его присутствии я могла черпать хоть какое-то спокойствие. Он тоже не горел желанием расставаться со мной. Так что Анубис, поколебавшись пару секунд, позвонил по телефону, перекинулся парой слов с невидимым собеседником.

— Хорошо. Тогда сперва я проведу гостью по нашему Управлению, а затем вы вдвоем отправитесь к твоему ментору. Договорились?

Мы синхронно кивнули. Появилась надежда, что я отсюда выйду.

Вслед за Анубисом мы шли по берегу реки: по ней плыли ладьи с только что прибывшими душами. Чуть дальше река образовывала вилку, каждый из рукавов заканчивался поталом — красным и зеленым. Агнцы направо, козлищи налево, это понятно.

— Анубис, а почему вы меня ждали? Вельзевул предупредил? — это было единственной причиной моей известности, которая пришла на ум.

— Вельзевул — скрытность во вплоти. Если бы не экстренное положение, в котором находится Мировое Древо, он бы и словом о тебе не обмолвился.

— Экстренное положение, да… — пробормотала, провожая взглядом сияющую зеленым светом арку. — В конце концов, я имею право знать о всех божественных играх за моей спиной. Не правда ли?

Анубис дернул ухом. Мы приближались к пересадочному пункут — ладьи, выходя обратно из порталов (уже пустые), останавливались, и мелкие звероподобные духи подметали и мыли их. Впереди показалась сверкающая белая пирамида — Управление, куда мы и направлялись.

— Имеешь. С чего бы начать?

— Рекомендую с начала.

— Вначале было Слово, — нараспев проговорил Анубис, потом ухмыльнулся, демонстрируя розовую пасть. — Хорошо. Начали трескаться Зеркала. Частично, из-за действий Детей Мимира, этой секты. Частично — просто за долгое время они растеряли заложенную в них магию, перестали сдерживать натиск Бездны.

— И? — я поторопила шакалоголового, отвлекшегося на приветствия некой бегемотоподобной туши.

— М-м, о чем я говорил? Ах, да. Как ты уже знаешь, Лаэли, богам запрещено вмешиваться в жизнь смертных. Мы можем направлять, говорить устами пророков или слегка подталкивать героев — не боле того. Вельзевул и Шэли'и'Ксан, между прочим, были наказаны за то, что слишком бепсокоились за вас, юных полубогов.

— Ваших пешек.

Анубис не стал спорить.

— Попробуй понять: мы не имеем права менять происходящее в Иггдрасиле. А обычные смертные, даже маги, не имеют нужной силы. Выход — найти полубога и направить его по нужному пути. Шэли предложила кандидатуру Дарм'риса — и всеми правдами и неправдами уговорила его поступить в МУМИ…

Я вспомнила изящные "правды" и точеные "неправды" чернокожей красотки и подумала, что Дар недолго сопротивлялся.

— А потом Вельзевулу подвернулась ты.

Да, его фраза в первую же минуту нашего знакомства: "Как мы тебя проглядели?" Стоило мне тогда догадаться, что всё не просто так… Да куда там.