За все грехи - Ирэне Као

– А она разразится, если ничего не предпринимать.

– Юридическая служба делает все возможное. Как бы то ни было, если позволите высказать свое мнение, вам не стоит волноваться, поскольку вы в этом деле абсолютно не замешаны.

– Ну хорошо, Юлиус, – нервно отвечает Томмазо. – Я с тобой прощаюсь, но ты все равно держи меня в курсе.

– Разумеется. Будет сделано.

Томмазо кладет трубку и видит, как в ворота въезжает Линда. Она выходит из машины и направляется к нему быстрыми шагами. На ней – коротенькое асимметричное платье в крупный белый горох, черные лаковые туфли на низком каблуке; в правой руке – чемоданчик кислотно-зеленого цвета, из которого торчит несколько листов.

Пока она идет, из сумки выпадает несколько листочков. Линда резко нагибается, чтобы подобрать их, и делает это со спортивной ловкостью, не думая о том, что Томмазо не отводит глаз от ее ягодиц. Выпрямившись, уверенно идет с таким видом, будто ее единственное желание – заставить мир улыбаться.

Линда сутками работала над проектом Белли, преодолевая скептицизм Бози, который мешал ей своей критикой. Не говоря уж о коллегах: Аличе с каждым днем становилась все зловреднее, а Людовико вообще перестал с ней разговаривать. Они только и делали, что вставляли ей палки в колеса. Каждый проявил себя в меру своей испорченности.

Но Линда уверена в успехе; ее цель – сделать этот проект в лучшем виде. При подготовке чертежей она постаралась учесть пожелания Томмазо (и в меньшей степени – его подруги Надин). Линда поняла, какой стиль ему близок, и надеется, что чертежи скоро обретут конкретную форму.

Было бы слишком банально сделать виллу просто в классическом стиле. Поставить мебель и предметы интерьера эпохи венецианских патрициев, которые покидали летом свои дворцы на Канале Гранде и перебирались в роскошные особняки на материке. Линда предпочла пойти более сложным путем.

– Добро пожаловать, – Томмазо пожимает ей руку.

– Извини, что опоздала. Давно ждешь?

– Нет, что ты. Я и сам только что приехал.

Он лукавит – не хочет акцентировать на этом внимание.

– Слава богу, – вздыхает Линда. Она всюду опаздывает и знает, как это может взбесить людей.

– Мы можем присесть хоть вон там, в галерее. Погода чудесная, – Томмазо придвигает стул и предлагает ей сесть.

– Конечно.

Линда усаживается, кладет чемоданчик на стол и достает оттуда папку, два каталога и несколько разрозненных листов. Жмурится, словно нежась на солнышке.

– Да, хорошо бы сейчас расслабиться в бассейне… – Томмазо бросает взгляд в сторону заднего двора. – Но нужно еще его доделать.

Она не обращает на него внимания, сосредоточившись на папке, которую он открыл на первой странице.

– Ну-ка, ну-ка, очень интересно, – Томмазо склоняется над столом и перебирает листы. Момент истины: Линда знает, что все решается именно в эти минуты или даже секунды.

Она работала над чертежами день и ночь, вложила в них всю душу, фантазию и смелость. Она довольна результатом, но теперь главное, чтобы был доволен и клиент. Потому что последнее слово всегда за ним.

– Итак, – она немного подкашливает, прочищая горло, – прежде всего хочу сказать, я всегда исхожу из того, что представляет собой помещение и кто в нем будет жить. Но я допускаю нетрадиционные решения и уход от шаблонов. – Она убирает со лба мягкую светлую прядь. –  Скажу больше: на нестандартности я и специализируюсь. Казалось бы, несочетающиеся элементы я привожу к гармонии. В проект виллы я решила внести дух современности, не отвергая при этом сложившихся традиций.

– Любопытно, – сдержанно отвечает Томмазо.

Пока Линде довольно и того, что ей удалось привлечь его внимание. Она готова к схватке: в ее словах звучит профессионализм, вызывающий доверие; горящие кошачьи глаза бросают вызов миру.

– Палладианская вилла предполагает классический, но при этом сдержанный стиль, без вычурной позолоты – она тут излишняя. – Линда делает отрепетированную паузу. – В интерьере будут преобладать пастельные тона, с редкими вкраплениями красного и черного.

Она листает папку, открывает чертежи и показывает их Томмазо.

– Просторный и правильно выстроенный холл, здесь – опорная конструкция для венецианской люстры, свисающей до самого пола, – объясняет она, поочередно указывая на предметы пальчиком с накрашенным красным ноготком. –  Дневная зона поделена на гостиную и библиотеку. Солидный диванный комплект из кожи, библиотека из редких пород дерева во всю стену, кресло для чтения контрастного цвета, мягкие ковры, гобелены на стенах.

Время от времени она делает паузу и переворачивает страницу.

– Круглый стол в эркере внешне перекликается с зоной бассейна на заднем дворе, а также является связующим элементом кухни. Через огромные кухонные витражи в помещение проникает свет, а глядя наружу, можно наслаждаться окружающим ландшафтом. Рабочая зона кухни с ультрасовременной техникой: холодильником, плитой, посудомоечной машиной; столешница из искусственного камня «Кориан» подобрана в тон интерьеру.

Она все говорит и говорит, будто журчит быстрая река.

– Ночная зона – сочетание минимализма и барокко. Я решила сделать в спальне альков из тонкой кожи, рядом ванная комната с утопленной в пол ванной и гардеробная. В служебных санузлах я предлагаю сочетание мраморной отделки и умывальников в стиле ар-деко и хай-тек. В коридоре – два стенных шкафа в нише и несколько предметов венецианской антикварной мебели восемнадцатого века. Линейные оконные рамы и тонкие, прозрачные шторы. Разумеется, сдержанного белого цвета.

Линда умолкает, глядя ему прямо в глаза.

– И наконец, – она переворачивает последний лист, уверенная в том, что это произведет эффект. – Зимний сад на верхнем этаже. Каркасы из дерева, потолки и панели из стекла. Отличное место, где ты сможешь дать волю своему увлечению ботаникой.

До сих пор Томмазо не проронил ни слова. С непроницаемым видом он слушал ее и листал чертежи. Теперь он берет в руки чертеж зимнего сада и рассматривает его. Линде кажется, будто в его холодных синих глазах блеснула искорка.

– Ну, что скажешь? – не выдерживает она. Молчание Томмазо ее беспокоит.

Он отвечает серьезно:

– Скажу, что именно этого я и хотел. От тебя я другого не ожидал. Проект утвержден. Полностью.

Последнее слово он произносит едва ли не по слогам. Линда на седьмом небе от счастья. Она готова подпрыгнуть и повиснуть у него на шее, но интуиция ей подсказывает, что Томмазо этого не поймет, поэтому она делает над собой нечеловеческое усилие и сдерживается.