Что нужно знать о Северном Кавказе - Коллектив авторов

Низовыми органами судебной и законодательной власти для горцев-мусульман стали сельские словесные суды, в состав которых, как и прежде, входили судьи по шариату (казии, дибиры), муэдзин, выполнявший роль секретаря, и знатоки местного адата. Во главе суда были поставлены сельские старосты (бегавулы, юзбаши). После подавления восстания 1877 г. председатели судов стали назначаться местной русской администрацией округов. Эти суды могли разбирать по адату мелкие уголовные преступления против личности (семейные ссоры, сельские драки, публичные оскорбления женщин) и уголовные преступления против собственности (обман, утайку денег, воровство), если сумма иска не превышала 50 руб. Им были подсудны также уголовно-хозяйственные преступления, совершенные на землях общины (потравы, нарушения единого сельскохозяйственного оборота). Кроме того, они могли разбирать по шариату гражданско-семейные тяжбы, сумма иска которых не превышала 100 руб. Делопроизводство судов, как и в дореформенный период, велось по-арабски.

В отличие от дореформенной эпохи решения словесных сельских судов не были окончательными. Они могли обжаловаться в месячный срок в окружных народных судах, созданных при начальниках округов. Им же были переданы адатные иски, изъятые из ведения сельских словесных судов, включая тяжелые уголовные преступления против личности (поранения, убийства, изнасилования, похищения и увоз женщин) и крупные уголовные преступления против собственности (обман, утайка денег, воровство на сумму более 50 руб., случаи разбоя и грабежа). В юрисдикцию окружных судов также вошли поземельные тяжбы за владение и пользование по адату пастбищами, лесами, дорогами и водными ресурсами. По шариату они разбирали серьезные гражданско-семейные тяжбы, сумма иска которых не превышала 100 руб.

Апелляционной инстанцией для окружных судов стали областные народные суды. Они были сформированы при ген. – губ. Дагестанской и Терской областей в г. Темир-Хан-Шуре и Владикавказе. В окружные и народные суды входили начальник округа/области, кадий, секретарь и по одному знатоку адата от каждого наибства/ округа. В месячный срок они разбирали жалобы на решения окружных народных судов. Все случаи измены, бунтов, нападений на сельское и окружное начальство, скрытого или явного неповиновения властям, приравненные на пореформенном Северном Кавказе к тяжелым уголовным преступлениям, рассматривались российскими военными судами.

Уголовные и поземельные тяжбы между горцами-мусульманами и русскими переселенцами решались в мировых судах, созданных в 1875 г. в г. Владикавказе, Темир-Хан-Шуре, Петровске и Дербенте. Кроме того, в Терской области в 1860–1917 гг. работали третейские суды. В 1911 г. они были слегка реформированы и превращены в примирительные суды. Эти судебные органы не существовали постоянно. Их создавали только в случаях кровной мести или опасности столкновений между соседними сельскими общинами. Члены третейских судов избирались из знатоков местного адата и авторитетных членов сельских общин. В него входили и пострадавшая и виновная сторона, причем первая могла избирать на одного судью больше. Обычно в третейские суды входило 3 члена, по одному от каждой из тяжущихся сторон, и один из нейтрального клана или селения. Решения этих судов должны были быть утверждены российскими властями участка или округа. Они были окончательными и обжалованию не подлежали.

Одновременно с судебно-административной реформой на Северо-Восточном Кавказе была проведена крестьянская и поземельная реформы. Продолжая линию на освобождение крепостных в России, правительство Александра II провело в 1866–1868 гг. полное освобождение рабов (лаги, кули, караваши) в Дагестанской и Терской областях. Количество рабов и крепостных крестьян на Северо-Восточном Кавказе было незначительно (около 300 чел. в Чечне и Ингушетии и 598 в Дагестане). Часть рабов была освобождена бывшими владельцами, большинство – за выкуп с обязательством прослужить у бывших хозяев от четырех до шести лет. Беднейшим из освобожденных рабов правительство ассигновало на обзаведение хозяйством крупную ссуду, только в Терской области доходящую до 152 тыс. руб. Бывшие рабы были приравнены в правах к свободным крестьянам-общинникам (узденям). Бывшие привилегии беков перед узденями, уничтоженные при Шамиле, так и не были восстановлены.

Земельная реформа предусматривала значительное сокращение размеров общинных владений и расширение частнособственнических земель. На территории Чечени и Ингушетии она началась в 1865 г. Из числа общинных земель тут были исключены земли Горной зоны, ставшие казенной собственностью Российского государства. При этом правила пользования общинными и казенными землями учитывали ряд старых адатных норм. Так, горцы сохранили право использовать их как пастбища без права распашки и образования новых селений. В надтеречной Чечне более 20 тыс. десятин было роздано семьям горских князей кумыкского и кабардинского происхождения – Алхасовым, Эльдаровым, Таймазовым, Турловым, Бековичам- Черкасским. В 1866 г. 13 400 десятин чеченских земель, сопредельных с Кумыкским округом Терской области, были закреплены в частной собственности кумыкских князей и узденей на условии, что половина этих угодий безвозмездно будет передана во временное пользование чеченским горцам.

В Дагестанской области и Закатальском округе Елисаветпольской губернии для урегулирования поземельных отношений и споров было создано три Сословно-поземельные комиссии. Одна из них работала в 1860–1869 гг. в Засулакской Кумыкии, две другие – в 1869–1876 гг. в Южном Дагестане и Закатальском округе. Здесь не произошло таких значительных переделов земельных угодий, как в Терской области. Комиссии узаконили прежнее общинно-частное землевладение по обычному и мусульманскому праву. Права частных владельцев земель были несколько расширены в ущерб общинной собственности. Серьезное значение для развития поземельных отношений в области имели конфискации в казну более 16 212,21 десятин, принадлежавших участникам движения Шамиля и восстания 1877 г. В основном они касались общинных пастбищ. С этого времени страдавшие от малоземелья сельские общины высокогорья вынуждены были арендовать их у государства.

В меньшей степени, чем Северо-Западный Кавказ, регион затронуло массовое переселение (мухаджирство, от арабск. мухаджир – “переселенец, эмигрант”) горцев-мусульман в Османскую империю. Дело в том, что здесь не было проведено массового принудительного переселения “замиренных” горцев из труднодоступных районов высокогорья на плоскость, организованного на Западном Кавказе в 1868 г. командующим войсками Кубанской области ген. Евдокимовым. В Дагестане, Чечне и Ингушетии переселение в Турцию началось после поражения восстания 1877 г. и начала репрессий против его участников. С перерывами мухаджирское движение продолжалось до 1922 г. По официальным данным, за это время Кавказ покинуло около 40 тыс. чеченцев и ингушей, 39 660 ногайцев (включая ногайцев Кубанской области), 8-10 тыс. осетин и 20–25 тыс. дагестанцев. Кроме официально зарегистрированной была еще и нелегальная эмиграция в Османскую империю, шедшая в основном через Главный Кавказский хребет и Закавказье.

Число официально отмеченных мухаджиров с Северо-Западного Кавказа составляло 440 350 из общего числа переселившихся 493 194 чел (т. е. 82 %) (Российский государственный военно-исторический архив – РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6696. Л. 259; ср.: Берже А. Л. Выселение горцев с Кавказа в 1858–1865 гг // Русская старина. 1882. Т 33. С. 167). Цифра эта не учитывает значительного потока нелегальных переселенцев. По предположительным (и вероятно, сильно завышенным) данным, количество выходцев из черкесской диаспоры в странах Ближнего Востока превышало 1,5 млн чел.

Большая часть земель, освободившихся от переселения горцев, была закреплена за Терским казачьим войском. Накануне революции 1917 г. из 6,6 млн десятин общей площади области терским казакам принадлежало 1,9 млн десятин. В XIX в. казачество было сильно преобразовано. В 1832 г. терские и гребенские казаки были включены в состав Кавказского линейного казачьего войска. При упразднении Кавказской линии они были заново разделены на 3 отдела Терского казачьего войска – Кизлярский, Сунженский и Моздокский. Во главе каждого из них стояли назначаемые российскими военными властями атаманы. Роль войскового наказного атамана, управляющего войском, стал играть глав-ноначальствующий российскими войсками на Кавказе. Как и 10 других казачьих войск Российской империи, терские казаки находились в ведении военного министерства.

Уже в начале XIX в. терское и гребенское казачество фактически разделилось на два сословия – дворянство (офицеры) и простых казаков. Наряду с общинным землевладелием казачьих станиц, в котором накануне революции находилось 1 745 248 десятин, существовало частное землевладение (271 785 десятин), из которых 117 795 десятин находилось в руках войсковых офицеров и чиновников. Немалый доход войско получало от находившихся в его совладении соляных промыслов, каменоломней и нефтяных участков. Они были в “вечном пользовании” казачества и не облагались государственными налогами и повинностями. Ежегодно аренда этих земель давала войсковой казне около 2 млн руб.