Мумия из Бютт-о-Кай - Клод Изнер

— Только безумец способен огорчить такую женщину, как вы, мадам, — пробормотал инспектор. — Мсье Легри, прошу вас ознакомиться с вашим наследством, полученным от мадам Пийот. Если найдете что-нибудь, проливающее свет на возможную причину самоубийства, прошу незамедлительно об этом сообщить.

Кошка проводила гостя до самых дверей.

— Ты опять солгал мне! — воскликнула Таша, закрыв за инспектором дверь. — Сказал, что старьевщица исчезла, а она, оказывается, умерла! И возможно, убита!

— Я не хотел тебя волновать.

— Но ты попал под подозрение!

— Это уже в прошлом, медицинская экспертиза доказала, что я тут ни при чем.

Виктор пытался ее обнять, но она вырвалась и отпрянула.

— Всегда одно и то же! Лжец, лжец, гадкий лжец!

— А ты, любовь моя, всегда говоришь правду? Тогда скажи, кто этот человек, который провожал тебя, когда ты возвращалась из «Прокопа»?

Таша залилась краской, но быстро взяла себя в руки.

— Это приятель Ломье, скульптор, не припомню его имя… Я говорила тебе, мне стало плохо, и он любезно предложил проводить меня домой.

— И был очень нежен… Или мне показалось?

— Прекрати, Виктор! Ты изводишь меня своей ревностью! И мне надоели эти твои расследования! — Она зарыдала и бросилась вон, чуть не наступив на кошку.

Виктор подхватил ее и сжал в объятиях.

— Давай не будем ссориться! Я доверяю тебе, а ты, пожалуйста, ответь мне тем же! Возможно, вчера мы не поняли друг друга…

Таша всхлипнула и подняла к нему лицо.

— Обещай мне, что будешь осторожен!

— Дорогая, ну что может быть опасного в том, чтобы разобрать всякое старье и безделушки? Я только одного не могу понять: почему мадам Пийот завещала все мне?..

— Может, она была в тебя влюблена?

— Хочешь поменяться со мной ролями? — пошутил Виктор. — Мне надо позвонить Жозефу, хочу, чтобы он присоединился ко мне в Кур де Роан. Я позавтракаю в городе.

Таша слышала, как Виктор беседует с Жожо, и думала о том, что этот лукавый инспектор лишь сделал вид, что не подозревает Виктора. Но потом все затмил образ Ганса.

Люси Гремий проснулась в дурном настроении. Она опять провела ночь в одиночестве на двуспальной кровати, которую купила, когда стала встречаться с Альфонсом Баллю, и это была для нее серьезная трата, образовавшая ощутимую брешь в бюджете. Не говоря уж о том, что кровать заняла очень много места в комнатке, которую снимала Люси. Там умещался еще только громоздкий шифоньер орехового дерева с резными дверцами, а клетка с двумя канарейками и маленький туалетный столик, на котором стояли таз и кувшин для умывания, едва втиснулись между окном и шифоньером.

Каким бы тесным ни было это гнездышко, Люси пришлось немало потрудиться, чтобы позволить его себе, ведь в 1894 году она приехала из Бордо без гроша в кармане. Ей нравилось работать в парикмахерской у Модеста Шамлана, он не приставал к ней, не критиковал и всегда вовремя платил. Но Люси этого было мало, и хотя ухажеры у нее были всегда — Люси Гремий была хорошенькой, — ей хотелось более серьезных отношений. Она мечтала о постоянном партнере, который в конце концов сделает ей предложение, и тогда ей не надо будет больше работать. Детей у них будет двое. И, конечно же, просторная светлая квартира.

Когда она познакомилась с Альфонсом Баллю, ей показалось, что он — тот, кто ей нужен. И вот, пожалуйста, Альфонс исчез! Почему? У нее появилась соперница? Необходимо все выяснить и добиться от любовника объяснений. Люси отправила Модесту Шамлану записку, отпросившись с работы по причине ежемесячного недомогания, припудрила носик и спустилась вниз.

Во дворе она увидела Жаклин, двенадцатилетнюю дочку портье, болезненную девочку, которая постоянно читала в журналах романы с продолжением, а затем воображала себя прекрасной бедной модисткой, в которую влюбился принц, переодетый нищим. Люси подозвала девочку.

— Жаклин, я дам тебе десять су, если ты отнесешь это послание в парикмахерскую.

— У меня нет времени, я должна дочитать роман Поля Феваля[66] и потом пересказать его маме.

— Ну и лентяйка же ты! Хорошо, двадцать су. Это очень большие деньги! Ты сможешь купить себе шелковую ленточку в косу!

Жаклин смилостивилась. Она нехотя взяла конверт и поплелась со двора, еле переставляя ноги. Люси Гремий убедилась, что девочка ушла, и направилась к площади Богренель.

— Вам телеграмма! — объявил Адемар Фендорж накануне вечером, кладя конверт на сервировочный столик семейного пансиона. Арманда Симоне вскрыла послание и прочла:

Не болтай об исчезновении Альфонса Баллю. Иначе все узнают, что почтенная хозяйка семейного пансиона — бывшая потаскуха.

Мадам Симоне провела бессонную ночь. Кто это написал, мужчина или женщина? Откуда ему известно о ее прошлом? К чему эти угрозы? Анонимка, даже спрятанная под бельем в глубине комода наводила на Арманду Симоне ужас. Но ей не хватало мужества ее уничтожить. Кто пытается запугать честную вдову? Один из квартиросъемщиков? Сосед? Александрина Пийот? Или сам Альфонс Баллю, который опасается, что она предаст огласке его непристойное поведение? Если так, сюда он больше не вернется — она уже отправила пожитки бравого капитана на улицу Виоле.

— Вы чем-то обеспокоены, душа моя? — поинтересовался Адемар Фендорж.

Покончив с завтраком, он зашел на кухню, где Арманда Симоне давала служанке указания. Фендоржу больше нравились молоденькие девушки, но он мудро рассудил, что в его возрасте следует соблюдать осторожность и жениться не по любви, а по расчету. Именно поэтому он в последнее время стал оказывать хозяйке знаки внимания.

— Цены опять подскочили! Завтра постный день, так что будем есть рыбу на обед и ужин.

В дверь позвонили. Катрин вышла, а потом вернулась и сообщила хозяйке, что к ней пришла некая Люси Гремий.

— Очаровательная парикмахерша, — весело прошептал Адемар Фендорж.

— Я приму ее в гостиной, — объявила Арманда Симоне.

Она однажды видела в окно эту девицу под ручку с Альфонсом Баллю и сразу возненавидела Люси за молодость и красоту.

Знает она этих жеманниц! Охмурят какого-нибудь простофилю и потом всю жизнь пьют его кровь. Уж ей ли, Арманде Симоне, не знать, насколько они лицемерны!

Люси Гремий нервно ходила по комнате. Хозяйка сухо с ней поздоровалась.

— Мадам, скажите, бога ради, что случилось с мсье Баллю? Он заболел? Или занят по службе? Он не показывался у меня уже почти неделю!

— А почему он должен информировать вас о своих планах?

— Потому что мы с ним друзья! — весело объявила Люси Гремий.

— Мсье Баллю покинул мой пансион в субботу без каких-либо объяснений. Не получив от него вестей, я сделала вывод, что он уехал. Тайком.

— Но это невозможно! Он ведь военный!

— Почему же? — проворчала Арманда Симоне, сдувая пыль с засушенного поблекшего букета. — Военные тоже люди.

— Он бы меня предупредил! Скажите, у него есть в Париже родственники?

— Мне об этом ничего не известно.

— Но он, кажется, упоминал о какой-то кузине…

— Вы неправильно его поняли. Он сирота.

Люси Гремий поняла, что ей ничего не удастся узнать — хозяйка пансиона настроена к ней столь враждебно, что даже отрицает очевидное. Люси знала, что Альфонс каждую субботу встречается с кузиной, и обижалась за это на любовника. Жаль, что она не спросила ее адрес! Что ж, раз здесь она потерпела неудачу, у нее остается единственный шанс его найти — обратиться в военное министерство. Но Люси не решалась туда отправиться из опасения рассердить Альфонса. Она распрощалась и вышла.

Арманда Симоне бросилась к окну.

Их было нетрудно заметить, этих двоих, пристроившихся в разных углах Кур де Роан. Лохмотья были слишком тщательно изорваны, а позы нарочито беспечны. Виктор понял: инспектор ему не доверяет. И дело не только в том, что он получил от старьевщицы наследство. Если за ним организовали слежку, значит, версия о самоубийстве не нашла подтверждений. Он и сам сомневался, что мадам Пийот покончила с собой — ему не давала покоя пресловутая скамеечка для ног. Она не могла находиться там, где он об нее споткнулся, даже если бы Тетушка оттолкнула ее ногой.

Значит, лишь кто-то третий мог оставить скамеечку слева от сундука. И эта деталь из тех, какие помогают раскрыть даже безупречно спланированные убийства. И хотя инспектор Вальми предположил, что мадам Пийот предпочла сразу расстаться с жизнью, нежели медленно умирать от болезни, Виктору трудно было поверить, что такая энергичная и жизнерадостная женщина способная принять подобное решение. Но тогда каков мог быть мотив убийцы?..

Ночью в его сознании промелькнул какой-то неясный образ, но он не мог понять, как это связано с преступлением. Ему привиделась коробочка из-под мигренина, из которой торговка вытряхнула тогда на ладонь миниатюрную книжечку, воняющую рыбой. И все же это была зацепка, и она манила Виктора, словно запах мыши кошку.