Девяносто дней Женевьевы - Люсинда Кэррингтон

– Да ничего конкретного, – сказал Майк. – Просто нужно сделать так, чтобы зрители поняли, что такое сквош. Можешь преподать кому-нибудь из них мастер-класс, показав несколько ударов. Потом ответишь на вопросы. Джон Олдхем пообещал помочь тебе. Однако не стоит затягивать все это надолго: быстренько показали, рассказали и разбежались. Мы хотим, чтобы люди смогли посетить как можно больше презентаций. Хотя многие приходят только для того, чтобы посмотреть на тех, кто участвует в показательных шоу, а заниматься спортом не собираются.

– Кто уже дал тебе свое согласие?

– Девушки, которые занимаются аэробикой в сексуальных костюмах из лайкры, и дети, увлекающиеся спортивной гимнастикой. Еще будут уроки карате, айкидо и даже кендо. Я думаю, что народу это понравится.

– Я не знала, что у нас здесь есть секция кендо.

– Такой секции у нас нет, – сказал Майк. – Однако один из членов нашего клуба занимается кендо. Похоже, она настоящий мастер. Она преподает кендо в Лондоне и согласилась организовать группу у нас. Если появятся желающие, она начнет занятия. По-моему, ее фамилия Челфонт.

– Случайно, не Джейд Челфонт? – спросила Женевьева.

– Да, сенсей Челфонт, – подтвердил Майк. – Ты знаешь ее?

– Нет, честно говоря, не знаю.

– Ты ее не знаешь, но она тебе не нравится, – догадался Майк. – Я согласен, она немного… как бы это сказать… подавляет, что ли.

– Я не знакома с ней лично, – сказала Женевьева. – Она тоже занимается рекламой, но работает в другом агентстве.

– Значит, конкурентка?

– Можно сказать и так, – пожала плечами Женевьева. – Всех, кто не работает в нашем агентстве, можно считать конкурентами. В рекламном бизнесе вообще очень сильная конкуренция.

Согласившись выступить на дне открытых дверей, она попыталась представить, как будет выглядеть презентация Джейд Челфонт. Кендо – довольно необычный вид спорта, однако он как нельзя лучше подходит для дерзкой и уверенной в себе Джейд. Ее легко можно было представить в образе воина. «Сенсей Челфонт. Голову даю на отсечение, ей нравится размахивать мечом. Мужчин, которые любят сильных, волевых женщин, это, наверное, заводит», – подумала Женевьева.

Интересно, можно ли Джеймса Синклера отнести к их числу? Испытывает ли он сексуальное желание при виде женщины, которая сражается, как самурай? Наверное, ему уже доводилось видеть такое. А может, он и сам занимается кендо? Женевьева вдруг поняла, что не имеет совершенно никакого представления о том, чем Синклер занимается в свободное время (если, конечно, не считать воплощения в жизнь своих сексуальных фантазий). Может быть, секс – это одно из его хобби? Что ж, он действительно замечательный любовник.

Женевьева попыталась представить, как он размахивает мечом. Сделать это было нетрудно. Синклер обладал особой грацией – грацией пантеры, красивой, сильной и опасной кошки. Ему подошел бы любой вид спорта. Женевьева начала представлять его в разных костюмах. Сначала в костюме для поло – в белых обтягивающих брюках и высоких лакированных сапогах. Как он выглядит в кожаном комбинезоне мотогонщика, она уже видела.

Потом Женевьева представила его в плавательном бассейне: он вылезает из воды, его загорелое мокрое тело блестит на солнце. Она знала, что у Синклера широкие плечи, плоский живот и упругие ягодицы, а на талии и бедрах нет ни капли жира. Женевьева никогда не видела его обнаженным, но была уверена, что у него великолепная фигура. Она вообразила его в очень узких, похожих на стринги, плавках. Картина получилась весьма соблазнительной. Женевьева решила остановиться именно на этом образе. Она представила, что ее руки лежат на его бедрах, а потом постепенно перемещаются к его плавкам. Она разрывает резинку, и Синклер остается голым. Она будет одета, а он – полностью обнажен. Это сделает его беззащитным, уязвимым и даст ей некоторое преимущество. Она, изучая, будет гладить его тело. Проведет руками по груди, по плоскому животу. А потом, опустившись ниже, сожмет яички. Она будет гладить и ласкать его член, чувствуя, как он вытягивается. Возбуждая Синклера, она будет вслушиваться в его стоны и вздохи и наконец ощутит, как задрожит его тело, когда он окончательно потеряет над собой контроль.

В этот момент Женевьева поняла, что тоже начинает терять над собой контроль. «Черт побери, я завожусь, даже когда думаю о нем! Сомневаюсь, однако, что с ним происходит то же самое, когда он думает обо мне», – призналась она себе. Чем дольше Женевьева размышляла о Синклере, тем сильнее крепла ее уверенность в том, что он не собирается заводить с ней длительных отношений. Девяносто дней – вот и все, на что она может рассчитывать. Больше ей ничего не светит. Нет, еще ее ожидает продвижение по службе, если она заставит Синклера подписать контракт и он станет клиентом агентства «Баррингтонс».

«Но удастся ли мне это сделать?» – спросила она себя.

Однако, даже понимая, что Синклер видит в ней только временного партнера для сексуальных игр, Женевьева снова задрожала от радости, когда, взяв телефонную трубку, услышала его голос.

– Как вы относитесь к тому, чтобы провести вечер за городом? – поинтересовался он.

Секс на природе, подумала она. В стоге сена. Интересно, сено по-прежнему собирают в стога или это уже давно отошло в прошлое?

– Вы хотите, чтобы я оделась как доярка?

– Наденьте что-нибудь элегантное. У меня будет к вам только одна просьба: вы должны побриться.

Это ее удивило. Если он предпочитает, чтобы женщины удаляли волосы на интимных частях тела, то почему сразу не сказал ей об этом?

– Я думала, что вам нравятся натуральные блондинки, – прощебетала она нежным голоском.

– Мне нравится разнообразие, – сказал Синклер.

– Разве вы не пришлете мне посылку с одеждой?

– На этот раз нет, – ответил он.

Договариваясь с ней о встрече, он обычно говорил властным, сексуальным голосом. Теперь же апломб исчез. Женевьева слышала спокойный, приятный голос. Можно было бы подумать, что ей звонит какой-нибудь симпатичный парень, для того чтобы пригласить ее на свидание.

– Я знаю, что у вас прекрасный вкус, и поэтому полностью полагаюсь на ваш выбор, – произнес Синклер. – Наденьте что-нибудь такое, что может понравиться арабскому миллионеру.

– Например, легкие полупрозрачные шаровары, которые обычно носят обитательницы гаремов? – предположила Женевьева, подумав, что он шутит.

– В таком виде вы пойдете на кастинг, если захотите получить роль в каком-нибудь голливудском мюзикле, – сказал Синклер. – Этот араб учился в Итоне. Он любит красивых женщин, и у него великолепный вкус.

– Тогда я не понимаю, почему должна ему понравиться.