Малоизвестная история Малой Руси - Александр Каревин

Как известно, большевики переименовали малорусов в украинцев и объявили их самостоятельной нацией. А у нации должна быть самостоятельная культура, самостоятельная литература. Срочно потребовались литературные классики. Так вытащили на пьедестал «великого Кобзаря». За ним «великого Каменяра» (Ивана Франко) и «дочку Прометея». Затем еще дюжину «классиков», калибром поменьше.

Лесю Украинку провозгласили гениальной поэтессой. Заслуженно ли? На мой взгляд, нет. Несчастная женщина, искалеченная духовно, интеллектуально и физически собственной матерью, заслуживает жалости, сочувствия, но никак не поклонения.

Впрочем, у каждого на сей счет может быть свое мнение.

Малороссия в свете данных общеимперской переписи (1897)

«Лучше поздно, чем никогда» — гласит народная мудрость. Необходимость проведения Первой всеобщей переписи населения Российской империи назревала давно. Учет населения, до тех пор осуществлявшийся в стране с помощью административнополицейских исчислений, был неполным и недостаточно точным. Местные же переписи, охватывавшие отдельные города, уезды, иногда — целые губернии, проводились не везде, не регулярно и, к тому же, не имели никакой связи между собой. Тем временем, представители власти сознавали, что «для правильного управления государством невозможно обойтись без точных сведений не только об общей численности его населения по территориальным единицам, но и тем более — о составе этого населения по возрастам, семейному состоянию, вероисповеданиям, народностям, сословиям, занятиям, грамотности и т. д.» (цитата из официального «Обзора деятельности Центрального Статистического Комитета»).

Вопрос об организации всероссийской переписи поднимался еще в 1874–1877 годах на заседаниях созданной при министерстве финансов специальной комиссии, имевшей своей задачей определить лучший способ учета жителей. Эта же комиссия начала разрабатывать проект Положения о всеобщей переписи. Проект потом дорабатывался, перерабатывался, неоднократно рассматривался в различных инстанциях, снова дорабатывался. А время шло. Наконец, в июне 1895 года «Положение о первой всеобщей переписи населения Российской империи» утвердил только недавно вступивший на престол Николай II.

Для проведения переписи учреждались Главная переписная комиссия в Петербурге и местные (губернские и уездные) комиссии по всей стране. Началась энергичная подготовительная работа. Огромную территорию Империи разделили на переписные участки. Сформировали 150-тысячную армию счетчиков.

Официально перепись назначили на 28 января (9 февраля по новому стилю) 1897 года, однако счетчики начали обход участков и опрос жителей еще за три недели (в некоторых регионах даже за месяц) до назначенного срока. Заполненные переписные листы пересылали в Центральный Статистический Комитет (ЦСК). Чтобы облегчить задачу по обработке поступающих с мест сведений, правительство закупило электрические таблично-комбинационные счетные машины и автоматические подаватели карточек к ним. Но слишком велик был объем собранного материала (сообщалось, что свезенные в Петербург документы целиком, с пола до потолка, заняли внушительное по размерам здание, специально арендованное для статистиков министерством внутренних дел). Несмотря на оснащенность ЦСК по последнему слову техники, разработка полученных данных растянулась на несколько лет. Публикация результатов переписи уместилась в 121 томе и была закончена лишь в 1905 году.

«Первый блин всегда комом» — говорит пословица. Не обошлось без серьезных промахов и при первой переписи. Так, национальную принадлежность жителей империи определяли на основании сведений об их родном языке. Уже в процессе переписывания выявилась ошибочность такого подхода. Было зафиксировано немало случаев, когда представители одной народности в языковом отношении примыкали к другой народности. Например, значительное количество мещеряков приняло башкирский язык. В свою очередь часть башкир изъяснялась по-татарски. Тунгусы часто сливались по языку с якутами или бурятами. Многие так называемые «инородцы» обрусели. И так далее.

Кроме того, не все опрашиваемые одинаково понимали, что такое родной язык. Одни считали таковым язык, на котором думали и говорили с детства. Другие — язык (наречие, говор) своей народности или племени. Все это вело к путанице. Особенно в Малороссии.

Дело в том, что среди перечисленных в переписных листах разновидностей русского языка (великорусы, малорусы и белорусы считались тогда одной нацией, а их говоры составляли один русский язык) не оказалось литературного. А именно русский литературный язык был родным для множества жителей Малороссии (прежде всего для тех из них, кто принадлежал к культурным слоям общества). Так, при проведении в 1874 году общегородской переписи населения в Киеве этот язык («литературное наречие», как именовали его иногда переписчики) назвали родным 38 % горожан. Для сравнения — великорусское наречие признали родным 7,6 % киевлян, малорусское — 30,2 %, белорусское — 1,1 %. Теперь же тем, кто считал родным русский язык в его литературной форме, приходилось выбирать между простонародными группами говоров. И если у великорусов тут особых трудностей не возникало, то малорусам определиться было сложнее. Кто-то отождествлял с русским литературным языком великорусское наречие и указывал на него как на родное. Кто-то называл своим наречие малорусское, хотя никогда на нем не говорил.

Таким образом четкой картины распределения по национальной принадлежности и по родному языку первая всеобщая перепись не дала. Зато с другими вопросами больших неясностей не было. И потому, основываясь на тогдашних переписных данных, сегодня мы можем составить представление о том, какой была Малороссия (точнее — та ее часть, что входила в Российскую империю) когда-то.

Она состояла из девяти губерний — Волынской (с административным центром в Житомире), Екатеринославской, Киевской, Подольской (ее главным городом был Камянец-Подольский), Полтавской, Таврической (центр — Симферополь), Харьковской, Херсонской и Черниговской. Проживали в них 23 млн. 430 тыс. человек. Самой многонаселенной была Киевская губерния (3 млн. 559,2 тыс. жителей), а самой густонаселенной — Подольская (на квадратную версту приходилось в среднем почти 82 жителя). Наименее населенной являлась губерния Таврическая (1 млн. 447,8 тыс. обитателей, плотность населения на квадратную версту — 27,3).

Мужчин было больше, чем женщин (11 млн. 780 тыс. и 11 млн. 650 тыс. соответственно). 74,2 % жителей Малороссии занимались сельским хозяйством, 9,1 % были заняты в промышленности, 5,2 % — в торговле. В городах проживало 13,2 % населения.

Как это ни кажется сегодня странным, но самым крупным городом по числу жителей являлся вовсе не Киев, а Одесса, где обитали 403,8 тыс. человек. Киев отставал значительно (247,7 тыс. проживающих). Более ста тысяч жителей насчитывалось также в Харькове (174 тыс.) и Екатеринославе (112,8 тыс.). Впрочем, большими городами тогда считались такие, в которых количество обитателей превышало 50 тыс. человек. Следовательно, к крупным населенным пунктам можно было отнести еще и Николаев (92 тыс. жителей), Житомир (65,9 тыс), Кременчуг (63 тыс.), Херсон (59 тыс.), Полтаву (53,7 тыс.), Севастополь (53,6 тыс.), Бердичев (53,3 тыс.). Как видим, в перечне крупнейших городов — пять (в том числе Одесса) не являлись даже губернскими центрами. А вот три «столицы» губерний в перечень не попадали — Симферополь (49 тыс. жителей), Камянец-Подольский (35,9 тыс.) и Чернигов (27,7 тыс).

По вероисповеданию население распределялось следующим образом. Православных насчитывалось 84,7 %, иудеев — 7,8 %, католиков — 3,6 %, представителей различных протестантских конфессий — 1,7 %, мусульман — 0,9 % (в основном — в Таврической губернии, где их удельный вес среди населения доходил до 13,1 %). А еще в Малороссии проживали старообрядцы, караимы, армяне-григориане, армяно-католики и пр.

Довольно интересным представляется вопрос о грамотности тогдашнего населения. И советские историки, и их нынешние «национально сознательные» последователи в один голос твердили и твердят, что Российская империя была «тюрьмой народов», что царский режим держал в невежестве и темноте жителей национальных окраин (к которым причисляли и Малороссию), что обучение на якобы чужом украинцам (малорусам) русском языке затрудняло их образование, обусловливало культурную отсталость. Результаты переписи наглядно опровергали эти утверждения. Среди обитателей Малороссии в возрасте 10 лет и старше грамотных насчитывалось 4 млн. 276,5 тыс. человек, то есть 25,7 % от общего количества жителей указанных возрастных категорий. Хуже всего положение с грамотностью обстояло в Подольской губернии (грамотными были лишь 20,5 % ее жителей в возрасте от 10-ти лет). Лучше всего — в Таврической губернии (37,9 %). Этот уровень грамотности конечно же был меньшим, чем в культурных центрах Империи — Санкт-Петербурге и Москве. Но в сопоставлении с великорусской провинцией малорусские губернии явно выигрывали. Даже безусловный «аутсайдер» по грамотности в Малороссии — Подольская губерния опережала в этом отношении такие великорусские губернии как Пензенская (19 % грамотных жителей) или Псковская (19,5 %). Положение с грамотностью в Харьковской губернии (22,9 %) было лучше, чем в соседних Воронежской (21,6 %) и Курской (21,9 %). Черниговская губерния (тут уровень грамотности среди населения достигал 24,6 %) была впереди граничивших с ней губерний Смоленской (22,9 %) и Орловской (23,3 %).