Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Дочь колдуньи - Кэтлин Кент

Дочь колдуньи - Кэтлин Кент

Читать онлайн Дочь колдуньи - Кэтлин Кент

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 60
Перейти на страницу:

В саду неподалеку от колодца я нашла глиняный черепок и стала его внимательно рассматривать, поражаясь узору, вьющемуся по всей его длине. Черепок был очень старый, непогода и долгое пребывание в земле оставили свой след на его изогнутой форме. Он был покрыт мелкими насечками, и я провела по ним ногтем в надежде оживить память о том, кто создал его из глины, — так щиплют струны скрипки, чтобы получилась музыка. Я пошла искать отца и нашла его за работой. Он смазывал медвежьим жиром две пружинные ловушки для бобров, когда-то принадлежавшие моему деду. Он собирался поставить их на южном рукаве реки Шаушин, а шкурки обменять на новую сахарную голову, которой хватило бы на всю зиму. Когда я показала ему черепок, он подержал его в руках и сказал:

— Это сделали не наррагансетты и не абенаки. Они ведь не знают гончарного круга.

— Тогда кто это сделал, папа? — спросила я, благоговея от осознания того, что держу нечто такое же древнее, как сама земля у меня под ногами.

Он потер узловатыми пальцами неровную поверхность глиняного черепка и сказал:

— Кто-то, кто жил до индейцев и кого больше нет. Такова история мира, Сара. Новое строится на костях тех, кто жил прежде. Так будет всегда.

Той ночью, лежа в постели, я решила, что подарю черепок Маргарет. Я не могла сделать ей подарка, равного тому, что она прислала мне. Но я могла подарить ей что-нибудь необычное, удивительное и редкое. Когда я уснула, мне приснился сон, будто я заблудилась на кукурузном поле. Было слышно, как Маргарет зовет меня, но куда бы я ни шла на голос, натыкалась лишь на стебли кукурузы. Наконец голос привел меня к колодцу и теперь звучал с самого дна. На краю колодца лежал блестящий глиняный черепок, весь мокрый, будто его достали из воды. Голос, звавший меня из глубины, был уже другим. Это был голос не Маргарет, а какой-то другой девочки. Он звал и звал. Я подошла к самому краю колодца, заглянула в его фиолетовый мрак и увидела отражение собственного лица. Когда я проснулась, по моим щекам текли слезы, а в груди ощущалась леденящая пустота.

С того утра я все больше испытывала чувство обиды. Я пришла к тяжелому и горькому заключению, что во всех моих бедах виновата мать. Из-за ее эгоизма меня забрали из дядиной семьи. Из-за ее неуправляемого гнева дядя никогда больше не придет к нам в дом и, возможно, запретит другим членам своей семьи нас навещать. Из-за ее злого языка соседи говорят о нас плохо и вовсю сплетничают у себя дома и на постоялом дворе Чандлера. Я даже умудрилась позабыть о чудовищном характере Мерси, о том, что она обманывала, крала и обижала меня, и винила мать в том, что она выгнала девушку из дому. Самой же страшной для меня потерей была смерть бабушки, и мне казалось, будто бы мать недостаточно заботилась о ней, а потому в ответе и за это. Однажды, когда я была не в силах больше сдерживать свой гнев, я издала вопль, долгий и отчаянный. От неожиданности мать уронила связку луковиц, которую вешала над очагом для просушки. Я встала перед ней, сжав кулаки, и выкрикнула:

— Почему ты забираешь у меня всех, кого я люблю?

Не говоря ни слова, она взяла свою накидку и, сделав мне знак идти следом, направилась к двери. Полагая, что меня ждет порка и скорое возвращение, я свою накидку не надела, и холодный утренний ветер лизнул мое вспотевшее лицо, как собака лижет солевое колесо. Я решила, что пришел мой конец. Она собирается меня убить и закопать мои косточки в поле.

С пылающим лицом я пошла за ней следом вверх по тропинке за домом, а затем через обширные убранные поля в сторону фермы Роберта Рассела. Тогда я подумала, что она хочет оставить меня у Роберта Рассела, чтобы я стала служанкой в его доме. Но мы прошли мимо его дома и повернули на юг, в сосновый бор, окружающий долину Гиббета. Было слышно, как кричит кардинал «квить-квить, квить-квить, квить-квить», и я пожалела, что не взяла накидку, так как ветер становился все холоднее и меня зазнобило. Я плелась за матерью, которая уверенно огибала деревья, и гадала, неужели мы дойдем до самого Рединга. Мы раздвинули ветви густорастущих елей и оказались в долине Гиббета. Это был гигантский луг, посреди которого разбросаны купы деревьев, а с трех сторон вода: на востоке река Скуг, на западе пруд Фостера, а на юге безымянное болото. Говорили, что там обитают души повешенных здесь людей. Я смотрела на бескрайний простор, поросший зеленой и пожелтевшей травой, местами доходившей до колен, и на душе стало радостно, несмотря на то что я, как могла, боролась с этим чувством, сложив на груди руки и сжав зубы.

— Когда мы были маленькими, мы с Мэри часто сюда приходили, — сказала мать.

До меня дошло, что она говорит о матери Маргарет, тетушке Мэри, но я не могла представить свою сдержанную мать девчонкой, скачущей на лугу.

— Я впервые увидела этот луг, — продолжала она, — когда меня привела сюда твоя бабушка. Мне тогда было примерно столько же лет, сколько тебе, может, чуть меньше. Я была тогда на нее очень сердита, сейчас не помню из-за чего, ну просто сама не своя. Не могла ни есть, ни спать, места себе не находила, как ты сейчас, я ведь заметила. Мама привела меня сюда и сказала: «Пока ты еще маленькая, можешь один-единственный раз сказать мне все, что хочешь. Ты можешь высказать все, что затаила на меня или на мир, и я не стану ни ругать, ни наказывать тебя. О том, что ты скажешь, не узнает ни одна живая душа».

Мать замолчала, подставила лицо солнцу и закрыла глаза, наслаждаясь теплом солнечного света.

— Она сказала, что копить гнев — это то же самое, что хранить зерно в бочке из-под дождевой воды под крышкой. В темноте и сырости зерна прорастут, но без света и воздуха вскоре испортятся. И я рассказала ей о своих обидах, выложила все свои жалобы, все-все, без утайки, и она меня выслушала. Когда мы ушли с луга, она сдержала обещание, и мы никогда больше об этом не говорили. А мне стало легче, и наши отношения с матерью наладились.

Она открыла глаза и вопросительно на меня посмотрела. Какое-то время мы глядели друг на друга молча, но я знала, чего она ждет. Она ждала, что и я открою ей все свои гневные мысли, но я молчала, будто набрала в рот воды. Я не верила, что у нее, как у бабушки, хватит великодушия выслушать рассказ о моих разочарованиях и причиняющих боль утратах. А если их отношения и наладились, то почему много лет спустя бабушка отлучила дочь от дома? Было и еще кое-что намного серьезнее, в чем я не могла сознаться: мои страстные мольбы о возвращении к Маргарет и ее семье. Как бы я ни злилась на мать, я не могла сказать, что желаю ее смерти. Поэтому я стояла посреди поля будто аршин проглотила — даже мать не могла держать спину так прямо — и смотрела на колышущуюся на ветру траву. Она вздохнула, выражая этим и усталость, и смирение, и сказала, делая ударение на каждом слове:

— Ты такая упрямая!

— Это ты меня сделала такой, — сказала я с горечью.

— Нет, Сара. Это у тебя от рождения. — Она встала передо мной и сказала с нежностью: — Но я мало сделала, чтобы смягчить твой характер.

Я отвернулась, тронутая ее внезапной нежностью, и снова стала смотреть на качающуюся траву, сдерживая слезы.

— Ты думаешь, я не догадываюсь, чего ты хочешь? — нетерпеливо проговорила мать, и я подумала, что сейчас она больно схватит меня за руку, но она до меня не дотронулась. Не приближаясь ко мне, она сухо сказала: — Выходит, нашим отношениям не суждено наладиться. Что ж, будем и дальше говорить о всяком вздоре.

Она побрела вперед, как мне казалось, без всякой цели, опустив голову и поддавая ногой ветки и упавшие листья. Потом присела, так что ее темная юбка легла складками вокруг. Мать нашла что-то белое под кусочком коры и позвала меня. Я нехотя подошла, встала рядом и увидела, что она нашла гриб. Мы и раньше часто ходили вместе по грибы. В мае в диком яблоневом саду собирали сморчки, в жаркие летние месяцы трутовики, что росли на стволах вязов и осин, а по берегам реки Скуг — дождевики. Однако сбор грибов был делом непростым, ведь нужно уметь отличать съедобные грибы от ядовитых. Зачастую это было непросто. Малейшая невнимательность, и под молочной шляпкой или лиловыми пластинками могла спрятаться смерть.

— Знаешь, что это? — спросила мать, сняв чепец и рассыпав черные волосы по плечам.

— Луговой гриб[1], — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно равнодушнее.

— Уверена?

На ее вопрос я только кивнула, снова скрестив руки на груди. Я нетерпеливо вздохнула. Луговые грибы можно есть сырыми, прямо из земли. У них плотная мякоть с насыщенным мускусным вкусом. Если дюжину таких грибов сварить в бульоне из шпика, получится отличный суп и без мяса, которое лучше приберечь для тушения. Белая шляпка около трех дюймов в диаметре, сухая и гладкая, сидела на короткой ножке.

— Ну да, — сказала я, — это луговой гриб.

— Тогда ешь, — сказала мать, жестом приглашая к трапезе.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 60
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Дочь колдуньи - Кэтлин Кент торрент бесплатно.
Комментарии