Ворон из пустого гроба - Абэ Тисато

Прошло уже десять дней с момента заявления верховного жреца. В кабинете общежития для преподавателей Кэйсоин собрались ответственные за всех воспитанников: от «семечек» до «стволов».

В неверном свете фонаря лица наставников выглядели мрачно.

– Как вам известно, при смене правителя принято менять и главу Кэйсоин. Я уже говорил, что в ближайшее время мы собирались пригласить из монастыря Тэнкэйин настоятеля Такубо и найти нового директора, однако сейчас все планы отменены. Никто не представляет, что будет дальше.

Сёкаку оглядел удрученные лица преподавателей и посерьезнел.

– Я понимаю, что всем нам неспокойно, и все же работа наставников остается неизменной. Пока двор не даст указания, я продолжу управлять академией, как и прежде. И вы тоже займитесь своими обязанностями.

Все единодушно кивнули, только Сэйкэн задумчиво поскреб щеку и сказал:

– И все-таки, что нам делать? Слухи уже распространились среди воспитанников. Они и так разделены на сторонников молодого господина и его брата, между ними и так существуют разногласия. Наверное, теперь это противостояние еще больше обострится.

– И откуда вы ждете самых больших проблем?

– Думаю, от Кимитики из дома Минами-Татибана. Я давно заметил, что там что-то назревает, – с кислым видом сказал руководитель вторых курсов.

Касин, который вел большую часть тренировок, добавил:

– Конечно, ведь в этом году среди «семечек» много высокородных и выдающихся учеников. Им есть отчего нервничать.

– Действительно, с тех пор как к нам поступил Акэру из Западного дома, проблемы как будто стали возникать чаще. Я нередко вижу, как группа, которая называет себя сторонниками старшего наследника, во главе с Кимитикой пытается завязать ссору с Акэру, – ответил руководитель второкурсников.

Сэйкэн вздохнул:

– Акэру с удовольствием ввязывается в эти ссоры, так что я позволил им разбираться самим. Думаю, они одного поля ягоды. Но теперь от этого так легко не отмахнешься. Прошу всех преподавателей принять меры, чтобы споры на равных не превратились в односторонние издевательства.

Тут и там раздались голоса:

– Ясно.

– Хорошо.

Директор еще раз уточнил, что снова соберет всех, если что-то узнает от двора, и попросил преподавателей не допускать политических разногласий между воспитанниками. На этом собрание закончилось.

Суйкан все старался быть незаметным и вылетел из кабинета, не успели еще объявить о завершении совета. Вечер был пасмурный. В теплом воздухе коридора ощущалась влажность. Иногда из-за дождя тренировки заменялись лекциями, и при мысли о завтрашнем дне Суйкана охватывало уныние.

Он уже собирался вернуться к себе, но тут кто-то окликнул его сзади:

– Господин Суйкан, вы позволите?

Он оглянулся. Сюда спешил Сэйкэн в развевающемся черном уэ.

– Вы что-то хотели?

– До меня дошли слухи, что на своих занятиях вы проявляете особое внимание к одному из воспитанников, это правда?

Суйкан не ответил, и Сэйкэн поджал губы.

– Тогда спрошу конкретнее: правда ли, что вы снова наказали ребят, которые поссорились с Кимитикой?

– Да.

– А Юкия? Все еще вызываете его сражаться с вами и разбиваете в пух и прах? Слышал, вы отправляете мальчика разбирать книги в библиотеке и ухаживать за бамбуковой рощей, тем самым лишая времени на занятия.

Суйкан знал, что когда-нибудь ему сделают выговор. Он сдержанно ответил:

– Я вижу, что многие ребята списывают у него, хотя бы частично. Так что это послужит ему наказанием и уроком на будущее.

– Тогда, полагаю, следует наложить такое же взыскание на всех, кто списывал. Непозволительно обращаться с воспитанником так, как вы обращаетесь с Юкией.

– Я не считаю его воспитанником.

Услышав это, Сэйкэн удивленно вытаращил глаза.

– Почему?

– Вы должны бы сами понимать. Его присутствие здесь нарушает гармонию Кэйсоин. От него одни неприятности. Он отравляет других, – отрезал Суйкан.

Сэйкэн в затруднении потер виски.

– Но даже если так, в Кэйсоин он такой же ученик, как и остальные. Что бы вы ни думали о нем, если вы позволяете этим мыслям влиять на свое отношение к воспитаннику, ничего удивительного, что Кимитику начинают считать вашим любимчиком.

– Меня это не волнует.

Теперь глаза Сэйкэна сузились.

– Эта проблема касается не только вас, господин Суйкан, она затрагивает доверие ко всем преподавателям Кэйсоин. Думаю, лучше относиться ко всем ученикам одинаково.

– Что ж…

Ему не хотелось сердить Сэйкэна. Он послушно поклонился, и Сэйкэн, пристально посмотрев на него, вдруг улыбнулся.

– У вас еще мало преподавательского опыта. Не напрягайтесь так.

– Благодарю за заботу.

– Что ж, тогда спокойной ночи. – Улыбаясь, как обычно, Сэйкэн ушел.

Суйкан посмотрел ему вслед и невольно вздохнул. Тяжело шагая, он вернулся к себе, где его ждал воспитанник, которого они только что обсуждали.

– Я позволил себе войти.

Юноша показал бутылку с запрещенной выпивкой. Это выглядело крайне пошло. В комнате были расставлены чашечки для саке, разложена закуска. Суйкан скрестил руки на груди.

– Я говорил, что разрешаю входить, когда захотите, но не собираюсь закрывать глаза на ваше пьянство.

– Ах, какие строгости. Так что? Как собрание?

– Никаких особых новостей. Вряд ли ты узнаешь больше того, что тебе уже известно. Но про тебя говорили, – холодно добавил он.

– Про меня? И что там?

– Да то, что в последнее время ты привлекаешь внимание. Бросай свою дерзость. – Суйкан и не думал прятать недовольство. – Прикрываясь защитой Нацуки, ты затеваешь ссоры со сторонниками молодого господина, особенно с Акэру из Западного дома, верно? Хватит уже этих глупостей! Если так будет продолжаться, я не смогу тебя покрывать.

– Да ладно! Сами-то постоянно набрасываетесь на Юкию из Северного дома. А ведь он сторонник молодого господина, – нагло сказал Кимитика.

Тут Суйкан не удержался и, понимая, что ведет себя по-детски, рявкнул:

– Ты меня с собой не равняй!

Очевидно, Кимитика заметил его раздражение и удивленно фыркнул:

– Не стоит так кипятиться. Если вы имеете в виду мое поведение в последнее время, так я не просто так устраиваю эти перепалки. Больше половины я делаю нарочно.

– Что?

– Братец велел.

Разговор коснулся человека, о котором Суйкан меньше всего хотел бы слышать. Он невольно застонал:

– Так это он?!

Ближайший соратник Нацуки, Рокон. Человек, который пришел в академию на год раньше Суйкана.

– Это тоже выпад в сторону молодого господина и его сподвижников.

– О чем он только думает? Если господин Нацука сам выражает покорность молодому господину, бороться бессмысленно.

При этих словах Кимитика сделал такое лицо, будто считал Суйкана идиотом.

– По-моему, вы не понимаете моего брата.

– Кто ж его поймет! Этот человек говорит: «Считай верность развлечением». Меня не покидает ощущение, что общих слов у нас очень мало. Мягко говоря, он давно спятил. Если поймешь ход его мыслей, считай, твой конец близок, – отрезал Суйкан.

Кимитика странно посмотрел на наставника.

– Брат все еще не оставил мыслей сделать господина Нацуку Золотым Вороном. – Мальчишка осмеливался говорить страшные вещи так спокойно, будто обсуждал погоду. – А вы больше всех нравитесь брату. Когда настанет время, он, без сомнения, возьмет вас в свой штаб.

– Это меня не интересует.

– И все же вы постоянно покрываете меня. Значит, вам не все равно?

«Паршивец!» – мысленно выругался Суйкан, однако ни отрицать, ни подтверждать слова Кимитики не стал.

– Так или иначе ты сам себе вредишь. Кто может знать, что замышляет Рокон? Если не хочешь, чтобы тебя обставил наглый мальчишка из Северного дома, будь аккуратнее.

– Он-то?! Я его не боюсь!

– Хватит строить из себя смельчака! Тебе все равно не стать таким, как брат, даже если будешь подражать ему.

При этих словах с лица Кимитики исчезло деланое спокойствие.