Ворон из пустого гроба - Абэ Тисато

При этих словах Нацука на мгновение побледнел.

– Подождите. Хотите сказать, Его Высочество не истинный Золотой Ворон? – не вытерпев, чуть не взвизгивая, спросил Сумио.

Старший жрец отвернулся, и Нацука, не веря своим ушам, уточнил:

– Вы действительно это имеете в виду? Что Надзукихико не истинный Золотой Ворон?!

Уже давно ходили разговоры о том, что запретные ворота не открылись. Это выглядело странно, даже жрецы никак не могли дать ясного ответа. Однако Нацуке и в страшном сне не могло привидеться, что они усомнились.

– Это что, шутка?!

Он вспомнил о своих вечных тревогах с тех самых пор, как младшего брата объявили истинным Золотым Вороном, вспомнил о брате, который снова и снова оказывался на краю смерти. Сколько раз ему приходилось слышать об обязанностях представителя дома Сокэ, о долге того, кому суждено родиться истинным Золотым Вороном, сколько раз он являлся во дворец в мучениях и тоске!

Нацука пытался заставить себя успокоиться, но дрожь не унималась.

– И теперь вы смеете говорить, что ошиблись?! Вы ведь наверняка знаете, чего стоило нам с Надзукихико дожить до этого дня. Если теперь вы говорите, что это ошибка, как тогда…

– Братец! – резко оборвал его наследник.

Нацука оглянулся: тот совершенно спокойно смотрел на него.

– Давай сначала просто выслушаем.

– Но ведь…

– Надо все выяснить. Старший жрец! – обратился к священнику молодой господин, и его невозмутимый голос гулко прозвучал в огромном подземелье. – Я не истинный Золотой Ворон?

Не только Нацука, но и Сумио с Роконом ждали ответа затаив дыхание. Жрец лишь покачал головой в отчаянии:

– Мы не знаем.

– Не знаете?

– Это особый случай, и мы не можем знать точно. Замок отперся, однако дверь не открывается. И ладно бы только это: есть другие поводы сомневаться.

– Какие же? Отвечай! – наседал серьезно взбешенный Нацука, но жрец упрямо стоял на своем.

– Не могу сказать. Нельзя позволить кому-то притвориться истинным Золотым Вороном, поэтому самое важное условие хранится в строжайшей тайне, известной только жрецам. Но знайте, что Его Высочество не удовлетворяет ему.

Молодой господин растерянно посмотрел на священника.

– Я не подделка. По крайней мере, я сам так считаю, и все же…

– Молодого господина признали истинным Золотым Вороном еще до того, как он вступил в сознательный возраст. Не говорите глупостей.

– Мы тоже не понимаем, как поступить. Мы ни в коем случае не считаем, будто Его Высочество лжет. Отчасти он обладает способностями истинного Золотого Ворона. Однако почему…

Жрец с сожалением замолчал, и тогда раздался тонкий голос:

– Хватит, старший жрец. Расскажи им.

Оба телохранителя отскочили в сторону. У входа в зал возникли люди в белых одеждах. Впереди стоял миниатюрный старичок. Худой, сгорбленный, он еле держался на ногах. Казалось, что без поддержки он вот-вот упадет. Морщинистое лицо обрамлено густыми седыми волосами, ничего величавого в нем не было.

Нацука от изумления забыл о своем возбуждении.

– Вы Белый Ворон?!

Не верилось, как сильно изменился этот человек после их последней встречи. Нацука знал, что тот болеет и вот уже почти пять лет на церемониях появляется старший жрец. Однако в голове Нацуки слишком свежо сохранилось первое впечатление о том, кто в далеком прошлом посоветовал ему отречься от престола. Поэтому юноша продолжал думать, что, несмотря на преклонный возраст, старик еще крепок.

Вместо застывшего на месте Нацуки к Белому Ворону подскочил молодой господин.

– Кто-нибудь, принесите стул! Усадите верховного жреца!

– Нет-нет, перед Вашим Высочеством я не могу…

– Это приказ! Сядь! – рявкнул молодой господин, но тут же извинился: – Прошу прощения. Я не знал, что тебе настолько плохо. Прости, что вызвал к нам.

– Нет. Извини, что тебе пришлось явиться ко мне.

Белый Ворон слабо наклонил голову, сел на поднесенный жрецами стул и глубоко вздохнул.

– Вполне естественно, что господин Нацука сердится: мол, что ж вы теперь говорите. Но у нас не было другого выхода.

– Я спрошу. Что это за таинственное условие для истинного Золотого Ворона?

– Это… – выдавил Белый Ворон охрипшим голосом. – Это память.

Все оказалось так просто, что сначала они даже не поняли. Белый Ворон посмотрел на сыновей правителя, которые не могли осознать услышанное, и объяснил другими словами:

– Ваше Высочество, у вас нет памяти основателя рода, истинного Золотого Ворона.

– Что ты имеешь в виду?

– Истинный Золотой Ворон должен унаследовать память всех своих предков, начиная с самого первого Золотого Ворона. Но у вас этого нет. Мы и сами хотели бы знать: почему вы ничего не помните?

Золотой Ворон – отец всех ятагарасу и мать им.

Во все времена должен он с любовью в сердце встать во главе своих детей, своего народа.

Какие бы невзгоды ни ждали впереди, обязан он защищать свой народ, направлять и вести его.

Золотой Ворон – предводитель всех ятагарасу.

Для ятагарасу истинный Золотой Ворон – совершенный и безупречный правитель. Так говорят, потому что его душа на первое место ставит народ страны – так думал Нацука. Надзукихико не такой, как он. Он умеет латать прорехи на границах Ямаути, оборачиваться по ночам, понимает сущность ятагарасу. И у него чистое сердце, которое позволяет ему пользоваться этими способностями в интересах всех, кроме себя самого. Нацука верил, что именно в этом и заключается самое большое различие между братьями.

Неужели этого недостаточно, чтобы стать истинным Золотым Вороном?

– «Истинный Золотой Ворон» в буквальном смысле является «родителем всех ятагарасу». – Дрожа, старик протянул руку к молодому господину. – Первый Золотой Ворон, пришедший на нашу землю вслед за Ямагами-сама, родил четверых детей. Эти дети основали четыре дома. Он прародитель всех ятагарасу в Ямаути, а его перевоплощение и есть истинный Золотой Ворон.

Будь молодой господин истинным перевоплощением, он знал бы все это сам. Вспомни он свою историю – и жрецы во главе с Белым Вороном встанут под знамена повелителя.

– Не в этом состоит наша роль, – задыхаясь, говорил верховный жрец. – Пока истинного правителя нет, вместо него церемонии проводит Белый Ворон, а политику вершит его воплощение. Наша задача – разделить обязанности и помогать друг другу, пока не вернется Его Величество. Но мы думать не думали, что наступит время, когда придется решать, является ли юноша истинным Золотым Вороном. Мы считали, что к молодому господину вернется память, когда на запретных воротах спадут засовы. Конечно, от бессловесного дитяти мы ничего не ждали, но надеялись, что он повзрослеет и все вспомнит.

Однако ничего не произошло, даже когда молодой господин вернулся из внешнего мира и прошел церемонию покрытия главы[16]. И это совершенно не входило в расчеты Белого Ворона. Поскольку самое важное условие не было выполнено, он никак не мог признать молодого господина истинным правителем. Верховный жрец до последнего момента надеялся, что память вернется к наследнику, но, когда заговорили о передаче власти, больше ждать не имело смысла.

Молодой господин, до сих пор молча слушавший Белого Ворона, тихо спросил:

– Значит, я все-таки не истинный Золотой Ворон?

– Точно сказать нельзя, – ответил Белый Ворон, дыша с трудом.

Вместо него взялся объяснять старший жрец.

– Нет никаких сомнений в том, что вы наиболее приближенное к Золотому Ворону существо. Ваши способности определенно такие же. И уж точно вы не обычный ятагарасу. Но все же нельзя сказать, что Золотой Ворон полностью перевоплотился в вас. Вы ни то, ни другое.

– Так кто же я? – растерянно пробормотал молодой господин.

Его можно было понять. Если бы он не спросил об этом, на жрецов накинулся бы с расспросами Нацука.

– В голову приходит одна возможность. – По знаку Белого Ворона жрец снова заговорил. – Ваше Высочество, господин Нацука, вы знаете, что это?