Когда струится бархат - Элизабет Чедвик

— А ты помнишь, что в нашу первую ночь был снегопад?

Веки Гийона дрогнули, но не открылись. Расслабленной рукой он поглаживал волосы Джудит.

— Конечно, помню, — граф улыбнулся. — Ты тогда ужасно боялась.

Джудит уперлась подбородком в ладонь и принялась легонько водить указательным пальцем по груди мужа.

— Я была слишком молода и наслушалась всяких страхов, — мягко возразила она. — А ты дал мне время, чтобы успокоиться, и я всегда буду тебе за это благодарна.

— Только лишь благодарна?

— Ладно, не только, кое-что еще, — дразнящими движениями она пробежала пальцами к нижней части его тела и не сдержалась от смеха, когда он застонал.

— Ради Христа, Джудит, я уже не так молод, чтобы играть с тобой всю ночь!

— Разве ты чем-то рискуешь?

— Если осмелюсь на еще одну попытку, рискую уйти из жизни! — Граф засмеялся и лениво приоткрыл веки, рассматривая супругу. Роскошные рыжеватые волосы кое-где были подернуты сединой, а возле уголков глаз и около губ поселились тоненькие сеточки морщин. Но она была по-прежнему привлекательна, тело не утратило стройности, несмотря на то, что выносила пятерых сыновей, и еще две беременности закончились неудачно. Их брак был заключен по политическим соображениям, устроен вопреки желанию обоих и начался с взаимного недоверия и недовольства. Тем не менее из семян вероятной катастрофы выросла глубокая и прочная любовь. Гийон продолжал находить в своей жене столь же острое удовольствие, как и в молодые годы, поскольку Джудит в избытке обладала запасом приемов и сюрпризов, подогревавших мужской интерес. Он же по натуре был верным супругом и не видел никакого смысла уходить куда-то ради примитивной похлебки, когда дома всегда ждал роскошный пир.

— А вот Ральфу-то как раз нравилась чужая похлебка, — негромко промолвил Гийон.

— Что? — удивленно переспросила Джудит и пристально посмотрела на мужа.

— Так, ничего. Глупые мысли вслух. Я же тебе сказал, нет смысла стегать кнутом павшего коня. — Он со смехом отвел от своего тела руку жены.

— Да, кстати, для поездки в Виндзор Ренарду нужен новый конь. — Графиня поцеловала супруга в подбородок и положила голову ему на плечо. — Он, похоже, вырастет выше тебя, хотя шестнадцать ему исполнится только на Сретение.

— Я и сам это заметил, — удрученно улыбнулся Гийон. — Тогда Звездный Свет станет запасным. Ему осталось не более пяти лет жизни, ведь он был еще жеребенком, когда Майлс получил его.

Джудит ощутила знакомый укол боли в сердце, как бывало всякий раз при упоминании имени старшего сына. Ее первенец утонул вместе со своим кузеном принцем Уильямом во время кораблекрушения «Белого Корабля». Когда это было? Прошло шесть лет, но и сейчас Джудит явственно представила, будто это было вчера, как Гийон въезжает во двор Равенстоу с ужасной новостью, полученной из Саутгемптона. Она тогда была на восьмом месяце, беременна Уильямом. В тот день был сильный ветер, он бил холодными толчками прямо ей в лицо, щеки закоченели, и даже сознание словно замерзло. Даже могилы не осталось, где можно было бы оплакивать сына, лишь широкая пустыня серой мрачной воды. В часовне Равенстоу хранился портрет, но что он значил по сравнению с живым подвижным мальчиком!

Джудит уткнулась носом в плечо Гийона, пытаясь отогнать боль, и подумала о своем отце — короле. Для него все надежды и замыслы погибли вместе с тем кораблем. Это была не только потеря сына, но и прервавшаяся династия по мужской линии. Майлса никто не может заменить, но по крайней мере у нее с Гийоном есть утешение — четыре оставшихся сына.

— Я не видела Матильду с тех времен, когда она уехала, чтобы стать императрицей, — заговорила Джудит, так как мысли о Генрихе навели ее на воспоминания о маленькой воинственной сводной сестренке, которую она не видела с семилетнего возраста. Тогда злобная девчонка топала ногами перед королевой Эдит и пронзительно визжала в припадке ярости, что не поедет в Германию, и никто не сможет ее заставить.

— Тебе явно повезло, — сухо откликнулся Гийон. — На Адама она не произвела благоприятного впечатления.

— Мне жаль Матильду, — вступилась за сестру Джудит. — Ее жизнь вряд ли была приятной. Маленькую девочку бросили на произвол судьбы в чужой стране, вынудили следовать непривычным традициям, разговаривать на незнакомом языке и полностью оторвали от родной семьи. Я знаю, что муж был добр к ней, но для такого ребенка он, наверно, казался древним стариком.

— Ну, хотя бы заменил ей отца, — сонным голосом проговорил Гийон и зевнул.

— Возможно. Поэтому, когда супруг умер, и родной отец начал требовать, чтобы Матильда вернулась домой, хотя сам в первую очередь настаивал на отправлении девочки в чужую страну, не удивительно, что та оказалась упрямой и несговорчивой. В конце концов, Ги, он же вызвал ее не потому, что воспылал к дочери нежными чувствами, так ведь? Готова побиться об заклад, что при известии о смерти ее несчастного мужа наш папочка потирал руки от радости! Матильда прекрасно понимает, что, будь жив принц Уильям, или же, окажись королева Аделиза плодовитой кобылицей, она продолжала бы править в Германии в ранге вдовствующей императрицы, уважаемой подданными, которых уже успела хорошо изучить и которые к ней привыкли. На деле же вышло так, что здесь все дворяне поглядывают на нее с подозрением и недовольно ворчат промеж собой. К тому же можно смело ставить фунт против пенни, что сейчас ей подбирают нового мужа, причем строго по вкусу отца.

Графиня умолкла, переводя дыхание. Вдруг стало понятно, что в своем возмущении игрой, затеянной вокруг Матильды, она зашла слишком далеко. Джудит решила вообще больше не распространяться на эту тему, так как опасалась, что по ассоциации разговор может вновь вернуть их с мужем на бесполезное обсуждение брака между Хельвен и Варэном де Мортимером, от которого она с самого начала старалась отвлечь Гийона.

— Но в любом случае, — продолжила Джудит, ловко меняя тему разговора, — будет приятно повидаться с Гарри и узнать, как идут дела в вопросе обвинения Роберта Глочестерского. Ох, как же давно мы последний раз сплетничали с женой Роба! — Голос графини потеплел в предвкушении новых встреч и событий. — Знаешь, там на Рождество всегда выставляют маленькую лавку, где продают розовое масло и другие цветочные масла. А еще нужно купить побольше золотых ниток для убранства алтаря в часовне, совсем заканчивается шафран…

— Довольно! — со смехом простонал Гийон. — Ты хочешь растратить все мои деньги!

— Но ведь на хорошее дело. — Джудит легонько куснула мужа за ухо и высунула язычок от удовольствия. Рука снова скользнула вниз дразнящим и уверенным движением.