Мороз по коже (СИ) - Ева Левина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В итоге, я согласился на вечернюю порцию ласк от любовницы, но еще не подозревал как проведу эту ночь на самом деле.
Проблемы начались еще с того момента, когда я решил заехать к себе на квартиру, чтобы принять душ и переодеться. Не успел я раздеться, как в дверь позвонили. Неужели та соседка — депутатская дочка, которая уже давно стреляла в меня своими красивыми глазами? В принципе, почему бы и да…
Но когда я открыл дверь, все эротические фантазии насчет соседки-кокетки рассеялись, как дым. На пороге стояла Кулецкая.
Татьяна застыла с открытым ртом и задранной вверх головой, и на первый взгляд показалась мне ещё красивее, чем раньше. В её кошачьем взгляде ясно читалось то, что она до сих пор влюблена. Сильно и безнадежно. Глупая дурочка… Я же тебя пережевал и выплюнул… А ты как будто рада…
Когда привыкаешь к обожающим женским взглядам, то они уже совсем не впечатляют, но здесь всё было по-другому. Взгляд Кулецкой всегда был особенным. Для неё я был не просто идеальным мужиком, она считала меня богом и готова была на любое унижение, только чтобы быть рядом. Невольно вспомнилось то, как она приперлась после смерти моего брата и расставания с Машей. Тогда Таня попала под горячую руку. Я был груб и даже жесток, но она с готовностью и полной покорностью принимала всё, что с ней происходило. Я никогда особо не жаловал жестокость в постели, но тогда просто не мог по-другому, и всю боль от потери брата выпленул на неё. И она правда помогла снять напряжение, толькот сама утром выглядела, как сломанная кукла.
— Привет, — тепло улыбнулся я, и Кулецкая окончательно поплыла. Хотя, казалось, куда дальше?
Я видел, что стоит только приказать, и она опустится на колени и будет ластиться, как кошка. Странная штука время. Оно избавило меня от влюбленности в Машу, но не вылечило Таню от одержимости мной.
— Вот, по делам прилетела и решила в гости зайти. Ты не против? — прошептала она пересохшими губами, которые тут же облизнула и потупила взгляд, в котором плохо скрывалось восхищение, смешанное с обожанием.
— Входи, — произнес я как старому другу, а у Тани, похоже, внутри все даже замкнуло от ощущения диссонанса. Ведь в прошлый раз я разговаривал и вёл себя совершенно по-другому. Ну, а как ты хотела, девочка? Надеялась, что можно заявиться к взрослому, жесткому мужику, когда он за бутылкой коньяка оплакивает смерть брата и ждать от него ласк? Бред.
Оглядев её ладную фигурку, я снова вспомнил, как Таня стояла передо мной на коленях и еле успевала хватать воздух, когда я, держа её за белокурые волосы, насаживал ртом на свой член. В голове на миг пролетела мысль дать отбой Свете и остаться с Кулецкой. Она ведь за этим приехала…
Нет. Не хочу так с ней поступать. Она слишком болезненно и сильно влюблена, а снова буду груб, потому что уже почти месяц как хочу другую и поэтому злюсь по любому поводу. Свете тоже достается, но это другое. Там, несмотря на явные попытки сблизиться, всё обговорено еще на берегу. А Кулецкую — жалко. Она не поймет и снова будет строить надежды на пустом месте.
— Кофе сделай, Таня, — бросил я и добавил, — я в душ, только со службы.
Не дожидаясь ответа, оставил её на пороге квартиры, и скрылся в ванной, хлопнув дверью.
Через десять минут я, свежий и переодетый в штатское, уже сидел на кухне и пил сваренный Таней кофе.
— А себе? — отхлебнул и спросил, снова невольно мазнув взглядом по красивой Таниной заднице.
Гостья на мгновение застыла в нерешительности, как будто собираясь что-то сказать, но вместо этого покорно подошла к шкафу и вытащила оттуда чашку. Послушная девочка.
— Не жалеешь, что вернулся на службу? — наконец, заговорила она, нарушив тишину, пахнувшую кофейными зернами и корицей.
— Нет. Я оттуда никогда по-настоящему и не уходил.
— А как же бизнес покойного брата?
— Как раз сейчас занимаюсь вопросом наследства. Практически всё уйдет на продажу.
— Даже "Black"?
— Да.
Нашу беседу прервал телефонный звонок. От моего взгляда не ускользнуло, что Кулецкая была настолько напряжена, что вздрогнула всем телом. Неужели снова будет просить остаться? Глупая…
Телефон продолжал трезвонить, поэтому я вышел в коридор и достав источник звука из кармана пиджака, нахмурился. Звонили с работы. Кулецкая выскользнула следом и застыла у дверей.
Тем временем, я, не теряя времени, принял вызов и бросил короткое:
— Да.
— Роман Сергеевич, тут во время рейда по ночным клубам шлюх и наркоманов сегодня брали… В общем, одна из шкур… девушек утверждает, что она ваша родственница.
На последних словах подчиненного мне поплохело… Не может быть… Только, *лять, не это!
— Оксана Круглова по документам…
— Я еду, — рявкнул я и отключился.
Первичный шок стремительно сменялся злостью, перетекающей в состояние дикой ярости. Сначала казалось, что это не может быть правдой, но постепенно картинка складывалась… Я, ведь, сам написал не ждать меня. Эта поганая мелкая блудливая дрянь просто воспользовалась ситуацией. Значит вся её покорность, увлечение учебой и домоседство, это просто попытка затаиться, и, надо сказать, очень успешная…
Свободы захотела, сучка? А может снова покрутить динамо с кем-нибудь вроде мажора Соболева? Я этой заразе такое динамо устрою, что она сидеть месяц не сможет…
Пытаясь усмирить бешено крутящиеся в голове мысли, накинул кожаную косуху и направился к вышходу, обуваясь на ходу.
— Что-то случилось? — за спиной раздался женский голос, и я даже замер на мгновенье. Это кто?
Точно… У меня же Кулецкая. По ходу меня так накрыло, что я даже забыл о её присутствии. Обернулся и в упор посмотрел на незванную гостью. Татьяна выглядела испуганной и внимательно следила за мной, распахнув свои голубые глаза.
— Ты очень напряжен. Плохие новости?
— Мне нужно уехать, — бросил я, и уже в следующую секунду вышел, оставив девушку одну, а через мгновенье даже и думать о ней забыл, потому что внутри всё горело огнем ненависти к другой и предвкушения того, как я буду её наказывать.
Глава 20
Вечер в клубе перестал быть томным, когда к нашей компании присоединился Соболев. Сначала он вел себя довольно дружелюбно: мило беседовал с остальнымии и лишь изредка странно посматривал в мою сторону, но потом достал из кармана маленький пакетик с таблетками и оскалился, как шакал.
— Угощаю, — протянул он и стал раскладывать по одному белому колесику
